ПОДЛИННАЯ ИСТОРИЯ ЧАБАНА-ОРДЕНОНОСЦА С КЕМ ВОЕВАЛИ ПОГРАНИЧНИКИ ПОД ИТУМ-КАЛЕ?

Первыми сомнения в истории подвига грузинского чабана Левана Телидзе выразили грузинские пограничники. Как они с усмешкой утверждают, чабан напился и в похмельной обиде поскакал куда глаза глядят, а глаза глядели в горы, за которыми оказалась Россия. Не заметив признаков перехода грузинской государственности в российскую, он нарвался на российских пограничников, которым рассказал все, что знает здесь любой другой чабан, не говоря, естественно, и о самих стражах грузинской границы.

Москва не оставила камня на камне от этих домыслов. Герой, который, рискуя жизнью, пробрался к российским пограничникам - пусть, конечно, и нарушив при этом границу, чтобы предупредить в последнюю минуту о нашествии боевиков, - достоин самой почетной награды. И президент Путин подписывает указ о награждении простого чабана не чем-нибудь, а орденом Мужества.

Закавыку же во всей этой героической истории обнаружили коллеги из интернет-газеты "Грани.Ру", которым попалась на глаза "Красная звезда". Корреспондент перепутал одну букву. Вместо Телидзе - Темидзе. "…Интересен тот факт, что за день до прорыва боевиков на перевале Кериго Итум-Калинского района был задержан гражданин Грузии некто Темидзе. На допросе он сообщил, что по заданию полевого командира Руслана Гелаева занимался поиском горных троп для беспрепятственного прохода в Чечню..."

Кто ползет в овечьей шкуре?

По мере молниеносной смены понятий, в соответствии с которой лазутчик становился героем, вылазка чеченских боевиков была объявлена вторжением, а сама Грузия - едва ли не страной-агрессором и, как минимум, пособником мирового терроризма. В связи с чем право российской авиации бомбить сопредельную грузинскую территорию воспринималось уже почти конституционным. Судьба чеченской войны явно должна была решиться в Грузии, и если не сейчас, то больше никогда. Грузинский посол был вызван в МИД с такой решительностью, словно вместо гневной ноты ему должны были сообщить об объявлении войны. Несколько ракет неизвестного происхождения разрываются в безлюдных грузинских горах, распугивая стада овец, которые Леван Телидзе по известным причинам уже не пасет. Москва свое авторство по обыкновению отрицает, но как бы между строк замечает: а хоть бы даже и мы…

А потом разгром бандитских полчищ объявлялся с такой торжественностью, словно утро предыдущего дня не начиналось с точно такого же рапорта. Банда окончательно разбита, сообщали чекисты и называли цифры убитых: 30 человек, а пограничники, не отрицая факта победы, уточняли: 13. "Банда разбита, - вещал эфир на следующее утро, - осталось блокировать разрозненные остатки, прорывающиеся к грузинской границе". "Банды больше нет, - раздался наконец бравурный финал, - правда, кое-кому удалось уйти, но семерых задержали грузинские пограничники".

Кого разгромили, кого добивают и кто ушел, если всего, по первым сообщениям, агрессоров было 60 человек? И что же, наконец, при такой арифметике это было за сражение, которое шло без малого неделю?

…Грузия, обвиняемая в том, что укрывает у себя в Панкисском ущелье боевиков, отшучивалась: да россияне, наоборот, должны быть нам благодарны за то, что мы сковываем у себя такие силы. Той доли правды, которая в этой шутке содержалась, российским пограничникам хватило с головой. Военное командование, усиленное спикером Совета Федерации Сергеем Мироновым и лично представителем президента по Калининграду Дмитрием Рогозиным, видимо, было так увлечено объявлением войны Грузии, что как-то забыло о хоть каком-то укреплении границы со своей стороны. Мысль о том, что с боевиками, изгнания которых из Панкисского ущелья Москва так страстно требует от Тбилиси, еще надо воевать, в стратегические планы, судя по случившемуся в "итум-калинском котле", совершенно не входила. Что, впрочем, неудивительно: то, что произошло на этот раз в итум-калинских горах, происходит здесь регулярно уже в течение почти двух лет.

Горный приют "У Гелаева"

Жители самого Итум-Кале громов баталий в горах не слышали - а уж они-то ни с чем не спутают рев авиации и грохот артиллерии. Не было в селе и никаких зачисток, верного признака разворачивающейся поблизости спецоперации. Словом, вся развернувшаяся война и блокирование агрессора свелись, судя по всему, к многодневной перестрелке, и никто пограничникам особенно не помогал. Потом уже без всякого пастуха российская разведка обнародует секретные данные о том, что к прорыву готовится новая банда, на сей раз 150 человек, что, конечно же, только начало, потому в Панкисском ущелье скопилось целых 2000 бойцов. Эта цифра довольно скверно согласуется с данными того же Патрушева о том, что федералам в Чечне противостоит всего две - две с половиной тысячи штыков, не говоря уже о том, какая катастрофа ожидается на границе в случае исполнения Грузией российских требований по выдавливанию бандитов на историческую родину.

Но катастрофы не ожидается.

По данным, которыми располагают осведомленные люди в Тбилиси, с которыми в общем согласны такие же осведомленные люди в Москве и даже в Вашингтоне, в Панкисском ущелье располагается отряд Гелаева численностью в две сотни человек. Рядом с ними, в тех же труднодоступных горах, стоит еще один отряд примерно такой же численности, Гелаеву напрямую не подчиняющийся, но относящийся к нему с большим воинским уважением. Словом, орбита. Эти люди время от времени спускаются в Дуиси по разного рода бытовым надобностям, где встречают вполне радушный прием, потому что живут там соплеменники-кистины, изрядно разбавленные беженцами и десятками вооруженных людей, в том числе дагестанцами и арабами, пришедшими сюда во время войны и уже отстроившими здесь ваххабитскую мечеть. Именно эти десятки, возможно, переходящие в несколько сотен, но никак не в тысячи, и составляют головную боль для официального Тбилиси, который признается, что как раз с самим Гелаевым отношения у него вполне нормальные. Гелаев в этих местах авторитет для всех, и зачастую именно к нему обращается грузинская власть, когда переговоры с местными вожаками на предмет какого-нибудь очередного бандитского деяния заходят в тупик.

Сам Гелаев, год назад заметно дистанцировавшийся от происходящего в Чечне, не собирается скрывать, что встал в ущелье военной базой, что и подтверждает численность его отряда, которая вопреки традиции прошлой войны, когда чеченцы здесь только зимовали, ныне неизменна и отнюдь не является сезонной. Однако было бы странно ожидать от вооруженных людей, попавших в такое двусмысленное положение, полного бездействия. Надо отметить, что вопреки всеобщей уверенности в военно-географическом единстве Панкиси и Чечни главным каналом сообщения с исторической родиной остается вполне официальный грузино-российский погранпереход в Верхнем Ларсе. Он, конечно, дальше, но через здешние перевалы перебраться в Чечню может только весьма подготовленный человек. По этой причине в этих местах нет ни грузинских, ни российских погранзастав, и не совсем понятно, что такого мог рассказать пограничникам Леван Телидзе про бодрый марш боевиков, идущих в Чечню при полной выкладке с гранатометами и переносными зенитными установками. Что, впрочем, никак не говорит о том, что всего этого арсенала у боевиков не было.

Был - только, вероятнее всего, не из Грузии.

Шеварднадзе исполняет обещания Судя по всему, первое сообщение о 60 боевиках было правдой. Только, возможно, отнюдь не все они шли из Панкиси. Через день и сами пограничники признают, что среди "прорывавшихся" было немало тех, кто пришел на помощь с окрестных, уже чеченских, горных баз. И поскольку при столкновении чеченцы вовсе не отступили обратно, они вовсе не считали задание с самого начала проваленным.

Отряды в несколько десятков человек - ровно столько, сколько может без особых проблем и при достаточной подготовке перебраться через перевалы - командируются в Чечню постоянно. Соединившись с местными, они несколько недель воюют, после чего возвращаются обратно. Видимо, то же самое произошло и на этот раз. С тем лишь отличием, что на этот раз Россия на маленькой войне в Грузии настаивала с каким-то особым упорством.

"Мы же все понимаем, - говорят в Тбилиси об идеях российского участия в спецоперации в Панкиси, - победить здесь нельзя, а вот застрять как следует очень даже возможно". Наблюдая за успехами российской армии в Чечне, Грузия хорошо осознает, что ничего нового для Панкиси в российских штабах, скорее всего, не придумано, а большая зачистка в панкисских горах в тбилисские планы не входит. Грузии совершенно не хочется продолжать список уже отторгнутых территорий, и, хоть Панкиси она не контролирует и так, ей гораздо комфортнее в качестве посредника на неконтролируемой территории иметь вполне договороспособного Гелаева, который, по крайней мере, обещает при первой возможности уйти, чем российских генералов, которые, как показывает практика, не уходят гораздо дольше. И еще Тбилиси, имеющий сложный исторический опыт, совсем не хочет ссориться с чеченцами, в связи с чем фраза Шеварднадзе о том, что согласие, которого требует Москва от Грузии, обернется общекавказской войной, если и передержка, то совсем не риторического свойства.

Но и та первая возможность, при которой Гелаев обещает уйти, тоже наступит не скоро, тем более что всех осевших вокруг ваххабитской мечети в Дуиси он в любом случае не заберет. Сама того не осознавая, Россия, начав вторую чеченскую войну, сконструировала Шеварднадзе ловушку. Вытеснив боевиков в Панкиси, Москва усугубила для Грузии ее старую, очень похожую на чеченскую панкисскую проблему, и тот факт, что тогда произошло вторжение в Грузию боевиков из России, сегодня интересен разве что для истории. Но и сегодня, точно так же не осознавая, Россия помогает Шеварднадзе из этой ловушки если не выбраться, то немного ослабить хватку. Только благодаря ей Тбилиси смог своей внутренней проблеме придать планетарное значение. Теперь Шеварднадзе ответственность за ее нерешаемость несет не в одиночку и, главное, даже не вдвоем с Россией, насчет чего у него тоже имеется неутешительный опыт.

А теперь, после того, как мир узнал о готовящемся прорыве новых и новых отрядов из Панкиси в Чечню, он может миру рапортовать: как и обещалось, это лето для чеченцев в Панкиси последнее - видите, они уходят! А разделить при необходимости успех с американцами для Тбилиси - это его удвоить. Беда лишь в том, что, сколько ноль ни умножай, результат не изменится. Никакой реэмиграции чеченцев в ближайшее время не случится, а в связи с тем, что Масхадову, похоже, постепенно удается собрать своих лидеров, включая и Басаева, и Гелаева в единый кулак, вылазки из Панкиси в Чечню активизируются, у московских генералов вновь появляется пропагандистский шанс. Чрезвычайно, надо сказать, вовремя.

Депеша в ООН и жалоба Пауэллу

Не проходит месяца, чтобы с осененных президентским штандартом трибун стране не намекнули: до конца года с Чечней надо бы закончить. Казанцев рапортует о грядущем сокращении войск. И тут - вылазка в Итум-Кале. Агрессия со стороны Грузии!

Сигнал принят. Грузии вспоминается все. Самолеты летят бомбить ущелье. Сергей Миронов готовит депешу в ООН. Игорь Иванов жалуется на грузин Колину Пауэллу. Итог: если бы не предательская позиция Грузии, война на одном из основных мировых фронтов борьбы с терроризмом давно была бы закончена. Генералы торжествуют: какое теперь сокращение войск - ведь еще не все зачищено, ведь еще не исчерпана нефть, подлежащая генеральскому распределению. Чем больше шум, тем более ясно: никто вторгаться в Грузию не собирается и не собирался, но для того, чтобы остыли страсти, нужен повод. Колин Пауэлл возвращается в Вашингтон, и конгресс делает заявление: американцам бы не хотелось, чтобы территориальная целостность Грузии подверглась какой бы то ни было угрозе. Уже наутро о грузинских пограничниках, задержавших семерых боевиков, сообщается в самом уважительном тоне. Пресса, в том числе весьма не чуждая президентской линии, с недоброй усмешкой разводит руками: ну вот, опять испугались американцев.

Никто, конечно, никого не испугался. Это просто такой тактический изыск, и в нем, похоже, все дело, и Грузия для его отработки - полигон идеальный. Из Грузии уходить придется - и Кремль на этот счет никаких иллюзий, кажется, не строит. Больше того, Москва, кажется, и не возражала бы, надумай хоть натовцы, хоть американцы ее на этом беспокойном направлении сменить. Те, правда, не рвутся, но проблема не в этом - как уйти без обвинения в предательстве вечных державных интересов? Только подчинившись грубому нажиму. Да, мы слабы - что ж поделаешь, - или кто-то с этим будет спорить? Остается одно: стиснуть зубы. Да, нас бьют и унижают все и везде - и судьи на Олимпиаде, и вот теперь грузины. С грузинами мы бы, конечно, справились. Но американцы…

Ход уникальный: вхождение в цивилизованный мир, маскируемое под ненависть к этому миру. Мир, впрочем, должен понять. Жаль только, забыли предупредить пограничников, что у нас такие обширные стратегические планы.

Новое время, 12 августа 2002 г.