«Жертва всегда преследует палача»

Сегодня в “Кавказском доме” Тбилиси прошла выставка фоторабот французского фотографа Карлоса Марсале, сотрудника французского консульства в Тбилиси.

Впервые с чеченской тематикой Карлос столкнулся три года назад, когда по приглашению сотрудницы “Кавказского дома” Макки Хангошвили приехал в Панкиси. “Увидев и пообщавшись с чеченцами, я понял, что это совершенно другой народ, нежели тот, о котором говорят в СМИ с подачи российских журналистов” - говорит Карлос Мортале.

Сегодня посетители выставки увидели более 50 его работ. Каждая фотография - целая история. Вот маленький мальчик смотрит в объектив, а в не по-детски серьезных глазах его читаешь ужасы искалеченного детства. На другой фотографии - несколько бабушек, воздевших руки в молитве. Легко догадаться, о чем они просят - о завершении войны, о возвращении на Родину. Эти старушки переживают уже не первую ссылку со своей Родины. Кстати, и здесь, в Панкиси, как и в период депортации, при встрече задают один и тот же вопрос: “Когда война закончится, не знаете, не слышали ничего о том, когда мы вернемся домой?”. На следующей фотографии - молодой парень без одного глаза, на фоне национального флага ЧРИ. Возможно, боец чеченского сопротивления, а возможно, простой тракторист, получивший ранения в ходе очередной бомбежки российскими самолетами мирного населения Ичкерии.

В интервью нашему агентству Карлос говорит: “Я просто хотел показать своими фотографиями, что война - это страдания безвинных людей. Возможно, когда люди увидят, каковы глаза войны, они будут предпринимать более активные действия, чтобы ее остановить. И вообще, может, когда те, кто развязывает войны, смогут увидеть эти детские глаза, они прочитают в них свою вину в происходящем”.

Я слушал Карлоса и думал, нас, чеченцев, кто хорошо знает психологию войны, такая позиция немного удивляет и немного радует. Радует, что кто-то что-то делает, чтобы помочь нам словом, делом, как в данном случае - кадром. Удивляет их наивность….они верят. У нас же вера только на Всевышнего и надежда на самих себя. Мир давно прибывает в прострации. Знаете, когда я смотрел на эти фотографии, то вспоминал слова знакомой чеченской девушки, по имени Эльза, о том, что жертва всегда преследует своего палача. И эти глаза с фотографий будут всегда смотреть со страниц газет и журналов и задавать им вопрос, который она сформулировала так: “Тебе не страшно? Не страшно за то, что ты сделал, человек с ружьем?.

Человек с ружьем, склонись над койкой искалеченного тобой ребенка, обреченного на нищенское существование, взгляни в опустевшие глаза матери, детей которой ты расстреливал, в испуганные глаза сирот, лишенных тобою родительской ласки, прислушайся к каменеющим сердцам людей, чьи судьбы ты искалечил. ВЗДРОГНИ!, оглянувшись на все, что ты натворил! Тебе не становится жутко оттого, сколько зла ты сотворил? Или у тебя, действительно, “холодная голова и каменное сердце”, неспособное чувствовать? Неужели предсмертный взгляд невинного человека за доли секунды до того, как ты нажал курок, когда еще не поздно было одуматься и все изменить, никогда не блеснет в твоей памяти? Не может быть! Такого – не может быть! Призрак совершенного тобой преступления до конца дней твоих будет преследовать тебя, и не раз возмездием отзовется в твоей собственной судьбе, возникая там, где ты его меньше всего ждешь - в глазах твоих собственных детей, в их простых вопросах, на которые у тебя не будет ответа.

Человек хуже зверя, когда он зверь. Ни одно животное не причиняет вреда другому, наслаждаясь его муками, и только человек, в своей извращенности, способен, медленно кромсая другого, выкалывать ему глаза, отрезать уши, пальцы, и наслаждаться его предсмертной агонией. С жестокостью, неизменно порождающей жестокость, человек надругается над жизнью другого человека, тем самым растлевая свою собственную. На войне, где за убийство платят, где убивать становится профессиональным долгом, люди уподобляются средневековым палачам в красном одеянии и с закрытыми лицами, для которых лишать жизни приговоренных - лишь хорошо оплачиваемая работа. Чем отличаются российские контрактники от палачей? Получив приказ, они, словно зомбированные, его выполняют: приказано уничтожить генофонд нации - его уничтожают, приказано разбомбить село – и его стирают с лица земли. Контракт исполняется. Ценой тысяч человеческих жизней.

А объектив фиксирует страшные кадры войны, и девушка по имени Эльза, глядя заплаканными глазами в мир, с невыносимым упреком спрашивает- за что?

А. Мелхиев, Чеченпресс , 31.07.03г.