Империя, или когда закон восстает против закономерности

Империя - это когда одна нация распространяет свое господство на территорию другой нации (или других наций) и подчиняет ее своей воле. Воля господствующей нации облекается в форму законов имперского государства. Исполнение законов имперского государства обеспечивается его правоохранительными и силовыми структурами посредством карательных мер, насилия.

Таким образом, генезис империи протекает в следующей последовательности: сначала один народ военным путем захватывает территорию другого народа, затем издаются законы, предающие этому захвату в одностороннем порядке правовую легитимность, после чего стремление завоеванного народа вернуть себе независимость подавляется силой "на законном основании".

По сути, здесь происходит то, что в проекции на бытовую ситуацию выглядело бы так: к вам в дом врывается вооруженная банда, убивает часть вашей семьи, а затем принимает "закон", в соответствии с которым остатки вашей семьи и ваше имущество объявляются собственностью банды. И если вы захотите в будущем освободиться от хозяйничающей в вашем доме банды, вас самого объявят бандитом, нарушителем принятого в свое время бандой "закона" и обрушат на вас репрессии.

Ситуация становится особенно любопытной, если в вашей семье обнаруживаются домочадцы, которые, присоединившись к бандитам, стали обвинять вас в "нарушении закона", в "преступном намерении" освободить принадлежащий вам дом от хозяйничающих в нем захватчиков и насильников. И, пока вы пытаетесь освободить свой дом, ваши домочадцы, переметнувшиеся к бандитам, совместно с последними принуждают оставшихся дома членов вашей семьи "проголосовать" за принятие очередного, но уже "внутрисемейного закона", в соответствии с которым ваша семья "добровольно" признает себя и свое достояние собственностью бандитов. Причем, банда захватчиков, хозяйничающая в вашем доме, тоже принимает участие в этом "голосовании" на том основании, что в данный момент она, эта банда, находится в вашем доме.

Таковы в своем историческом и в современном состоянии российско-чеченские отношения. Когда-то, в XIX-ом столетии, Россия через прямое военное вторжение и в итоге 50-летней ожесточенной войны захватила чеченскую территорию. Она объявила эту территорию своей собственностью, а чеченцев - своими подданными. Естественно, сделано это было в одностороннем порядке, по закону, так сказать, военной добычи. "Мы господствуем над вами по праву сильного" - таким было единственное внятное объяснение, которое считала нужным давать империя завоеванным.

Позднее появились большевики, которые провозгласили, что намерены разрушить "тюрьму народов" - Российскую империю, и дать свободу всем завоеванным народам. Естественно, чеченцы оказались среди тех, кто поддержал большевиков. Причем, большевики приобрели такого союзника, о котором не смели и мечтать. Чеченцы стянули на себя до половины самой великолепной армии, которую смогла выставить погибающая царская Россия - добровольческого корпуса Деникина. Если одна половина деникинских войск увязла в кровопролитных, "чудовищных", по выражению самого Деникина боях в Чечне, то другая половина этой армии очистила от большевиков Крым, значительную часть Украины и дошла до Белгорода. Залпы деникинской артиллерии были уже хорошо слышны в самой Москве. Однако в последний момент казаки, нарвавшись на склады награбленного большевиками золота и иных ценностей, нагрузили телеги добычей и вернулись на Дон и Кубань, бросив Деникина с его мечтами "о преодолении смуты" на произвол судьбы. Деникин был разбит и в Чечне, и в России. Все остальное - не более чем второстепенные эпизоды Гражданской войны.

Разумеется, коммунисты за эту поддержку сказали чеченцам свое пламенное большевистское "спасибо". Начали, как водится, с людей ученых, пользующихся влиянием в народе. Были расстреляны или загнаны в Сибирь не только все шейхи, алимы и их последователи и ученики: за любой текст, написанный по-арабски или просто арабской графикой, найденный в доме или при человеке, его немедленно арестовывали с последующим бесследным исчезновением в недрах чекистских подвалов.

Чеченцы восстали. Об этом мало пишут даже сегодня, но Чечня была единственной местностью на карте СССР, где в 20-е годы применялось боевая авиация, не говоря уже о наземных частях, сведенных в целые общевойсковые дивизии. На этом фоне началась "коллективизация", что отнюдь не прибавило в Чечне любви к новой власти "трудового народа". Восстания следовали одно за другим, причем, во главе этих восстаний стояли уже не имамы, а светски образованные лидеры, литераторы и юристы.

Затем - война с Германией, затем - депортация со всеми ее, подробно описанными зверствами советских частей в Чечне, среди которых вечным символом в памяти чеченцев сохранится Хайбах с сотнями сожженных заживо людей, младшему среди которых не было и месяца, а старшему - более ста лет. Затем - эпоха Хрущева с возвращением чеченцев из Центральной Азии и амнистией тем бойцам Сопротивления, которые все эти годы сражались с захватчиками своей страны. Я в детстве еще застал этих людей - с обмороженными ногами, со шрамами на лицах. Последний из тех, кто не принял амнистию - Хасухан Магомадов - погиб в возрасте 73-х лет, в неравном бою, окружив себя трупами врагов-чекистов. Произошло это в 1975 году.

Примерно в этот же период СССР, все более нуждаясь в кредитах и хлебных поставках с Запада, стал заигрывать с демократией. Последовал "Хельсинский процесс", в империи появились правозащитники и диссиденты. Спохватившись, что нет ни одного закона, даже закона, принятого в одностороннем порядке, который бы легитимизировал включение Чечни в "братскую семью народов", имперская пропаганда стала исподволь проводить в "массы" концепцию о "добровольном вхождении" чеченцев в Россию. Лживость и весь кощунственный - на фоне многовекового вооруженного сопротивления чеченцев империи - цинизм этой концепции были настолько очевидными, что ее не приняли даже послушные любому взмаху бровей из Москвы чеченские партийные функционеры. Так она и канула в забвение, эта концепция, как мертворожденное дитя.

Теперь уже Путин решил наверстать это историческое упущение - отсутствие закона, в соответствии с которым Чечня могла бы считаться частью России. Правда, в российской конституции записано, что Чечня - субъект РФ. Но если российская конституция принята в 1993 году, то еще раньше - в 1992 году, чеченцы приняли свою собственную конституцию, по которой они являются не "россиянами", а гражданами независимого государства. Это тот самый юридический узел, который в России решили не развязывать, а разрубить танковыми и пехотными дивизиями, то есть, решить проблему в соответствии с древним "правом сильного".

Но в современном мире это право, хоть и широко применяется, тем не менее, не пользуется чрезмерной популярностью, особенно на Западе, где люди с детства воспитываются на иных принципах. Беда в том, что Запад нужен России больше, чем Россия - Западу. Вот и приходится натягивать на имперскую образину маску демократа, приверженца международного права. С Востоком, где сидят пожизненные президенты, готовые за небольшой политический бакшиш признать и приветствовать все, что путинской душе угодно, таких проблем нет. Но и толку от них тоже особого нет. Вот и пришла в кремлевскую маковку мысль вытащить из забвения концепцию "добровольного вхождения" и, подретушировав ее в духе времени, облечь в форму "всенародного референдума" в Чечне.

Надо признать, однако, что время для этого выбрано неудачное. Несмотря на актерский талант, с которым Путин, Кадыров, Вешняков и К? играют в "изумление" по поводу такой возросшей вдруг, после двух кровопролитных, опустошительных войн, "всенародной любви чеченцев к России" (96 процентов!), в последнюю мало кто верит. Не верят даже в самой России, не говоря уже о Западе. А горячая вера в эти итоги восточных правителей мало что значит в политическом раскладе. Банда, ворвавшаяся в чужой дом, даже с помощью местных иудушек не смогла доказать публике, что обитатели захваченного, разоренного дома, стены которой забрызганы кровью убитых и замученных его жильцов, "дружно и радостно" проголосовали за то, чтобы этот дом на веки вечные стал собственностью бесчинствующей в нем банды.

Мы говорили о законах и закономерностях. Есть законы - продукт человеческого разума, несущие в себе все те качества, которые присущи человеческой натуре. Законами можно легализовать любое из этих качеств, в том числе и самые низменные, такие как алчность, чванство, желание подавлять тех, кто кажется слабее, стремление сделать своей собственностью чужое достояние. Есть закономерности - то, что не зависит от человеческих измышлений и прихотей, некий поток взаимообусловленных событий, запушенный Высшей Волей. Закономерностью является стремление к свободе, присущее любому человеческому существу, сохраняющему в себе человеческое, и любому народу, остающемуся народом не по имени, а, по сути, по коллективному своему духу. И когда измышленные людьми законы восстают против закономерностей, то высшая легитимность принадлежит закономерностям. Им и нужно следовать.

И поэтому нет и не может быть сомнений в том, что чеченский народ продолжит свою борьбу за свободу, за право быть хозяином на земле отцов. И никакие бумаги, сколько бы их не писали в Кремле или в кабинетах пророссийской администрации, не изменят закономерного потока событий, ведущего чеченский народ к освобождению от империи.

Идрис Маигов