Буданов готов сдать своих начальников

Имран Эжиев, руководитель информационного центра Общества российско-чеченской дружбы (ОРЧД), в суде над Юрием Будановым участвует в качестве общественного обвинителя. Его взгляд на процесс, что называется, выстраданный. Неизбежно эмоциональный. Но интересен хотя бы тем, что Эжиев, в отличие от выставленной из зала суда прессы, имел возможность отслеживать все перипетии процесса.

Новая экспертиза, назначенная Буданову, - это наш успех. Такое решение суда стало возможным благодаря профессиональной работе адвокатов потерпевшей стороны. Но в целом, конечно, пришлось преодолевать огромное сопротивление судей, в то время как защита Буданова находилась в комфортных условиях. Изначально сложилось впечатление, что суд начал подгонять весь процесс под заранее вынесенное решение. Пострадавшая сторона ему мешала, путалась под ногами, очевидно раздражала. Суд отклонил практически все принципиальные ходатайства адвокатов родителей Эльзы Кунгаевой.

Приведу лишь один пример. Судьи отказались пригласить в качестве свидетеля Рамзана Самбиева. Это тот самый человек, на которого сослался Буданов как на своего осведомителя. Самбиев якобы сообщил полковнику, что Эльза - снайперша. Согласитесь, в таком деле это важный свидетель. Он и его мать сообщили адвокатам Кунгаевых, что Буданов действительно приходил к ним незадолго до похищения Эльзы, но совсем по другому поводу. Имя девушки во время той встречи вообще не упоминалось. То есть версия о снайперше рушится. Никаких других доказательств в пользу этой версии защита Буданова не приводила. Но суду Самбиев оказался неинтересен.

Мы также потребовали продолжить следствие по делу Буданова, так как вскрылись ранее неизвестные факты участия полковника в убийстве четырех чеченцев, жителей села Дуба-Юрт, но и в этом нам было отказано. Вообще, сама обстановка судебных заседаний не оставляла сомнений в том, кому здесь отданы симпатии, кому антипатии. Мы привезли мать Самбиева в Ростов-на-Дону, она просидела несколько часов в коридоре, но ее так и не пустили в зал заседаний.

Попасть на процесс постороннему человеку было почти невозможно. Хотя никаких военных тайн в деле не было. Но если СМИ топтались за закрытыми дверями, то парни с повязками "РНЕ" имели свободный вход в зал заседаний.

Подсудимый очень скоро освоился за решеткой, вошел в роль незаслуженно обиженного, кем-то преданного честного служаки. Временами его тянуло обличать. Так, на наше предложение вызвать на суд генерала Бузанова, который в марте 2000 года командовал войсками МВД в Чечне, чтобы спросить, имел ли право Буданов задерживать и вести допрос, реакция подсудимого была крайне нервной. Он, в нарушении регламента заседания, стал кричать с места: "Что мне Бузанов! Из-за его пьянства у него было убито 800 человек!".

Один российский генерал, служивший в Чечне, рассказал мне, что Буданов по сути шантажировал свое руководство, прежде всего генерала Шаманова, а также Трошева и Бабичева: дескать, не вытащите меня отсюда - всех заложу.

А имя Шаманова на суде звучало не раз. Сенсационны показания старшего лейтенанта Багреева, адъютанта при полковнике Буданове. Он же сообщил суду, что Буданов давно уже приметил Эльзу Кунгаеву. Он даже сфотографировал девушку, когда та шла за водой, и показал снимок Шаманову. Это было за несколько дней до похищения. По словам Багреева, Шаманов отметил красоту Эльзы и попросил Буданова привезти ее к нему. Когда же Буданов привез Кунгаеву в часть, то на вопрос Багреева, повезут ли они ее в Ханкалу, полковник заметил: "Шаманов перебьется, таких красавиц я оставляю себе". Позднее Багреев от своих слов отказался. Уже за порогом суда он сказал отцу Кунгаевой: "Вы не представляете, какое на меня оказывалось давление". Известно, что Багреев был избит в Ростове русскими националистами.

Сейчас процесс повернул в новое русло. Думаю, такое было бы невозможно без давления общественности. Все понимают, что этот суд - индикатор отношения военно-политического руководства России к жителям Чечни.

Грани.ру, 02 июля 2002 г.