День Победы на войне

Террор всегда ко времени - таков один из основополагающих, но малоизученных законов той науки, которая объявлена сегодня главной. Когда бы ни случились взрыв, расстрел, похищение или массовое отравление, сразу выяснится, что момент выбран не случайно, что имеется точное совпадение с политическими ритмами, что вчера было рано, а завтра поздно. Например, 8 мая российский президент сказал, что война с терроризмом будет вестись не менее беспощадно, чем Вторая мировая, а 9-го с раннего утра пошли ежечасные выпуски новостей из Каспийска.

Но сначала надо себе представить, что такое Каспийск. Даже тот, кто ни разу в нем не бывал, легко вообразит уютный городок, который так соблазнительно назвать провинциальным, в котором по сей день функционирует Дом пионеров с кружком рисования, в котором по праздникам торжественно награждают доярок и представителей учительской интеллигенции, в котором ничего, кажется, не изменилось с тех пор, как на номерном здешнем заводе ковался военно-морской щит родины, и будто не пустели секретные цеха и ведомственные санатории. Словом, обыкновенный российский городок, скорее даже пригород Махачкалы, почти ворота Дагестана, потому что здесь главный республиканский аэропорт. Здесь, казалось, не может быть войны, хоть и потрясали городок, в котором все друг друг друга знают, заказные убийства, и был даже взорванный дом, который, впрочем, никто не относил на чеченский счет. Пусть и жили в этом доме военные - и без всякой войны местная криминальная коммерция давала немало поводов для трагедий. И уж конечно, никто не думал, проверяя в восемь утра в День Победы центральную улицу перед парадом, что у бордюра может быть кем-то припрятана противопехотная мина. Она могла быть в Махачкале, в Буйнакске - городе-гарнизоне, которому не привыкать к стрельбе, взрывам и прочим маневрам боевиков из Чечни. В Москве, в конце концов. Но не в Каспийске. И не в День Победы.

Теперь ФСБ говорит, что знает заказчиков и исполнителей. Кто ж их не знает? Без всяких следственных экспериментов понятно, откуда пришли эти профессионалы массовых убийств. А может быть, и не приходили они вовсе. Скорее всего, это никакие и не чеченцы, а дагестанцы, которых немало среди боевиков, которые прошли и Грозный, и Ботлих, и уже неотделимы от чеченского воинства так же, как постепенно по части военно-фронтовых сводок становится неотличимым от Чечни сам Дагестан. Словом, что бы там по горячим следам ни обнаружила ФСБ - а она ничего и никого конкретного по обыкновению и не обнаружит, - ничем тактически новым она нас не поразит. По большому счету ничего нового не было бы ни для израильтян, которые уже давно знают, что самый опасный праздник - это Песах, ни для турок, привыкших к тому, что курдских бомбистов-атеистов не останавливает никакой Ураза-Байрам. Теперь пришла наша очередь.

В первую чеченскую войну такое было невозможно. В первую войну воевали те, для кого такое в День Победы было табу. На такое не решился бы ни Басаев, ни даже Радуев. За такое дали бы по рукам свои же даже покойному Хаттабу, которому было, конечно, наплевать на табу, но таких, как он, было ничтожно мало. День Победы - единственный, быть может, из всех советских праздников, который был настоящим. Этот день отмечали боевики и чеченские старики, которых поздравлял Масхадов.

Те, кто теперь все это устроил в День Победы, наверное, не слышали, что накануне сказал Путин. Для них День Победы - это просто очень удобный с тактической точки зрения случай: тут тебе и военные (плевать, что музыканты), и скопление народу, и неважно, что с костылями и орденскими планками. В общем, мечта террориста. Больше никаких запретов. Больше нет ничего, что по ту сторону. Какие табу в стране, в которой за две недели до Дня Победы открыто празднуют день рождения Гитлера?

Двуногих подонков с рефлексами скинхедов среди чеченцев выведено на душу населения не меньше, чем среди москвичей - таков, видимо, вообще закон исторической биологии. Просто после такой войны с терроризмом не следовало ждать, что этих двуногих хоть что-то остановит. На каждого Буданова найдется Тракторист, и это тоже не новость, но логика неумолима. Там, где в концлагерях, именуемых фильтропунктами, сегодня с государственного благословения людоедствуют внуки седых победителей, такие же внуки взрывают, может быть, однополчан своих дедов, прошедших ту войну, но не переживших зачисток.

Поколение с отмороженной памятью выросло, и 9 мая больше не будет только Днем Победы. В городке, где все друг друга знают, это будет день траура по тем, кто погиб совсем в другой войне. Но для всей остальной страны власть, кажется, намерена День Победы спасти, чтобы никто так и не понял, что эта другая война может взорваться где угодно и когда угодно, любой праздник превратив в день поминовения. Страна не должна этого знать, она должна в десять вечера, как это заведено уже 57 лет, толпами радоваться салюту и кричать "ура", забыв про ежечасные спецвыпуски новостей. Страна не должна предаваться трауру - он, конечно же, объявлен только в Дагестане, которому не привыкать. Страна не должна знать, что этот День Победы она провела на войне. После Каспийска президент продолжил свою мысль. Он сказал: раздавим гадину. Он, наверное, забыл, что много лет назад такое было сказано, когда война шла на чужой территории.

Грани.ру, 10 мая 2002 г.