ДВА БАНДИТА НА 36 УБИТЫХ

"Зачистки" нельзя совершенствовать, их надо прекратить", - сказал президент. Эти слова Верховного главнокоман-дующего военные не услышали.

Одни - из тех, кто поближе к новым чеченским властям, - утверждают: у нас сегодня - наводнение на фоне всеобщего строительства мирной жизни. Другие, кто подальше, толкуют иначе: тут - геноцид силами военнослужащих, по сравнению с которым нахрапистая селевая стихия - малозначительная деталь. Послушаем всех.

Взорванная одежда

Передо мной - куски опаленных курток, джинсов, носков, свитеров и рубашек. Я их собирала на поле под селением Мескер-Юрт на восточной его окраине. Люди, которые носили эти обрывки, были живы еще недавно, ели клубнику этого урожая, а их сестры стирали для них вот эти куртки, джинсы, носки, свитера и рубашки. Потом тут началась "зачистка".

21 мая рано утром Мескер-Юрт окружили войска. Были блокированы все дороги, ведущие в село, и все улицы-переулки внутри. Военные загоняли людей в дома и дворы (их в селе 1967), не разрешая выходить за ворота и выгонять на выпас скотину. Штаб операции расположился на сельской окраине. Там был организован и "временный фильтропункт". Днем солдаты уводили на фильтропункт мужчин от 12 лет и старше. А ночью уезжали на БТРах в палаточный лагерь на окраине вокруг штаба. Таким образом, вечерами передвижение по селу было возможным. И поэтому уже 22 мая военные обнаружили сидячую забастовку: в 4 утра матери образовали плотное кольцо вокруг мечети, в которой укрыли своих сыновей, и потребовали пропустить всех их "через компьютер" (федеральные списки на членов бандформирований), то бишь прилюдно, публично проверить, какие за кем грехи, и если таковых нет, чтобы это было публично же подтверждено.

Военные согласились. И каждый мужчина дважды прошел "через компьютер". И каждому в паспорте была сделана специальная отметка.

Однако сидение у мечети продолжилось: матери никак не хотели поверить, что сыновей не заберут поодиночке, если все они разойдутся по домам. Тогда военные сообщили, что все должны пройти еще и через "живой компьютер". "Живой" - это агенты из числа мескерюртовцев. Их посадили за темные стекла машин, и тех, на кого они указывали, отправляли в фильтропункт. И оттуда никто не возвращался таким же, как уходил.

25-летний Адам Темирсултанов, например, 4 июня был возвращен трупом с разрубленной на две части головой и тремя вырванными пальцами на руке. Адам тоже благополучно дважды прошел "через компьютер" - то есть "не был, не состоял, не участвовал", но "живой" его приговорил.

С 45-летнего Шарпудди (вымышленное имя) федералы сначала взяли расписку, что "нет претензий", а потом повезли на пытки вместе с племянником. Шарпудди хотели распять, как до него еще одного, прибитого за ноги и за руки на сколоченный грубый крест, но потом заспешили и ограничились только руками, пробитыми гвоздями. Смотрю на эти дырки в ладонях в подсохших бурых корочках - и не могу посмотреть Шарпудди в глаза. Еще Шарпудди просил федералов, чтобы племянника не били, а всю порцию "выдали" ему. Военные ответили: "Хорошо, бить не будем". И швырнули племяннику в брюки взрывпакет, и парень в возрасте 19 лет, неженатый и бездетный, теперь в таком состоянии, что детей у него, видимо, и не будет. Как и жены.

Многих (скольких, никто не знает и уже не узнает) задержанных и пытаемых федералы свозили на то самое "поле смерти" и взрывали - заметали следы. Несколько семей в итоге похоронили по ступне или только по кисти.

А теперь - так, по мелочи. Истории из тех мескер-юртовских мест, где никого не убили.

Во-первых, разгромили школу № 2. И дети так и не сдали положенные экзамены. Потому что первый погром приурочили к 1 июня - как известно, Дню всероссийского сочинения, и на полу в кабинете директора я подбирала раскромсанные и раскиданные военными экзаменационные билеты. "№ 21-01. 1. "Чувства добрые я лирой пробуждал..." (по лирике А.С. Пушкина)... 4. М. Горький "Старуха Изергиль". Мораль и поведение героев... 7. Перечитывая любимые страницы..." Темы куда как к месту. Потом, после "сочинения", федералы приходили в школу еще 14 раз за 21 день блокадного ада - и каждый раз что-нибудь курочили. То двери, то кабинет директора, то били окна... "Хотели пройти в школьную библиотеку, но я встал на дверях и сказал: "Сначала расстреляйте меня", - говорит учитель математики с 42-летним стажем Нажмуддин Мурадович Магамадов. И "наши" отступили. И библиотека сегодня спасена. И этот поступок - настоящий подвиг учителя.

Вторая история. Растоптали весь лекарственный запас местной амбулатории. И вообще ничего там не оставили неизгаженным. Бланки "Медицинских свидетельств о рождении" расстреляли...

В-третьих, уничтожили весь сельский архив: кто когда в Мескер-Юрте родился, умер, женился. И теперь никто никогда не сможет получить справку, что дед его когда-то тут появился на свет или сам он... Есть тут логика "борьбы с международным терроризмом"? Взломав сейфы, в которых ну никак не могут укрываться боевики, сожгли документы, которые - не боеприпасы, а худосочную сельскую кассу как трофей унесли с собой.

В-четвертых, муж одной из мескер-юртовских беременных, поняв, что нет шансов вывезти жену в райцентровский роддом, соорудил дома кресло, чтобы та родила хоть с каким-то комфортом. Пришедшие "зачищать" военные очень тому веселились, завидев это самодельное гинекологическое ложе, а потом разгромили его... Вы знаете, зачем? И я не знаю.

Говорящая голова

12 июня эта бригада переместилась на окраину селения Чечен-Аул, взяв на сей раз в кольцо его и отстав от Мескер-Юрта. Там, в Чечен-Ауле, "наши" пребывают до сих пор. И заняты тем же.

...35-летний чеченаулец Мовсар Ихаев лежит теперь в реанимационном отделении Назрановской республиканской больницы, и у него действует лишь одна голова, все остальное парализовано. Он улыбается, когда в сознании, и на вопрос: "Как себя чувствуете?" отвечает со смехом: "Как после кораблекрушения". Дежурный доктор Мадина Булгучева тихо зачитывает: "Травматический полный вывих 7-го шейного позвонка. Верхний парез... Позвоночная спинальная травма с утратой функций спинного мозга... Беспредел, короче. Полный".

У Мовсара - жена на восьмом месяце, и поэтому он, как только узнал о начале "зачистки", понесся в родной Чечен-Аул из Дагестана, куда поехал на хасавюртовский рынок. Был бы Мовсар боевиком - неужели бы вот так вернулся? Нет, конечно.

13 июня Мовсара арестовали вместе с 70-летним отцом. Их, с мешками на головах, швырнули в БТР, куда-то привезли и там выкинули головой вниз. Отец приземлился удачно. Мовсар - нет. Сейчас на его теле - следы сигаретных прижогов. Это военные хотели, чтобы он встал с земли, и, видимо, таким способом удостоверившись, что это уже невозможно, ночью просто выкинули его тело на окраину села... За 10 тысяч рублей, всученных офицеру, близкие Мовсара "прорвали" блокаду Чечен-Аула и привезли его в Ингушетию, где есть нейрохирург. Тот прооперировал, но было уже слишком поздно - Мовсар долго лежал, потом его долго везли, и теперь он умирает в реанимации... Прося в бреду: "Развяжите меня... Развяжите веревки..." И меня тоже просил.

Лошади важнее

Возвращаюсь в Грозный. Тут резиденция Ахмад-Хаджи Кадырова, главы Чечни. В дни мескер-юртовских 36 похорон за выделенный военными на это один день Кадыров тоже успел многое. Он готовился к большим празднествам по случаю двухлетия собственного восшествия на чеченский престол. И потому прорваться к нему, чтобы задать лишь два вопроса: "Как он относится к происходящему в Мескер-Юрте?" и "Что лично сделал, чтобы предотвратить или остановить уничтожение людей?" - оказалось совершенно бессмысленным делом. Пресс-служба ответила за шефа исчерпывающе: "Нельзя, потому что у нас подготовка к празднику, а вы со своими "зачистками" настроение только ему испортите..." Ему - хоть и отставному, но все же священнослужителю, то бишь.

Еще сутки спустя Кадыровым были устроены скачки имени себя. Именно в тот день и час, когда под стенами кадыровской администрации с раннего утра до позднего вечера в надежде хоть на какое-то понимание и поддержку стояли мескер-юртовские матери, сыновья которых пропали без вести в ходе "зачистки".

Официальный правозащитник

В конце концов, Кадыров - не один, есть и другие, способные прийти на помощь своему народу. Тем более что деньги за это получают.

В Грозном есть особенное место, куда рано или поздно стекаются все, мыкающие в Чечне военное горе, - это "пятачок слез" перед контрольно-пропускным пунктом в так называемый правительственный комплекс, включающий и управление ФСБ по Чечне, и здание республиканской прокуратуры, и дорожку к апартаментам Кадырова и Ильясова, председателя правительства. Люди здесь заняты тем, что ждут, когда из комплекса выйдет кто-то из руководителей республики и появится шанс донести до них свою боль.

На сей раз в толпе шепот: "Лема Хасуев вышел из правительства... За нас, наверное, просил..." Лема Хасуев взамен получившего высокую дипломатическую должность Владимира Каламанова теперь исполняет обязанности спецпредставителя президента РФ по защите прав и свобод граждан в Чеченской Республике. Лема, торопясь, проходит вперед, и только вперед, толпа - за ним. Когда правительственный комплекс оказывается позади, Лема соглашается выслушать страждущих, бегущих за ним. Но его терпения хватает ненадолго. Лишь одна из женщин в отчаянии кидает фразу: "А твоя-то семья - в Москве", как Лема садится в машину и - пока, несчастные! Погоня за точкой зрения официального правозащитника Хасуева, действующего (а может, бездействующего? это-то и предстоит выяснить) под президентской "крышей", заканчивается в его офисе на проспекте Революции.

Но Лема и здесь орет с места в карьер. "На кого работаешь!" - это уже мне в ответ только лишь на просьбу объяснить, каким образом спецпредставительство влияет на процесс "зачисток", на то, чтобы предотвратить ничем не оправданные жертвы и пытки. "Идет борьба с международным терроризмом!" - вопит Лема, подчеркнуто-красный, как ворованный кирпич при конфискации.

Прокурор

Неподалеку от Лемы в Грозном можно найти и прокурора. Николай Костюченко - недавно назначенный прокурор Чеченской Республики, прибывший сюда в конце мая с должности заместителя прокурора Ростовской области, - признается, что узнал о "зачистке" в Мескер-Юрте только на десятый ее день.

- Когда получил эту информацию, сразу отправил туда начальника отдела по надзору Александра Поненкова и двух своих следователей, - говорит Николай Петрович. - Позже съездил туда и сам, смотрел ситуацию на месте. И с командующим "зачисткой" генералом Броницким поговорил, и фильтропункт показали (само существование которого абсолютно незаконно. - А.П.), и с людьми встретился. Со мной вместе были депутат Госдумы Асламбек Аслаханов и заместитель военного прокурора Северо-Кавказского военного округа Сергей Коломиец. Мы сразу поняли (и Аслаханов подтвердил), что толпа, собравшаяся покричать на нас, - это те, кто не поддерживает наши усилия по наведению порядка...

- Поймите, - продолжает Николай Петрович, - Мескер-Юрт занимает стратегическое положение. Разведка сообщает о девяти бандформированиях, тут располагающихся, о примерно 250 боевиках и 2500 сочувствующих им. Поэтому-то и было принято решение о "зачистке".

- И каковы результаты? Сколько арестовано боевиков и скольким предъявлено обвинение за участие в незаконных вооруженных формированиях?

- Изъяты десятки автоматов, 300-400 гранат, три снайперские винтовки, уничтожено много схронов, а также 150 нефтеперегонных мини-заводов, врезанных в трубу. Убиты восемь человек (в селе прошло 36 тезетов - похоронных мероприятий. - А.П.).

- Кто эти восемь?

- Сейчас мы разбираемся. Трое-четверо подорвались, показывая нам схроны. (?!- А.П.) По трупам возбуждено только два уголовных дела, на рассмотрении восемь заявлений о без вести пропавших, но пока ничего сказать не могу - может, они в лес ушли.

- Cколько членов бандформирований задержано в Мескер-Юрте за три недели блокады?

- Двое.

…И получилось: два бандита на 36 убитых. Два бандита - и навсегда "поле смерти" на окраине... Два бандита - и погромы в школе, амбулатории, тотальное мародерство в домах. Два бандита из 250 "первичных" согласно оперативной информации... Хватит ли у Костюченко сил разгрести все это?

Чего мы хотим?

Зачем брать в заложники несколько тысяч жителей села, от младенцев обоего пола до старцев, пребывающих на смертном одре, и заставлять нести их коллективную ответственность за никем не доказанное "сочувствие" к никем не пойманным "участникам бандформирований"? Применяя к ним методы воздействия, не предусмотренные не только УК и УПК, но и нормальной человеческой психикой?

Вы понимаете? А я - нет: так чего же мы хотим в Чечне? Вопрос, ни на минуту не покидающий каждого, наблюдающего нынешнюю жизнь в зоне "антитеррора". "Вот у нас Ислам, - показывает женщина на худенького мальчика. - Ему восемь лет. Он запрещает матери слушать по радио песни на русском языке".

Первая реакция - отторжение. То есть что это значит - "запрещает"!.. Как смеет... Смотрю на мальчика через плечо: он стоит за спиной и не двигается, с ненавистью втыкая глаза в мою спину враждебной ему национальности. Конечно, демонстративно. Но презирает сильно. Когда началась вторая чеченская, Исламу было пять и он мало что понимал. И был еще шанс все ему объяснить по-людски. Теперь этот шанс упущен: поздно. НИЧЕГО НЕЛЬЗЯ ОБЪЯСНИТЬ СЛОВАМИ ребенку, отца которого на его глазах военные забрали из дома, а вернули трупом с отрезанным носом... Раньше надо было думать. Сегодня десятки подросших молодых чеченцев, что называется тут, "уходят в лес". Из Мескер-Юрта, из Чечен-Аула... Федералы приняли эстафету от Бараева, Хаттаба и им подобных. Те - отрезали головы. Наши - разрубают их. Те - кастрировали. Эти - сжигают гениталии взрывпакетами. Мы перешли грань, за которой не бывает прощения. За которой - средневековье. И в ответ будет только средневековье.

Новая газета, 01 июня 2002 г.