Призывы к российско-чеченским переговорам становятся все громче

Открытое письмо бывшего секретаря Совета безопасности РФ Ивана Рыбкина главе государства Владимиру Путину - это как раз то, чего не хватало для окончательного разрушения выстроенной с таким вдохновением картины главного события в стране последних трех лет, именуемого "контртеррористической операцией". Это мнение не "политического эмигранта" Бориса Березовского, который стараниями Кремля воспринимается в стране едва ли не как главный враг России, это мнение не либералов и правозащитников, превращенное усилиями той же организации в объект снисходительных усмешек. Это, наконец, не письмо самого Масхадова, направленное им недавно в Москву. Это мнение человека, который не меньше Владимира Путина имеет право называть себя государственником и который стал первым из политиков этой категории, осмелившимся открыто призвать главу государства к переговорам с Асланом Масхадовым.

Вряд ли в основе выступления Ивана Рыбкина лежит боязнь оказаться под молохом Генпрокуратуры. Скорее его открытое письмо может доставить ему больше неприятностей. Но как бы то ни было, это один из самых громких призывов к переговорам, прозвучавший за три года. Конечно, он сделан от безысходности - не положения самого Рыбкина, а той ситуации, которая сложилась в Чечне.

Что может противопоставить этому призыву Кремль? В любом случае - не принятие Конституции Чечни и не проведение выборов. Если Москва желает говорить с Масхадовым только в кабинете следователя, то не надо ждать, пока он туда придет сам. А если следователь его не может дождаться, значит, надо искать для беседы другие помещения. Посадить Хаттаба на скамью подсудимых не удалось, а его уничтожение стало одним из "свидетельств" приближающегося завершения контртеррористической операции. На днях вот уничтожен еще один "одиозный" - Ризван Ахмадов. Но война-то не кончается и похоронок, о которых говорит Рыбкин, меньше не становится.

Очевидно, что бывший секретарь СБ многого не договаривает. Например, того, что значительная часть его деятельности была направлена на то, чтобы максимально дезавуировать Хасавюртовские соглашения, которыми, как знаменем, размахивали тогдашние чеченские власти. Не говорит Рыбкин и о том, что призрак начала второй чеченской кампании бродил на многих его встречах с лидерами сепаратистов. Видимо, в данном случае бывший секретарь Совбеза не счел для себя возможным оправдываться перед теми, кто сейчас обвиняет всю его команду в поражении. Но что точно - Рыбкин не испытывал большого удовольствия, поздравляя и.о. премьера Чечни Шамиля Басаева с днем рождения.

Кстати, о нынешних обличителях. Сергей Ястржембский, говоря о Рыбкине, заявил, что, "если вновь появятся на авансцене подобного рода посредники, мы вернемся к тому состоянию проблем, которые имели в Чечне два года назад". А не благодаря ли таланту этого стратегического идеолога, пояснявшего в то время шаги президента РФ, все соглашения с чеченцами, включая договор о мире от 12 мая 1997 года, были восприняты в стране "правильно"?

Многие могут связать выступление Рыбкина с наметившимся "недопониманием" прежних и нынешних обитателей Кремля. Не случайно бывший секретарь СБ трижды упоминает имя Бориса Ельцина. Но даже если это и так, остроты чеченской проблемы это не снижает. Впрочем, призыв Рыбкина к переговорам может оказаться и не самым громким. За встречу с Масхадовым осталось только высказаться первому президенту России.

Независимая газета, 02 июля 2002 г.