Путин прививает чеченцам иммунитет к террору

Каждый, кто более или менее системно изучал историю Кавказских войн XIX столетия, без всяких затруднений поймет истоки военно-карательной политики российских оккупационных войск в Чечне в ходе последней войны. Политика эта может быть обозначена как система коллективного заложничества.

Впервые эту систему начал широко применять по отношению к чеченцам "проконсул на Кавказе" генерал Ермолов, который не скрывал своего намерения полностью уничтожить чеченский народ: "Я не успокоюсь до тех пор, пока мои любезные чеченцы не будут истреблены до последнего человека". Суть Ермоловской системы заключалась в том, что за любого солдата, убитого в бою, в ответ убивалось несколько чеченцев (Ермолов при этом настаивал, чтобы убивали "лучших людей"). Причем, месть за убитого солдата приходилась не на того, кто сразил его в бою, а на любых чеченцев, где бы те не жили.

Доходило до того, что за нападения, совершаемые чеченцами на завоевателей, в ответ истреблялись жители целых селений, включая детей и женщин. Самый известный, но далеко не единственный пример такого рода - уничтожение вместе с населением чеченского селения Дади-юрт.

Такие тотальные репрессии приводили к ожесточенному сопротивлению чеченцев, и это влекло за собой чудовищные потери со стороны русских войск. Так, генерал Михаил Орлов, характеризуя действия генерала Ермолова в Чечне, отмечал, что за каждую "сожженную чеченскую мазанку" тому приходилось жертвовать сотнями, а то и тысячами русских солдат (письмо Раевскому от 1826 года).

Поэтому сменивший Ермолова генерал Паскевич отменил тактику тотального окружения чеченских селений войсками, так как, попав в окружение, чеченцы оказывали самое свирепое сопротивление, в котором участвовали все, кто был способен швырнуть во врага хотя бы камень. Если же русские оставляли чеченцам выход из селения, они выводили в безопасные места женщин, детей и стариков, и, если силы были неравны, могли и отступить.

Невозможно не заметить, что в первую российско-чеченскую войну 1994-1996 гг. русские войска в Чечне только частично использовали методику Ермолова (Самашки, Ассиновская), отдавая предпочтение методике Паскевича и его приемников (Воронцов, Барятинский). Так, в ходе боев за Грозный зимой 1994-1995 гг., из города можно было выходить в южном направлении, где российских войск не было. На дорогах свирепствовала авиация, обстреливая ракетами даже одиноких путников, но через Чернореченский лесной массив можно было ходить более-менее свободно.

Во вторую российско-чеченскую войну, начавшуюся в 1999 году, русские - и это совершенно очевидно - используют методику Ермолова. В зимних боях за Грозный (1999-2000 гг.) город был взят в плотное кольцо. В конце января - начале февраля 2000 года чеченские войска с боем пробили кольцо осады и отступили в горы. Однако вслед за этим русские войска взяли в кольцо почти все равнинные города и селения Чечни, а также многие из горных селений. И начали проводить так называемые "зачистки".

Суть этих зачисток та же, что и при Ермолове: за каждого русского (российского) военнослужащего, убитого бойцами Сопротивления, российские каратели, блокировав то или иное селение войсками и бронетехникой, арестовывают молодежь. Иногда - сотнями, как это было в Гехах летом 2000-го года, когда недалеко от этого селения чеченские бойцы подорвали БТР с сотрудниками ГРУ. Более того, очень часто из селений забирали все мужское население (например, в Автурах такое происходило трижды начиная с осени 2001 года). Таких примеров по всей Чечне - сотни, так как нет селения, где российские каратели хотя бы один раз не провели тотальную "зачистку".

Очень многие из "зачищенных" людей исчезали навсегда (некоторые из них обнаруживаются в массовых захоронениях, но очень редко можно идентифицировать эти останки со следами ужасных пыток). Те, кто выживал, перенеся жесточайшие побои, часто становились инвалидами на всю жизнь. Как и при Ермолове, уничтожаются в первую очередь "лучшие люди", то есть наиболее физически развитые молодые люди.

Современная оккупационная группировка в Чечне возродила еще одну ермоловскую традицию - торговлю трупами убитых чеченцев. Прекрасно зная священное отношение чеченцев к обряду похорон, русские палачи за большие деньги (их приходится собирать всем родственникам, ибо одной семье бывает не по силам выплачивать такие суммы) отдают трупы для погребения. Среди российских оккупантов большой популярностью пользуются "шутка" о ямах с трупами чеченцев: "Это наш коммерческий банк".

Такая репрессивная политика Кремля основана на простых "арифметических" расчетах: силы чеченского Сопротивления пополняются за счет молодежи; чтобы подорвать силы Сопротивления, не обязательно воевать непосредственно с чеченскими бойцами, достаточно просто уничтожить среду, из которой пополняется Сопротивление. То есть чеченскую молодежь. В начале войны Путин озвучил эту политику так: "Нам нужно не только бороться с террористами, но уничтожить саму среду терроризма". Учитывая, что "террористами" российская пропаганда называет всех бойцов чеченского Сопротивления, совершенно ясно, что Путин под "средой терроризма" подразумевает чеченскую молодежь.

Теперь "тотальные зачистки" объявлены в прошлом, а на смену им пришли так называемые "адресные зачистки". Однако количество убиваемых "эскадронами смерти" чеченцев не уменьшилось, а возросло, как об этом свидетельствуют правозащитные организации и даже марионетки из "чеченского руководства". Путин продолжает свою борьбу со "средой терроризма", то есть истребление чеченской молодежи.

Однако эти заметки писались не для того, чтобы в очередной раз констатировать факт народоубийства в Чечне. Это и без того известно. Но, продолжая следовать методике массового террора против чеченского народа, разработанной в свое время Ермоловым, кремлевским вампирам и главному вурдалаку Путину следовало бы знать, к чему привела Ермоловская политика. Доктор исторических наук, специалист по Кавказским войнам из Израиля М. Гаммер пишет: "Исключительная жестокость Ермолова дала противоположные ожидавшимся результаты и привила чеченцам иммунитет к террору. Испытав на себе все, они перестали бояться русских".

Идрис Маигов, Чеченпресс, 11.05.03г.