"Никого не интересует суть происходящих в стране явлений"

28 апреля 2003 года в № 30 "Новой газеты" был напечатан материал Анны Политковской "Кто остается живым", из которого следует, что захват заложников в Театральном центре на Дубровке, как минимум, контролировался российскими спецслужбами. Анне Политковской удалось встретиться с Ханпашем Теркибаевым, находившимся, по его словам, в составе группы боевиков, и выполнявшим задание некоей спецслужбы. Имя Теркибаева, как участника отряда Бараева, было опубликовано газетой "Известия" незадолго до штурма театрального центра. В апреле сего года Теркибаев находился в составе российской делегации в Совете Европы в качестве представителя "чеченской общественности". Сейчас Теркибаев - специальный корреспондент правительственной "Российской газеты", а также заявляет о своей работе в Информационном управлении администрации президента РФ.

По нашему мнению, изложенные в данной публикации факты имеют огромную общественную значимость. Как реагирует на расследование "Новой газеты" власть, общество, коллеги? На эти и другие вопросы главного редактора Информационного центра Общества Российско-Чеченской дружбы Станислава Дмитриевского отвечает автор сенсационного материала, обозреватель "Новой газеты" Анна Политковская.

Станислав Дмитриевский: Прошел уже довольно значительный срок с момента Вашей первой публикации о Теркибаеве. Известно ли Вам на данный момент о какой-либо официальной реакции на Ваш материал. Например, на реакцию со стороны прокуратуры, администрации Президента, Государственной Думы, наконец?

Анна Политковская: Абсолютно никаких действий. По крайней мере, мне, никто даже никаких вопросов не задал.

Станислав Дмитриевский: То есть, вас никуда не приглашали, никаких официальных допросов, общения с правоохранительными органами не было?

Анна Политковская: Абсолютно никакой официальной реакции. Это и вызвало нашу вторую публикацию, в которой мы напоминаем: извините, у нас в стране есть Генеральная прокуратура, мы повторяем вопросы, добавляя к ним уже и следующие.

Станислав Дмитриевский: Вашу публикацию, без сомнения, можно назвать сенсационной. Мне почему-то кажется, что в стране с развитой демократией такой материал, и следующая за ним реакция вызвали бы, как минимум, правительственный кризис. Тем не менее, отсутствует не только реакция официальная. Отсутствует адекватная реакция и со стороны других СМИ. Откликов очень мало, а большинство из тех, что есть - очень вялые. Либо Вам возражают, но возражают на уровне "сам дурак", "все это придумал Березовский", либо просто кратко упоминают Вашу публикацию, как нечто обыденное. Серьезного обсуждения темы, тем более - громкого общественного резонанса не наблюдается. Как вы полагаете, почему такая слабая реакция - и в СМИ, и в обществе?

Анна Политковская: Вы знаете, честно говоря, мы ожидали, что будет другая реакция. И мы предполагали - не хотели, а именно предполагали - что это будет серьезная реакция. Поэтому как-то комментировать то, что ее нет, затруднительно. Значит, это ни кого не интересует. Я имею в виду, что никого не интересует суть происходящих в стране явлений, а интересует только пиар: одни за президента, другие против президента… А суть происходящего, факты никого не волнуют. И это как-то совсем не укладывается в голове.

Станислав Дмитриевский: По сей видимости это не столько проблема СМИ, сколько проблема нашего общества.

Анна Политковская: Безусловно. СМИ просто отражают общественные интересы, взгляды, потребности. Вы знаете, меня шокировала даже позиция правозащитников. Это я могу сказать откровенно. Вообще никто из правозащитников не задал власти никаких вопросов. Была единственная реакция - обращение общественного движения "За права человека", которое возглавляет Лев Пономарев…

Станислав Дмитриевский: Да, насколько мне известно, этот общественный запрос подписали также директор Музея и общественного центра имени Сахарова Юрий Самодуров и писатель Александр Ткаченко.

Анна Политковская: Я не видела окончательного варианта этого документа, но то, что мне показали на следующий день после публикации, вызвало мое возмущение. Я это возмущение высказала авторам открыто, поэтому и Вам сейчас об этом говорю. Эта реакция состояла в следующем. Название этого запроса было такое "Власть должна опровергнуть…". Я могу сказать, что с моей точки зрения, это просто возмутительная реакция. Власть обязана расследовать подобные вещи. А расследовать, это означает - допросить меня, Теркибаева, по крайней мере, силами той большой следственной группы по расследованию событий вокруг "Норд-Оста", которая существует под крышей, под патронажем генеральной прокуратуры. Позиция правозащитников, которая выражена фразой: "Власть должна опровергнуть" для меня означает, что правозащитники, подписывающие такой документ, подлаживаются под власть, хотят быть для нее приемлемыми. В чем я им могу пожелать успехов. Мне, правда, пообещали, что все мои замечания непременно учтут. [Действительно, пожелания Анны Политковской были, по всей видимости, учтены. В опубликованном варианте Общественного запроса подписанты требуют именно проверки изложенных в статье фактов, и в случае их подтверждения - возбуждения уголовного дела. Требования "опровергнуть" в этом документе отсутствуют - Ред.]

Станислав Дмитриевский: Вчера на сайте памяти Виктора Попкова появилась статья Андрея Смирнова, в который автор достаточно жестко оппонирует Вам и Вашей версии об "управляемом теракте".

Анна Политковская: К сожалению, я еще не читала этой статьи.

Станислав Дмитриевский: Тогда, наверное, обсуждать эту тему будет не совсем этично. Может быть, следует остановиться лишь на главной мысли публикации - автор обвиняет Вас в склонности к конспирологическим схемам. В качестве примера одной из таких схем, бытующих в современной российской мифологии, Андрей Смирнов называет теорию о глобальном сговоре между боевиками и федералами. Версию о причастности российских спецслужб к теракту на Дубровке автор тоже относит к разряду подобных мифов. Что бы вы могли на это ответить?

Анна Политковская: Нет, у меня абсолютно нет пристрастий к теориям заговора. Могу сказать Вам совершенно откровенно - после "Норд-Оста" огромное количество западных журналистов и сотрудников иностранных посольств приходило в нашу редакцию, и все время они нам задавали один и тот же вопрос: "Как Вы считаете, причастны ли к этому теракту российские спецслужбы. Может быть, вы заметили что-то подозрительное?". Я всякий раз отвечала, что отрицаю такую возможность. Просто потому, что допустив ее, мне потом будет очень трудно жить. Но потом, где-то начиная с января, в редакцию стала поступать некоторая информация. Она свидетельствовала о том, что такая причастность все-таки есть. Я стала заниматься ее проверкой только по одной причине - чтобы доказать себе, что это не так. И в принципе, весь этот материал родился из попыток доказать самой себе, что это не так. Мне кажется, что все это чудовищно. Чудовищно то, что мы сейчас живем в такой реальности. Чудовищно, что спецслужбы находятся и над президентом, и над всей системой власти, спецслужбы нас заставляют прыгать по своим законам. Я шла от противоположного - от желания убедиться, что все это не так, что общество сильнее, что мы живем в условиях демократии. А дальше… Был долгий процесс. Эта статья готовилась очень продолжительное время. И, наконец, я сказала редактору, что могу писать. Но тут мои друзья в Москве - чеченцы, которые со мной делятся информацией, сказали, что увидели этого человека - Теркибаева - в Москве, и что если я захочу, они могут найти его координаты. Я сказала, что, конечно, встречусь с ним. Мне показалось это очень важным. К тому же мне было просто интересно - что этот человек может представлять из себя, и вообще - как он живет. Он сначала отказывался, потом согласился. Это было его право.

Станислав Дмитриевский: То есть, если я Вас правильно понял, Вы хотите сказать, что информацией и данными, которые убедили Вас в том, что Теркибаев действительно был в числе боевиков в театральном центре, вы располагали задолго до этого интервью?

Анна Политковская: Безусловно. Я могла писать материал и без этой встречи. Следующая порция информации на эту тему будет опубликована позже, по мере того, как наша власть будет что-то предпринимать.

Станислав Дмитриевский: Еще несколько вопросов, касающихся, так сказать, технических моментов. Во-первых, не известно ли Вам, где находится сейчас Ханпаш Теркибаев?.

Анна Политковская: Не известно. Он куда-то пропал, что, впрочем, я и предполагала.

Станислав Дмитриевский: А пытался ли кто-либо из представителей СМИ его найти?

Анна Политковская: Да, пытались многие. Но он вышел на связь только один раз. Он залег на дно.

Станислав Дмитриевский: В вашем интервью каналу ТВС 28 апреля вы сказали, что штурмовавшие здание спецназовцы, по всей видимости, не имели представления, что имеют дело с "контролируемым терактом". Но возникает следующий вопрос: если Теркибаев вышел из театрального центра, значит у него, как минимум, были сообщники среди тех представителей силовых структур, что находились в оцеплении. Наличие у Теркибаева плана ДК само по себе не могло обеспечить ему ухода с места событий - ведь здание было плотно блокировано.

Анна Политковская: Это не так. Не было оно до такой степени блокировано. Была возможность выхода. Если уж углубляться в эту тему, могу сказать, что там было много совершенно необъяснимых историй. Например, следующие. Вот, вроде бы, было оцепление. И мне, к примеру, было пройти в театральный центр достаточно сложно - одна служба говорила "да", другая говорила "нет"; МВД соглашалось, а ФСБэшники ссылались на отсутствие разрешения Патрушева. Наконец получив "добро" я подхожу к последнему кольцу оцепления, и… вижу неизвестную женщину. Я говорю: "А Вы кто? А что Вы здесь делаете?" А она: "Я вот такая-то". Абсолютно посторонний человек. Потом совершенно странным образом откуда-то появился и примкнул ко мне какой-то мужиченка - совсем непонятно, кто такой. Я говорю: "А вы-то кто такой?". Потому, что я боялась вместе с ним оказаться в какой-нибудь не просматриваемой зоне, в какой-нибудь колонне, где меня можно будет просто пристрелить. Он говорит: "Красный крест". "Хорошо - говорю - а документы-то у Вас есть какие-нибудь?". Ведь то, что он нацепил белую повязку с красным крестом, еще ни о чем не говорит. Но документов у него не было. Потом, уже за оцеплением, там, где уже рядом террористы, там, где как бы опасно, там, где под машинами лежат альфовцы, вдруг ко мне бросается тетка. И говорит: "Я жена такого-то, передайте Бараеву то-то и то-то". У меня просто челюсть отвисает. Была ли она вправду тем человеком, за которого себя выдавала, я не знаю, но факт остается фактом - она туда прошла. Там было много вот таких ситуаций - кто-то шел за оцепление, кто-то выходил оттуда - совершенно ни те люди, о которых знают все. И если все это было, чему я свидетель, почему же кто-то другой не мог также спокойно выйти другим путем, с какого-нибудь заднего входа?

Станислав Дмитриевский: То есть оцепление было проницаемым?

Анна Политковская: Да! Я могу сказать, когда оно стало непроницаемым. Абсолютно непроницаемым оно стало за полтора-два часа перед штурмом. Но до этого оно было прозрачным. Поэтому данная деталь - то что Теркибаев покинул здание до штурма - у меня абсолютно не вызывает никакого подозрения.

Станислав Дмитриевский: Как Вы для себя объясняете то, что Теркибаева оставили в живых, или, по крайней мере, не упрятали куда подальше, с глаз долой?

Анна Политковская: У меня нет однозначного ответа на этот вопрос. Я просто думаю, что он очень выгодный для власти человек на все случаи. Он и на ту сторону может сходить, и на эту, и в Страсбург съездить в составе российской делегации в качестве представителя чеченской общественности, и ужом выворачиваться… Такие люди были во все времена. Он просто был нужен.

На самом деле то, что он со мной встретился - это его огромная ошибка.

Станислав Дмитриевский: Разумеется.

Анна Политковская: И я думаю, что ему уже это объяснили.

Станислав Дмитриевский: А мотив встречи? Тщеславие?

Анна Политковская: Он очень тщеславный. Но есть и второй вариант, который, как мне кажется, тоже имеет право на существование. У него могли возникнуть какие-то проблемы. И чтобы его не убрали, он решился на эту встречу. Теперь вот пойди его, убери!

Станислав Дмитриевский: Да уж, будет скандал.

Анна Политковская: Конечно. Ведь сразу будет понятно, зачем это сделано.

Главный редактор Станислав Дмитриевский.
Выпускающий редактор Оксана Челышева.

Выпуск осуществлен при поддержке Национального фонда в поддержку демократии (The National Endowment for Democracy) в рамках программы
"Российско-Чеченское информационное партнерство"
ИЦ ОБЩЕСТВА РОССИЙСКО-ЧЕЧЕНСКОЙ ДРУЖБЫ,
пресс-релиз № 413, 07.05.03г.