Как делают ичкерийцев

Депортация - судьба чеченцев

- Я должна была умереть. А я даже не сошла с ума... - тихо говорит Зара, которая за две войны потеряла четырех сыновей. Никто ее уже не слышит. У каждой из трех десятков сидящих рядом женщин - такая же история. Или похожая. Или еще страшнее. И мы слушаем дальше.

- Я им в руки отдала сына, я его сама позвала с улицы, я думала, они документы пришли проверить. А они вот что с ним сделали... - Ася Абдулхалимова непослушными руками развязывает черный мешочек и достает оттуда кожаную жилетку. Точнее - то, что от нее осталось после того, как в человека, который был в нее одет, выпустили рожок патронов. Человеком был 19-летний Асин сын, которого забрали во время очередной зачистки в Месхер-Юрте год назад. Два месяца назад, вместе с еще 19 парнями, забрали младшего сына. Ася называет даже номера БТРов, которые ворвались в село. А где ее сын, не знает до сих пор.

Женщины в зале кафе "Беркат" в Назрани рыдают уже в голос. Они приехали сюда из Чечни поговорить с известными российскими женщинами - актрисами, писательницами, телеведущими. Идея встречи принадлежала Зулейхан Багаловой - народной артистке РФ и директору Центра исследований и популяризации чеченской культуры "Лам" в Ингушетии. Но встречи не получилось. Директор московского Центра им.Сахарова Юрий Самодуров обзвонил по просьбе Зулейхан почти полсотни московских знаменитостей и выслушал множество причин отказа: у кого съемки, у кого кошка, кто-то сразу сказал: "Это не моя война". Так вместо знаменитостей в Назрани оказались российские журналисты. Тоже, в общем, немного - всего пятеро. Не наша это война.

Да и не война, говорят, вовсе.

* * *

Два месяца назад новый президент Ингушетии Зязиков и глава администрации Чечни Кадыров подписали план мероприятий "по возвращению в Чеченскую республику внутриперемещенных лиц с территории Республики Ингушетия". Проще говоря, договорились, что к сентябрю все чеченские беженцы должны вернуться на родину - где, как известно, подходит к концу контртеррористическая операция и активно строится мирная жизнь. В документе целых 20 пунктов, но и без всякого плана ясно, что добиться возвращения беженцев можно двумя способами: создав нормальные условия для жизни в Чечне или сделав их невыносимыми в Ингушетии. Российские власти справились только с частью задачи - у беженцев в Ингушетии проблем с каждым днем все больше, но возвращаться они все равно не собираются.

Около 600 бывших жителей Цоцин-Юрта недавно переехали из закрывшегося общежития на ул. Чеченской в Назрани в недостроенную гостиницу неподалеку. Стены - из необтесанных кирпичей, перегородки - из фанеры, на семью в 10 человек - комната десять метров. В комнате кровати и стол, в коридоре стоит плитка и сложены в углу мешки с "гуманитарной" мукой - вот и вся обстановка. Газа нет, воду и свет периодически отключают. "Это вы видели самое комфортное место проживания беженцев", - объясняет наш проводник Бауди Дудаев, председатель недавно созданной организации со сложным названием "Независимый консультационный Совет вынужденных переселенцев Чеченской республики", у которого сильно прибавилось работы после принятия плана Зязикова - Кадырова.

Менее комфортные условия мы потом тоже увидели. В ООНовском лагере "Бэла" на границе почти четыре тысячи человек живут в палатках, на бетонном полу: находиться там ни в жару, ни в зимний холод невозможно. "Клетки для тараканов", - так говорят про свое жилье обитатели палаток. Большинство из них нигде не работает, некоторым удается подрабатывать за копейки на рынках или окрестных стройках - они рады любым деньгам. "Гуманитарка" от "Датского совета" (он работает в большей части лагерей) - это 13 кг муки, литр подсолнечного масла и килограмм сахара на человека - раз в месяц. Хлеб беженцам привозило российское МЧС, но с 1 марта перестало.

Таких лагерей больше сотни. Всего в Ингушетии зарегистрировано 123 места компактного проживания беженцев и еще около 40 незарегистрированных, и живет в них не меньше 150 тысяч человек. Правда, статус беженца есть только у тех, кто уехал еще в первую войну - в период "контртеррористической операции" беженцев из Чеченской республики, по официальной российской статистике, не было. А теперь и вовсе не должно быть. Один за другим владельцы зданий и помещений, сдающие их в аренду вынужденным переселенцам (за них платила по договору миграционная служба), получают предупреждения о том, что к сентябрю помещения должны быть свободны. Чтобы арендодателям было легче, им просто перестают перечислять деньги. Хозяин "Московского рынка" в Назрани, в бывших подсобках которого живут несколько сотен человек, неделю назад предупредил беженцев, что они должны освободить помещение к 5 августа. Мы оказались на рынке через несколько дней после того, как эта новость разнеслась по лагерю. Его обитатели в отчаянии. "Ехать нам некуда",- все как один говорили они.

* * *

Миграционная служба Российской Федерации объяснила бы им - и наверняка объяснит очень скоро, что ехать есть куда - в приготовленные для них пункты временного размещения (ПВР) в Грозном, Гудермесе, Серноводске и Аргуне. Условия жизни там немногим лучше палаток - все те же комнаты 15 метров на семью, и воды тоже нет, и туалеты на улицах, но ведь дома все же лучше? Почему беженцы не хотят возвращаться? Мы десятки раз в разных лагерях задавали этот вопрос и слышали один неизменный ответ: "Потому что там нас убивают". И десятки раз за этим ответом следовали похожие одна на другую истории о том, как пришли люди в масках, избили, ограбили, как исчезали без следа люди, которых уводили на "фильтрацию"... Две диктофонные кассеты, три часа таких историй. Три часа отчаяния и возмущения, которых никто не хочет слышать - не наша война.

...- Там безопасности нету, куда мы своих детей повезем? Я поехала домой, моего брата забрали, хотя он никогда не был боевиком. А сейчас уже и девушек забирать стали. Так зачем я туда поеду, опять рисковать?..

...- 14 человек на моих глазах расстреляли, я один в живых остался. Меня когда поймали, первым делом спросили: ингуши в селе есть? Это 58-я армия, видно, там осетин много. В ту войну и в эту - совсем разные армии. Они сейчас вообще озверели, они прямо говорят: мы идем зарабатывать...

Можно, конечно, сказать - нет доказательств. В каждом конкретном случае - действительно нет, хотя они готовы называть имена, фамилии и даты, и история любого из здешних беженцев - повод для уголовного дела, по сравнению с которым дело полковника Буданова кажется рядовым эпизодом, а отнюдь не ужасным исключением. Но если диктофонных пленок со словами беженцев недостаточно для судебных обвинений, то их вполне достаточно, чтобы услышать, что думает о контртеррористической операции население республики, где восстанавливает конституционный порядок российская армия. И если они не хотят возвращаться домой, то это, видимо, не из-за того, что им жаль покидать свои "клетки для тараканов". Рассказы про то, как в комендатуре два дня пытали током задержанного при зачистке парня, похожего на араба, про то, что пытают всех, кого забирают, а забирают всех мужчин старше 14 и моложе 60, про то, что потом матерям приходится выкупать искалеченные трупы сыновей, а перед обстрелом выкупать дома - чтобы в них не попал снаряд, и что такса за забор - 200 рублей, а за покрашенные ворота - уже 500, и что военные, заходя в дом при "зачистках", прежде всего требуют деньги и золото и уносят даже ковры... - это только малая часть из услышанного. Фантазии? Ради чего? Ради того, чтобы продолжать жить так, как они сегодня живут в Ингушетии?

- Мы научились ненавидеть, - говорили женщины из Грозного, к которым не приехали российские знаменитости.

Так что жителям Чечни Россия эту войну уже проиграла. По данным полутора тысяч анкет, которые распространял центр "Лам" в лагерях беженцев, Грозном и Гудермесе, больше половины опрошенных хотят видеть Чечню независимым государством. Среди беженцев таких - 90 процентов. "Россия сама делает из нас ичкерийцев", - горько сказала нам Зулейхан Багалова, чей дом в Назрани стал пристанищем для многих людей, потерявших все на этой чужой войне.

* * *

Бывший президент Ингушетии Руслан Аушев, при котором здесь появились беженцы из Чечни, построил в республике Музей депортации - в память о трагедии 1944 года. Новый президент Ингушетии Марат Зязиков подписал в мае план возвращения беженцев. Его портрет - рядом с портретами национальных героев прошлых веков - висит в другом музее, в краеведческом, завершая экспозицию. "А сегодня он - наша гордость", - совершенно бесхитростно завершила нашу прогулку по музею экскурсовод.

Ингушетия - Москва

ДОСЬЕ МН
Мирный июль 2002 в Чечне
18 июля - в 5 часов утра военнослужащие федеральных войск совместно с сотрудниками РОВД Старопромысловского района г. Грозного в масках ворвались в ПВР на ул. Новаторов, д.17. Из рассказа жительницы ПВР Луизы Султановой о ходе "зачистки": "Всех мужчин начали выгонять из комнат и спускать вниз на уличную площадку. Одна женщина пожилого возраста попросила не забирать ее сына, обратившись к военному: "Посмотри мне в глаза, сынок, у тебя ведь тоже есть мать". В ответ военный грубо матерно выругался на нее. Проживающий в этом ПВР сотрудник Ленинского РОВД Гепаев Ризван попытался вступиться за женщину, но стоящий сзади военный схватил его за волосы, другой ударил в лицо прикладом автомата, сломав ему нос. Затем, повалив на землю, его стали избивать ногами. Женщины, которые пытались помешать избиению Ризвана, также подверглись избиениям прикладами автоматов".

20 июля - в дом N16 по улице Курортной в Ленинском районе г. Грозного ворвались несколько военнослужащих и увезли в неизвестном направлении братьев Аслана и Бислана Цамаевых и жестоко избили их отца. Утром родители обратились с заявлением в прокуратуру и милицию. Комендант района заявил, что "зачистку" делали не его люди и он ничего об этом не знает. О местонахождении молодых людей до сих пор ничего не известно.

В ночь с 21 на 22 июля в поселке Катаяма Старопромысловского района г. Грозного неизвестными военными в масках на БТРах и автомобиле УАЗ был похищен и увезен в неизвестном направлении Висханов Магомед Османович, 1980 г.р., студент 5-го курса Чеченского государственного университета.

23 июля на территории Чечни, в районе поселка Доличный, похищена руководитель гуманитарной организации "Дружба" Нина Давыдович. Машину, в которой ехала она с коллегами из Грозного в Ингушетию, обогнали белые "Жигули" ВАЗ-210, откуда выскочили вооруженные люди в масках и камуфляжной форме. Они стали стрелять по остановившейся машине, а затем вытащили оттуда Нину Давыдович, затолкали в свою машину и уехали. После похищения представители нескольких гуманитарных организаций, работающих в Чечне и Ингушетии, заявили о том, что приостанавливают свою деятельность на территории этих республик.

Московские новости, 08 августа 2002 г.