Двусмысленные комплименты Эмиля Паина

Эмиль Паин (Центр этнополитических и региональных исследований) опубликовал на сайте "Грани.ру" аналитическую статью: "Почему в Багдаде спокойнее, чем в Грозном".

Сразу отметим, что это далеко не первый аналитический обзор, в котором сравниваются две войны - чеченская и иракская. Однако Эмиль Паин является первым специалистом, который в подобных аналитических статьях сравнивает не американскую армию с российской, а иракское общество с чеченским.

"Иракская армия, - пишет Э. Паин, - прекратила сопротивление, после того как перестала получать приказы своего политического руководства. В тоталитарных обществах смещение или смерть диктатора часто приводит к анархии. Подавленная социальная энергия с шумом вырывается наружу, подобно перебродившему вину из неосторожно раскупоренной бутылки.

Чеченское общество, - продолжает Э. Паин, - совершенно иное. Разумеется, его нельзя назвать демократическим с точки зрения норм западного общества, однако здесь, в силу исторических обстоятельств, сохранилась так называемая "военная демократия" - такая социальная организация была, например, у ранних викингов, готов и гуннов, пока у них не сложился наследственный статус вождя. Там, как и в Чечне, вожди и полководцы выдвигались из народа, поэтому на смену одним, в случае их гибели, тут же приходили другие. После убийства Джохара Дудаева в апреле 1996 года его место занял Зелимхан Яндарбиев, которого затем сменил Аслан Масхадов, опирающийся на легитимную для чеченцев процедуру выборов. Примерно такая же схема замены лидера проявляется и на уровне отдельных боевых отрядов чеченцев, поэтому и сейчас смерть или арест лидера отряда не приводит к его распаду".

Именно таким состоянием чеченского общества и склонен Э. Паин объяснять то, что "длительность обеих чеченских кампаний измеряется годами", хотя, как отмечает автор, "территория Чечни в 25 раз меньше Ирака", завоеванного американскими войсками в считанные недели.

Спасибо, конечно на добром слове, но лично мне комплименты Э. Паина в адрес чеченцев представляются несколько сомнительными. Попробую объяснить почему.

Начать с того, что сравнение современного чеченского общества с викингами, готами и гуннами укладывается в общий контекст с теми обвинениями, на которые не скупится официальная российская пропаганда, живописуя "бандитизм", "похищение людей", "работорговлю" и т. п., якобы присущие чеченцам. Ведь и викинги, и гунны, и отчасти готы прославились в истории именно в качестве свирепых разбойников и завоевателей. У этих раннесредневековых народов действительно существовало социальное устройство, называемое военной демократией. Что это такое - военная демократия?

Такое общественное устройство подразумевает, что статусом свободного человека обладает только воин, и только собрание воинов того или иного клана (рода) выбирает своих вождей. Причем, вождей этих, как правило, двое: старейшина рода и военный предводитель. В эпоху военной демократии (Энгельс называл ее "героической эпохой в истории человечества") грабительские набеги на соседей были не просто типичным явлением, а образом жизни. Военный предводитель, собрав дружину, нападал на чужие поселения (часто это были "свои" в этническом плане) и пригонял пленных и добычу. Добыча распределялась по установленному регламенту (всем поровну, вождю больше). Пленные обращались в рабов, поскольку у народов, переживающих социальную формацию "военной демократии", существовало так называемое патриархальное рабство.

Наличие военной демократии закономерно предполагает отсутствие государства и единого общества. Функцию общественного регулирования несут не законы, а обычаи. Суверенитет личности охраняется силой родового клана, а там, где эта сила отсутствует, личность оказывается вне закона, становится жертвой произвола.

Все эти описания можно легко обнаружить в российской и отчасти западной прессе и аналитике, когда речь заходит о чеченцах. Подоплека подобных описаний довольно прозрачна: чеченцы по своему этнопсихологическому складу являются варварами и не способны на независимое существование в своем национальном государстве. А посему, над ними нужна опека сильного государства, выполняющего цивилизаторские функции. Всем ясно, какое государство в данном случае подразумевается. Если нет, то можно вспомнить слова Путина, сказанные им еще в самом начале нынешней войны: "Мы несем в Чечню цивилизацию".

Примечательны и слова Э. Паина о "легитимной для чеченцев процедуре выборов", по которой, якобы, избирались чеченские президенты. "Легитимные для чеченцев выборы" - что это значит? В общем контексте рассуждений о "военной демократии", присущей, по мнению Э. Паина, чеченскому обществу, эти слова можно толковать в том смысле, что чеченские президенты избирались как вожди у ирокезов - с исполнением боевого танца на фоне вигвамов. И поэтому "легитимная для чеченцев" процедура выборов должна означать какую-то процедуру, не легитимную для остального "цивилизованного мира".

На самом деле Джохар Дудаев был избран президентом в ходе всеобщих выборов, с участием всех совершеннолетних мужчин и женщин, с соблюдением всех демократических процедур. За год до этих выборов, еще в рамках конституций СССР и РСФСР, Верховный Совет ЧИ АССР под председательством Доку Завгаева объявил государственный суверенитет республики. И президент СССР Горбачев, и председатель Верховного Совета РСФСР Ельцин откликнулись на это событие поздравительными телеграммами. Чтобы убедиться в этом, достаточно полистать подшивки российских газет за сентябрь 1990-го года.

В ходе первой российско-чеченской войны президент Дудаев был подло убит российскими спецслужбами. В соответствии с конституцией ЧРИ, принятой чеченским Парламентом в 1992 году, пост президента занял в 1996 году вице-президент Яндарбиев. Никаких "плясок у вигвамов" опять не было, утверждение нового президента прошло по той же демократической процедуре, как вице-президент Трумен сменил на посту президента США Рузвельта, умершего до завершения президентского срока.

В 1997 году, когда наступил срок новых выборов, президентом ЧРИ был избран Аслан Масхадов. За ходом выборов следили представители авторитетных международных учреждений, в том числе и ОБСЕ. Были представители и РФ. И не было зафиксировано ни одного нарушения. Масхадова лидером Чечни избрала не "дружина", не "собрание воинов", а чеченский народ. И поэтому говорить о том, что Масхадов "опирался на легитимную для чеченцев процедуру выборов", предварительно охарактеризовав нас "викингами и гуннами", мягко выражаясь, некорректно. Процедура избрания Масхадова президентом была легитимной и до сих пор остается таковой с точки зрения не викингов и прочих индейцев, а международного права, которым руководствуются все цивилизованные страны.

Сказанное ни в коей мере не является попыткой закамуфлировать те неоднозначные события и процессы, которые имели место в Чечне в период между двумя войнами. Никто не отрицает, что в Чечне были проявления и бандитизма, и религиозного экстремизма. Однако любому непредвзято настроенному человеку должно быть понятно, что эти явления нельзя рассматривать вне контекста ожесточенной войны, всеобщей вооруженности молодежи, тотальной разрухи и безработицы, которые являлись следствием российского вторжения в Чечню зимой 1994 года. Честный аналитик не станет утверждать, что общество, находящееся в таком чрезвычайно экстремальном состоянии, является таковым во все времена. А свою способность жить полноценной государственной жизнью чеченцы доказали задолго до того, как упомянутые Э. Паиным викинги создали государство у восточных славян.

А.Довлатов, Чеченпресс, 11.05.03 г.