"Терроризм" - удобное понятие

Первую войну генералы проиграли не столько чеченцам, сколько журналистам

На минувшей неделе в Бонне прошла международная конференция "Средства массовой информации, конфликты и терроризм". Политики и эксперты говорили об ответственности и задачах журналистов в деле предотвращения, урегулирования и осмысления конфликтов.

Речь шла, прежде всего, об Афганистане и Ближнем Востоке. Олег Панфилов - руководитель Центра экстремальной журналистки остановился на двух других проблемах:

"Терроризм" в Центральной Азии

Во-первых, проблема так называемого терроризма в Центральной Азии. Она существенна и для средств массовой информации, поскольку местные СМИ в основном занимаются пропагандой идей своих правительств, а российские СМИ толком и не знают, что в регионе происходит.

Понятие "терроризм" стало очень удобным для правителей Центральной Азии. Сейчас террористами называют кого угодно, включая даже представителей демократической оппозиции. Например, в Узбекистане лидера демократической партии "Эрк" Мухаммада Салиха обвинили в подготовке террористического акта и заочно приговорили. Этот человек уже долгое время живёт в Норвегии и вернуться на родину не может, потому что он назван террористом. Это очень печальная ситуация. К сожалению, многие международные организации просто не обращают на это внимание.

Борьба с терроризмом и практическая цензура

Вторая проблема связана с Чечней. Она очень напоминает то, о чём я говорил в отношении Центральной Азии. В России ситуация очень похожа. Кроме того, в существующий Закон о средствах массовой информации в конце прошлого года были внесены поправки, касающиеся запрета публикации в газетах или трансляции по телевидению интервью с теми людьми, которых власть называет террористами. Но под эту категорию можно подвести кого угодно: начиная от президента Масхадова и заканчивая одиозными фигурами вроде Шамиля Басаева и (непонятно - погибшего ли?) Хаттаба.

Эта борьба с терроризмом обернулась для многих журналистов введением практической цензуры. В первую чеченскую войну журналисты работали достаточно свободно. И было мало поводов беспокоиться о методах давления власти на журналистов, хотя журналисты погибали, у них тоже были всякие неприятности. Но российские генералы после окончания первой чеченской войны поняли, что они проиграли войну не столько чеченцам, сколько журналистам. И когда они замышляли вторую войну, то естественно построили очень много преград для свободной деятельности прессы.

Свобода и ответственность: перемена мест...

Если говорить шахматным языком, то ситуация довольно патовая. С одной стороны, российские власти говорят о борьбе с терроризмом. И собственно война в Чечне идёт согласно Закону о борьбе с терроризмом. Но я должен сделать маленькую оговорку: в этом законе ничего не говорится о применении штурмовой авиации и артиллерии залпового огня. И согласно этому закону вводятся ограничения для свободной деятельности журналистов, что противоречит Конституции и Закону о средствах массовой информации, принятому ещё в 1991 году. Ситуация тоже довольно серьёзная, но власти России не идут ни на какие уступки, не отвечают на критику, хотя, думаю, нет ни одного юриста, который бы всерьез бы воспринимал положения об аппарате помощника президента Ястржембского и положения об аккредитации, которая в связи с этим была введена.

Это - очень серьезная проблема, потому что таким образом, прикрываясь вроде бы законом, Россия практически ввела цензуру на отдельной части своей территории.

В выступлении Григория Явлинского на боннской конференции мне понравилось очень интересное определение, когда он сказал, что в идеале у журналистов на первом месте должна быть свобода, а потом - ответственность. Это, действительно, так. Дело в том, что нынешняя российская власть это определение поменяла местами. Они сейчас призывают журналистов к ответственности и только потом говорят, что наступит свобода. Этого не может быть, потому что ответственность с точки зрения российской власти подразумевает цензуру.

Немецкая волна, 12 мая 2002 г.