Несколько лет лагерей

На территории Ингушетии начинается новая чеченская война. С беженцами

Во втором часу ночи 29 мая обитатели палаточного лагеря для чеченских беженцев в Ингушетии проснулись от грохота орудий. "Я выскочил из палатки и понял, что по периметру лагеря палят орудия федеральных войск, - сказал очевидец из лагеря "Спутник". - Они видны отсюда и расположены над нами, на горе. Потом мы обнаружили, что ни одна палатка не задета: снаряды падали всякий раз на расстоянии двухсот метров от лагеря".

"Часто они так развлекаются?" - спросил корреспондент "МН".

"Они отмечали принятие Плана", - усмехнулся мой собеседник.

"Спутник" - один из палаточных лагерей для беженцев из воюющей Чечни. Он расположен в каменистой долине, по которой бродят коровы. Здесь нет ни огородов, ни деревьев - только пастбища и ветер. Деревянные доски - в дефиците. "Пойдешь за рейками в лес - сразу запишут в боевики", - шутят беженцы. Долина простреливается насквозь.

Жить в "Спутнике" - можно. Но не нужно. Мировое сообщество усомнилось в результатах контртеррористической операции в Чечне. Чтобы победа российских войск над терроризмом стала несомненной, 150 тысяч чеченских беженцев должны немедленно вернуться на родину и начать мирную жизнь.

"Я видела, как дом как будто оторвался от земли и упал обратно. Послышался звон разбившихся стекол, и запахло чем-то паленым... Мама вернулась и рассказала, что в городе поговаривают о начале войны и надо уезжать подальше, чтобы спастись. Мой дедушка сразу решил, что надо завтра же выехать в Ингушетию. На следующий день, 20 сентября 1999 года, наша семья наспех собралась и на такси уехала в Карабулак. Дедушка оказался прав. В наш дом попал снаряд, который все разрушил до фундамента..."

Альбина Дадаева, 6-й класс

Не у всех 190 тысяч беженцев (а столько их числится в Ингушетии, по данным чеченских общественных организаций, которые пересчитывают и тех, кто остановился в частном секторе и потому не попадает в статистику международных благотворителей) разрушены дома. Некоторые заперли их на замок и бежали в Ингушетию, опасаясь бомбежек и "зачисток" федеральных войск. Для них статус беженца, несущий довольствие на 15 рублей в день от МЧС, отсутствие работы, унизительную "форму N 7" - беженскую временную прописку - оправдан желанием сохранить самое ценное - жизнь и доброе имя своих близких. Человек, бежавший из воюющей республики в палаточный лагерь, не может быть связан ни с какими деструктивными силами в Чечне. Или может?

"Мой дом сохранился, - рассказывает пожилая чеченка, учительница русского языка в лагерной школе. - Остались четыре стены, стол, стул и немного моих книг. Время от времени я езжу в Чечню и привожу моим ученикам книги русских писателей. Дети в лагере увлечены русской литературой. Я в их возрасте не понимала Достоевского, а им, здесь и сейчас, Достоевский как-то особенно близок. Особенно их взволновало "Преступление и наказание"...

После окончания военных действий в Чечне жителям палаточных лагерей неоднократно предлагали вернуться домой. Одна из последних попыток была предпринята летом прошлого года. Из Чечни приехали представители аргунской администрации и уговорили большую группу уроженцев Аргуна покинуть лагерь. Беженцы согласились. В первую же ночь после переезда к ним в гости наведался российский ОМОН. Двоих молодых людей увели в комендатуру как опасных террористов. Больше парней никто не видел.

Беженцы получили горький урок.

И тогда появился подписанный 29 мая 2002 года "План". Полное название - "План мероприятий федеральных органов исполнительной власти правительства Чеченской республики и правительства Республики Ингушетия по завершению работы по возвращению в Чеченскую республику внутриперемещенных лиц с территории Республики Ингушетия". Именно его появление отмечали федеральные войска ночной триумфальной пальбой по окраинам лагеря "Спутник".

В "Плане" процесс удаления беженцев из Ингушетии расписан четко. Создание электронной базы о всех беженцах, проживающих в республике. Сверка списков, снятие с довольствия. Закрытие лагерей. Отключение света и газа (если таковые были). Последний пункт - "мероприятия по обеспечению безопасных условий проживания возвращающихся лиц в Чеченскую республику". Ответственный - А.П. Ежков, заместитель директора ФСБ России. В скобках примечание: "осуществляется по отдельному плану".

"Когда началась вторая чеченская война, мне было 6 лет. На второй день войны, на рассвете, мы выехали в Назрань. В Карабулаке нам дали комнату. Вот уже 4-й год, как мы живем в этой комнате 2,5 на 4 метра. Нас восемь человек, у меня три брата. Мама боится возвращаться в Грозный, потому что молодых там забирают..." Мадина Алгереева, 4-й класс

Женщины, познавшие войну в своей республике, здесь, в лагерях беженцев, изготовились защищать жизнь своих детей. Они сделают все, чтобы не возвращаться в Чечню. "Я ингушка, беженка из Чечни, убежавшая оттуда с двумя детьми, - говорит врач высшей категории Лариса Куриева, которая при поддержке фонда "Врачи мира" лечит беженцев в палаточном лагере "Спутник". - Я со слезами еду в Чечню, чтобы навестить родных. И со слезами возвращаюсь назад. В Чечню сейчас нельзя возвращаться. Особенно с сыновьями".

По данным чеченского отделения "Мемориала" и Общественного движения "Чеченский комитет национального спасения", каждый месяц в Чечне бесследно исчезают молодые люди. Стариков в списках пропавших без вести - нет. Женщина - только одна. По свидетельству соседей, перед тем, как исчезнуть бесследно, отважная чеченка вступила в диалог с федералами, тащившими куда-то избитого односельчанина. На ответ "Это бандит" возразила: "Сами вы бандиты!".

Последние в "мемориальных" списках пропавших без вести - мирные, ходившие на работу парни. Почти все - одного года рождения: 1978-го. Попадаются жертвы и 1981-го и даже 1986-го. 13 марта этого года в Ленинском районе Грозного выстрелом снайпера был убит 13-летний мальчик. Военные объяснили, что пацан бросил камень в блокпост.

25 мая российские милиционеры, временно прикомандированные к МВД Республики Ингушетия, задержали пятерых ребят от 15 до 25 лет, которые возвращались из Серноводска в лагерь "Сацита" (к месту временной прописки - домой то есть).

Задержав пятерых молодых чеченцев в станице Орджоникидзевская, федералы избили беженцев и заставили их признать, что они хранили оружие. От расстрела ребят спасло вмешательство ингушского ОМОНа. Очевидцы рассказывали, что российские милиционеры уже передернули затворы и спросили друг у друга, не дать ли очередь по ингушским омоновцам. До перестрелки не дошло. Двоих беженцев (21 и 22 лет), избитых до потери сознания, немедленно отправили в назранскую больницу, а расследование передали из МВД в ингушский УФСБ.

"Это было первое предупреждение к нашему выселению", - сказали в лагерях.

29 мая был подписан "План". 4 июня независимый консультативный совет общественных организаций беженцев из Чеченской республики заявил, что добровольно чеченцы лагеря в Ингушетии не покинут.

А 6 июня на трассе Ростов-Баку, в 5 километрах от палаточного лагеря "Барт", были расстреляны из автомата три постовых милиционера...

" Был самый святой у нас, у мусульман, час - вечер четверга, - говорит беженка из Чечни Замани Гелагаева, живущая вместе со своей семьей в лагере МТФ-6 (пустующий коровник). - Я стояла на молитве. Наш лагерь окружили со всех сторон люди в масках, с собаками. Мы решили, что федералы приехали депортировать нас в Чечню. Среди них был один ингуш с открытым лицом, в погонах. Я крикнула ему: "Ты наш брат! Что ты делаешь?" Люди в масках стали хватать мужчин, рядом с которыми останавливались их собаки, и запихивать их в автобус. Нам только потом объяснили, что речь идет об убийстве милиционеров на трассе. Но зачем это нашим мужчинам? Чтобы нас выгнали из Ингушетии?"

Задержанных вернули на следующий день, к вечерней молитве. Они были молчаливы...

Рано или поздно чеченских беженцев вынудят покинуть Ингушетию. Есть изобретенные цивилизацией простые и бескровные способы удаления неугодных со своей территории. Это - давление административное, которое эффективнее фугасов.

Ведь временная прописка беженцев действительна до осени этого года. Ее можно будет аннулировать хоть завтра, придравшись к тому, что половина чеченцев прописана - вопреки жилищному законодательству - в нежилом фонде. Это - цементные и автомобильные заводы, пустующие фермы, остовы разбитых автобусов. Для большинства беглецов от войны прописка в Ингушетии была формой общественного договора. Война в Чечне и следующее за нею "мирное строительство в республике" породило новые формы общественных договоров.

Более безжалостные.

"Как вы относитесь к чеченским беженцам?" - спрашивал корреспондент "МН" у ингушей в Назрани. "Они - наши братья", - отвечали люди. Но при дальнейших расспросах оказывалось, что чеченцы виновны в распространении туберкулеза и наркотиков в республике, в непомерной дороговизне, в скупании патентов на торговлю на базарах и, наконец, в безобразном состоянии ингушских дорог...

Нельзя винить народ за то, что он не может долго проявлять великодушие. Взывать к кавказским обычаям гостеприимства бесполезно. Старого доброго Кавказа нет. Его убила война. Остались действующие во всем мире, известные социопсихологам закономерности совместного проживания больших групп людей. Они гласят, что присутствие в крошечной республике 150 тысяч беженцев давно должно было принести Ингушетии гуманитарную катастрофу.

Время не пришло?

Московские новости, 17 июня 2002 г.