"О Грузия, твои сыны платили жизнью за свободу!"

«Мне не надо заставлять себя любить эту страну» - сказал как-то один чеченский ученый. И эти слова глубоко запали в душу. Действительно, Грузию невозможно не любить. При всей ее противоречивости (только здесь можно увидеть стоящими один напротив другого старинный храм и... разрушителя храмов - памятник Сталину, о разбросе политических пристрастий и говорить не приходится), этой нации удается сохранять некую изюминку, выгодно отличающую её в сегодняшнем мире - гостеприимство, добродушие, вместе со способностью, при любых обстоятельствах, сохранять чувство собственного достоинства. Даже относительно русско-чеченского конфликта Грузия оказывается в какой-то уникальной ситуации: для чеченцев она - единокровная, для русских - единоверная.

С тех пор, как во взрывчатой смеси постсоветского пространства кто-то чиркнул спичкой, страна напоминает погорельца, упорно пытающегося собрать разброшенные частицы своего дома. Но даже и после этого к русским здесь не испытывают ненависти. Чувство обиды - скорее всего. «Мужчины не плачут, мужчины - огорчаются».

И все же ситуация меняется. Мне кажется, если бы именно сегодня стоял вопрос, принимать или нет чеченских беженцев, то грузинское руководство решало бы его уже не в соответствии со своим менталитетом, как в 1999 году, а с оглядкой на заокеанского патрона - как он на это посмотрит? Таковы веяния нового времени... «Свято место пусто не бывает», и фактическая канонизация статуса иностранных легионеров безошибочно свидетельствовала: «Хозяева пришли!». Видимо, способность того, чей «отец воевал, его отец воевал, его отец-отец воевал», быть хозяином на своей земле уже нуждается в заокеанской стимуляции. Наверное, я отсталый человек, но у меня перед глазами встает американский инструктор, орущий, видимо, для пущего патриотизма, в лицо молодому грузину-горцу, обязанному в ответ вытягиваться в струнку: «Yes, sir!». Вы говорите, здесь этого не будет?... А что это меняет?

Максиму Горькому принадлежат слова: «Есть кочка зрения, а есть точка зрения». Существует категория людей, т. н. политиков-практиков, рассматривающих мир в единственном измерении - «ширину». Они живут и действуют в рамках своего мирка, территории одного государства, и, якобы, во имя него - в своем самодостаточном, «одномерном» мире. Есть другая категория - философов и стратегов, у которых к этому добавляется еще одно измерение - «в длину». У этих более широкий кругозор, они видят мир как великую шахматную доску, на которой можно, не брезгуя никакими методами, с помощью какой-нибудь дьявольской комбинации одержать Победу. И часто тому или другому «шахматисту» в человеческой истории это удается - на какой-то отрезок времени он становится «Чемпионом»- ведущей державой мира. Так появляется, пусть и временный, но хозяин положения, властелин, пусть и «двухмерного», пусть даже и «мимолетного» в вечном движении времени и пространства, но достаточного для удовлетворения его тщеславия мира.

Но только верующий, чье сознание не отягощено преходящими соблазнами бытия человеческого, способен увидеть мир во всей бесконечности Пространства и Времени, «с Точки Зрения Вечности», в которой роль играют не «ширина» или «длина», не Восток или Запад, а «высота», вертикаль, вектор устремленности к Богу, не прозападная, провосточная или прособственная ориентация, а «пробожеская». Только тогда ты прочно стоишь на этой земле - ты Властелин, Наместник Бога на ней, им созданный и к нему возвращающийся, и нет тебе необходимости «прислоняться» к кому-либо еще. И у тебя есть «точка зрения», достойная того, чтобы ее отстаивали.

Кавказ имеет собственную «точку зрения». Изначальную. Видимо, поэтому только кавказская жемчужина в короне какой-либо империи давала ей право считаться номер один в мире - в девятнадцатом веке ею была Англия, в двадцатом - Советский Союз. Грузия готовится отмечать трехтысячелетний юбилей своей государственности. У нее есть чем гордиться, включая и совместную борьбу автохтонов Кавказа - вайнахов и картвелов, против внешних завоевателей. Но с тех пор, как Грузия предпочла сомнительную возможность укрыться под крылом двуглавой империи, она поставила под удар существование самих народов края. Сколько их , истребленных и изгнанных, исчезло с лица Кавказа?

По мере того, как эта империя сходит с исторической арены, к людям возвращается понимание общности судеб, чувство ответственности за настоящее и будущее. На это позволяет надеяться и имевшая место в последнем десятилетии искренняя дружба между такими выдающимися сынами грузинского и чеченского народов, как Звиад Гамсахурдиа и Джохар Дудаев. В немалой степени этому способствовал и такой фактор, как тысячи чеченских беженцев, нашедших убежище на грузинской земле. Заявление действующего президента: «Я горжусь тем, что Грузия - единственная страна, оставшаяся верной кавказскому кодексу чести!» прекрасно вписывалось в этот процесс.

Никто и не собирался это первенство оспаривать. Более того, «дух Панкиси», где грузинские силовики беспрепятственно, при полной поддержке населения, проводили свою антикриминальную операцию, мог стать прологом к будущему собиранию грузинских земель (если в Панкиси можно, почему в других местах нельзя?) - в союзниках у грузин оказывался, даже при физическом отсутствии, серьезный фактор - чеченский. Однако насильственная выдача пятерых чеченцев, на этот раз сопровождаемая циничным заявлением из тех же самых уст «Ну и что? Страна от этого не развалится», разом перечеркнула этот крайне деликатный и многолетний процесс. Это не испортило отношений между самими людьми, нет, вряд-ли кому это уже удастся сделать, но оно положило конец еще сохранявшимся у некоторых иллюзиям в отношении грузинского руководства, ругать которое даже у самих грузин считалось правилом хорошего тона.

А ведь главное было в другом: состоявшаяся накануне войны в Ираке, эта бесчеловечная акция очевидно санкционировалась Вашингтоном, добивающимся поддержки Россией своих предстоящих действий. И именно потому, что России была известна подоплека этой акции, грузинский президент и был принят в Москве с подчеркнутым равнодушием, хотя чуть раньше устами самого президента России российско-грузинские отношения были поставлены в прямую зависимость от скорейшей выдачи чеченцев.

Выдерживаемый этими «злосчастными чеченцами» фронт по северу Грузии немало способствовал тому, чтобы Америка получила возможность зайти через ее южные ворота, и вот, теперь они же за это и расплачиваются.

Двести лет назад Георгиевский трактат привел на Кавказ российскую империю. Чем это закончилось, известно. Сегодня... Что день грядущий нам готовит?

Есть у нас грузин. А зовут его?... Нет, не Аваз, да это и неважно. Мы называем его грузинским ваххабистом. Наш друг часто возмущается, эмоционально всплескивая руками: «С каких пор это видано!» - негодует он, - «чтобы грузинки ходили с открытым пузом?!». Такой вот тоже отсталый человек.

Грузия уверенно движется по пути демократизации - и отрицать этот факт, как говорил Бендер, невозможно.

Глядя, как грузинский Парламент с невиданным единодушием утверждает святость особ заокеанских конкистадоров, мой «туземный» друг мечтательно произнес: «Мне бы такие права!». Я не стал говорить ему, что в американском штате Джорджия действует закон, позволяющий судить даже цыпленка, если тот перешел улицу в недозволенном месте. Зачем? Это могло вызвать нежелательные ассоциации, которые для него совсем не обязательны...

Грузия - верующая страна: «Да поможет нам Всевышний!».

Ваха Ибрагимов, Чеченпресс, 30.06.03.