Руслан Аушев: "Президенту надо поставить точку в чеченской войне"

Последние события на Кавказе, и в первую очередь стремительное усиление американского влияния в Грузии, в еще большей степени обостряют проблемы северокавказских республик в составе России. Это касается не только Чечни, но и всех других субъектов Российской Федерации этого региона. Прокомментировать сложившуюся ситуацию и сделать прогноз на ближайшее будущее мы попросили экс-президента Ингушетии, представителя республики в Совете Федерации Руслана Аушева.

-Руслан Султанович, в отношении событий в Чечне фактически действует информационная блокада. Могли бы вы объяснить: какова там ситуация, продолжаются ли столкновения, велики ли потери?

- Информационная блокада, конечно, есть. Она связана с той программой, которая была принята в 1999 году по военному, техническому и информационному обеспечению ситуации вокруг Чечни. Но даже при всей этой блокаде мы слышим, что в Чечне происходят взрывы. Столкновения и потери там есть ежедневно. Конечно, никому, особенно силовым структурам, которые там действуют, не выгодно показывать истинные потери. Пока они идут под грифом "секретно" или даже "совершенно секретно". Это политика. Чтобы никого не шокировать. Сначала мы это упустили, а во время второй войны в Чечне уже сделали вывод. Когда мы воевали в Афганистане, тоже никогда не называли истинные потери. Американцы же вообще ничего не говорят. Их научил Вьетнам, нас - Афганистан. Ни одна страна их не сообщает. И так было всегда.

- Ну Америка и Европа в подобных кампаниях отчитываются перед населением за каждый гроб. Во-вторых, я думала, что мы-то как раз научились на своих ошибках в том смысле, что говорить надо правду. Такая информация, если ее скрывать, содержит взрывной потенциал. Ведь она легко вычисляется, поскольку "груз-200" идет во все регионы.

- Россия настолько большая, что "груз-200" теряется на ее просторах очень быстро. Если бы это была Швейцария, Люксембург или Польша, то скрыть было бы тяжело. И потом, со времен Афганистана отработана технология скрытия потерь. Например, считают погибших только на поле боя. К ним не относят тех, кто умер уже в госпиталях. Когда сообщают, что во время инцидента погибли 20 человек, общество это шокирует. А если говорить 20 дней подряд, что погибли по одному человеку, то это не вызывает такого психологического стресса.

- Недавно состоялось специальное заседание Совбеза по ситуации в Чечне. Президент Путин сказал, что в Чечне наметилась стабилизация. Вы знаете ситуацию изнутри. Каково ваше мнение?

- Для меня главный показатель стабилизации - беженцы. Если беженцы возвращаются, значит, установилась нормальная жизнь. Пока беженцы остаются на территории Ингушетии. Значит, жизнь в Чечне не нормальная.

- Правда, прошла информация, что около ста беженцев вернулись в Чечню и разместились в специальном временном лагере. Или это недостоверная информация?

- Не могу оценить степень ее достоверности. Но для меня показателем стабильности в Чеченской Республике будет начало массового исхода беженцев из Ингушетии в Чечню. Например, если ежедневно около 2000 человек будут пересекать пост "Кавказ" и уезжать в Чеченскую Республику.

- Так все-таки, информация о Чечне должна быть открыта для населения?

- Государство имеет право отстаивать свои интересы. На самом деле все зависит от того, какое в стране общество. У нас в стране нет гражданского общества, которое могло бы потребовать отчета. Все проглатывают. Все привыкли, что в Чечне день ото дня - один-два убитых. Для наших людей хоть открывай статистику, хоть закрывай - не интересует она их. Беспокоятся только те, кого непосредственно касается.

- В репортажах известной журналистки Анны Политковской шла речь о том, что представители федеральных войск убили нескольких беременных чеченских женщин и сожгли их трупы. Общественной реакции на эти репортажи не было. Народу все равно или это недостоверная информация?

- Это связано с тем, о чем я уже говорил, - с равнодушным обществом. Что касается достоверности, то Политковскую я знаю давно и считаю, что она - одна из тех, кто полностью соблюдает журналистскую этику.

- Почему продолжается чеченский конфликт? Ведь фактически отряды боевиков были разбиты к лету 2000 года. Можно было выводить войска, но генералитет якобы предложил развивать так называемый "управляемый конфликт". Согласны ли вы с такой экспертной оценкой? Почему и кто настоял на таком варианте?

- Мне трудно сказать, что такое управляемый конфликт. Все зависит от того, кто и какую задачу перед собой ставит. Если говорят, что сегодня в Чечне разбиты вооруженные формирования, то кто взрывает? Почему происходят ежедневные столкновения? Почему власть, которая была создана после назначения Кадырова, не чувствует себя уютно? Сколько процентов территории контролируется федеральными войсками в ночное время? Насколько я знаю, все сжимаются в границах своих застав и блокпостов. Никаких движений ночью не бывает за исключением тех, кому ставятся разведывательные и засадно-поисковые задачи. Приказали говорить, что нет боевых действий. На самом деле ситуация очень сложная.

- Может ли конфликт перекинуться на другие республики?

- Если вооруженные формирования чеченских боевиков пойдут в другие регионы, то перекинется. Они же могут пойти в Ингушетию, Осетию, Дагестан, Ставропольский край. Что их связывает?

- Каков наиболее вероятный сценарий развития событий?

- Если не будет принято других решений, то все будет продолжать развиваться так, как сейчас. Ни мира, ни войны. Нет крупных боевых действий, фронтальных атак с техникой. А есть партизанские действия - ежедневные уколы.

- Заинтересована ли чеченская сторона в том, чтобы поддерживать "управляемый конфликт"? Если мы поймем его причины, тогда можно будет всерьез обсуждать способы урегулирования.

- Если рассуждать о том, кто был виноват в самом начале, то я могу обвинить и руководство Чечено-Ингушетии во главе с Завгаевым. И новое демократическое руководство РФ во главе с Ельциным. Из-за них разумным силам в Москве и Грозном не дали прийти к общему знаменателю и поставить точку во всем этом противостоянии. Поэтому переговорный процесс никогда не был доведен до логического конца. В целом начиная с 1991 года мешали искаженная информация, амбиции, образование новых структур власти. Некоторые на противостоянии в Чечне делали себе имидж.

- Кто?

- Как появился министр по делам национальностей Егоров и как он стал вице-премьером? Он предложил Ельцину задавить чеченцев. Его решительность понравилась Ельцину. А возьмите слова бывшего министра обороны Павла Грачева о том, что "задавим Чечню двумя полками". Кто бы заметил оппозицию в самой Чечне, скажем, Автурханова, если бы они не противостояли такой известной фигуре, как Дудаев? Как пришел к власти Завгаев? Он говорил, что решит эту проблему. Как вытащили из тюрьмы Гантамирова? Он тоже взялся ее решить. Так его, осужденного, вытащили из тюрьмы. И сегодня он чуть ли не вице-премьер. Но каждый разыгрывает свое. В Москве чеченская диаспора говорит о своем историческом предназначении. Ильясов приезжал в Ставрополье и поклялся, что знает Кавказ и может попробовать решить проблему в Чечне. То есть это целый комплекс ошибок, личных и политических. А также переплетение военных и экономических интересов. Но есть одна главная вещь, которую надо понять. В 1996 году Ельцин быстро остановил войну на полпути. Почему? Война была непопулярна, а надо было баллотироваться в президенты.

- Каковы в сегодняшнем развитии конфликта реальные шансы его остановить? Как могут выглядеть пути урегулирования?

- Очень просто. Надо соблюсти два подхода. Чего хочет Российская Федерация? Первое - сохранить территориальную целостность. Второе - чтобы на территории Кавказа, в частности в Чеченской Республике, не было баз и лагерей террористов. Третье - чтобы на территории Чечни не было таких инцидентов, как похищения и захваты. Чего хочет чеченский народ? Чеченцы говорят своим лидерам, что хотят гарантий международного сообщества, чтобы их не убивали и не депортировали, чтобы против них не воевали. Сейчас, по их словам, таких гарантий нет. И они не верят, что жизнь в РФ им это гарантирует. Они больше доверяют ООН и международному праву. Хотя я им объяснял, что и Югославия была под защитой ООН, но ее разбомбили, не спрашивая, хочет она этого или не хочет. Но, с другой стороны, я сомневаюсь, что Чеченская Республика сможет разорвать исторические связи с Россией, которые были испокон веков. Вот в этом "коридоре" мнений и надо искать ответ. Компромисс лежит между тем, что хочет федеральный Центр, и тем, что хочет Чечня.

- Если все так прозрачно, почему этим до сих пор не воспользовались?

- В России все зависит от влияния. Кому-то выгодна война в Чечне. Вот пример. За время войны в Афганистане только два генерала стали Героями Советского Союза - Громов и Грачев. За чеченскую войну звездочки получили более десятка генералов.

- Неужели столь масштабная проблема, которая влияет на международный авторитет России и стала нашей головной болью, может поддерживаться ради того, чтобы кто-то получал звездочки?

- А кто думает о международном авторитете? Скажем, командующий артиллерией округа что-то понимает в международном авторитете? Сегодня группировка находится в Чечне, и вы говорите президенту России, что отстаиваете российские интересы. Ваши действия будут финансировать. А если вы ничего не делаете, то вас и финансировать не будут.

- То есть вы хотите сказать, что там влияет, причем достаточно серьезно, некий экономический фактор?

- Есть экономический фактор. И есть - политический. Если сегодня какие-нибудь политики из Москвы заключат соглашение между федеральным Центром и полевыми командирами, кому они станут нужны? Для них это - политическая смерть. Где теперь Доку Завгаев? Он был у власти до тех пор, пока не заключили Хасавюртские соглашения. Военным сегодня тоже надо показывать свою необходимость. Есть, наконец, и фактор "теневой экономики". На днях официально заявили, что пропало 42 миллиона рублей. Куда средства уходят? Бросать деньги в воюющую республику - это легкий способ отмывать деньги.

- После 11 сентября мы надеялись пристегнуть проблему чеченских террористов к международному терроризму и получить поддержку Запада. Или списать проблему Чечни и начать с политического нуля. Последним доказательством ошибочности такого расчета стала высадка американского спецназа в Грузии. Если Кремль действительно хочет прекратить войну, то он должен сделать очень серьезные предложения. Какими они могут быть?

- Сегодня, по Конституции РФ, все решает один человек - президент России. Не знаю, принимает ли он решения сам, или слушает своих советников, или ограничивается близким кругом людей. Если проблему Чечни опять решить неправильно, то она все равно всплывет. Конечно, можно задавить...

- По-видимому, нельзя.

- Ну так затушевать проблему силовым способом. Будут стоять дивизии, посты и так далее. Можно навязать Конституцию и провести выборы. Можно избрать главу республики, как в 1996 году выбрали Завгаева. А куда он потом делся? Чеченцы говорят, что они помнят все 400 лет, которые жили в составе России. Сегодня практически у каждого молодого человека есть среди родственников или погибший, или раненый, или разрушен дом. Это останется в их душах на 50-70 лет - сто процентов! И при первой же возможности появится новый лидер, который всю эту гремучую смесь опять поднимет. Другими словами, надо принять решение, согласованное со всем обществом, включая полевых командиров. А вот какое - надо искать в описанном мною "коридоре".

- Есть ли в Центре люди, которых воспримут, или же нужны посредники?

- Почему только в Центре? Можно привлечь к этому Шаймиева. Других региональных лидеров. Меня не надо. Считается, что я ангажированный. Далее - нового председателя Совета Федерации Миронова, у которого пока свежий взгляд на проблему. Ряд министров, депутатов Госдумы. У СПС были какие-то инициативы, у Явлинского. Взять всех, у кого есть инициативы. Главное, это должны быть люди, которые не имели отношения к принятию решения по войне.

- Подойдет ли для урегулирования модель взаимоотношений Татарстана с Центром?

- Подойдет любая модель, если заранее не афишировать диалог. Сегодня президенту надо поставить точку на Кавказе. Неужели появление американцев в Закавказье - это не сигнал того, что можно потерять Кавказ? Поэтому надо быстрее решать проблему и из чеченцев делать себе союзников.

Ведь мы боремся с терроризмом и экстремизмом. Носителей экстремизма в Чеченской Республике - максимум 5%. Все остальные 95% - это обиженные и оскорбленные, которые воюют только потому, что мстят за убитых родных и близких. Дальше, если мы не хотим, чтобы в Чечне процветал экстремизм, надо сделать так, чтобы сами чеченцы с ним и боролись. Надо сделать так, чтобы чеченский народ, в том числе и те люди, которые держат в руках оружие, организовались. Это случится, если они увидят определенные политические и экономические плюсы от завершения противостояния.

- Скажите, вы сторонник немедленного вывода федеральных войск из Чечни?

- Вопрос вывода или оставления войск - это вопрос переговоров. Может, и не надо выводить войска. Какие-то вооруженные формирования оставить. Вдруг они договорятся с чеченцами, что вместе будут колотить непримиримых? Тогда, наоборот, введут и дополнительные силы. Вся проблема в том, что сегодня никто ничего не говорит. То ли уповают на то, что задавят боевиков силой. Есть ошибочное мнение: если мы убьем Басаева или других лидеров, то все встанет на свои места. Там уже этих басаевых появился не один десяток.

- Некоторые эксперты считают, что параллельно с военным урегулированием должно идти правовое. Необходимо решить, какое право там должно быть, какого типа гражданские институты будут развиваться, какой степени самостоятельности будет достаточно для Чечни. Может, всего того, что предусматривает, например, Договор Татарстана с Центром, для Чечни окажется много - им столько и не потребуется.

- Начать нужно с того, что должна появиться воля к заключению соглашения. Но не с теми, кто сегодня управляет Чеченской Республикой, а с теми, кто с оружием в руках противостоит федеральным войскам. И я скажу откровенно: 99% жителей Чеченской Республики морально поддерживают вооруженные формирования. Это я могу официально заявить. Многие из них прошли через блокпосты, зачистки. Еще в 1999 году, возможно, такого не было. Но последние два года всей этой каши привели к тому, что большинство людей повернулись в сторону полевых командиров. Люди хотят нормально жить у себя дома. Для этого должны закончиться все зачистки. И для этого с теми, кто сидит в горах, надо до чего-то договориться. Первый шаг - закончить боевые действия. Выводятся или остаются войска - это второй вопрос. Войска могут встать в пункты постоянной дислокации на территории республики. В это время беженцы возвращаются домой, блокпосты сокращаются. Второй этап. Параллельно работает группа по выработке компромисса. Ликвидировать базы, группы экстремистов. Это закрепляется гарантиями с двух сторон. Третий этап. Федеральный Центр помогает чеченскому народу определиться со своим будущим. Не надо за них решать. Можно помочь сторонникам Кадырова, Масхадова, Завгаева и, допустим, Хасбулатова собраться и определиться: то ли это будет парламентская республика, то ли президентская. И так все постепенно выйдут на самый последний и тяжелый вопрос: модель урегулирования. Будет ли Чечня ассоциированным членом Федерации, предпочтут ли татарский вариант или комбинированный - сами договорятся. И здесь надо бы идти от противного: банковская система общая? Общая. Вы за рубли, чеченские орлы? Все, рубль остается. За то, чтобы внешняя граница была? Да, граница остается. Гвардию хотите? Будете иметь 20 тысяч, вооруженных деревянными автоматами.

- Почему переговоры, которые наметились несколько недель назад между Закаевым и Казанцевым, вдруг остановились?

- Потому что это все было под давлением Европы, насколько я понял. Европа сказала провести переговоры. Обозначили переговоры. Никакого серьезного решения там не было. Тем более что Казанцев - это не уровень для переговоров. Казанцев вообще не может переговариваться. Он же был командующим группировкой. Туда нельзя подпускать людей, которые воевали с чеченцами. Они не поймут друг друга никогда.

- Скажите, Чечня не хочет отделяться от России?

- Чеченский народ этого не хочет. Мудрость и сила федерального Центра должны проявиться в том, чтобы дать чеченскому народу и его лидерам нормальный выход из ситуации. Компромисс должен включать экономические параметры: внешнеэкономическая деятельность, налогообложение, таможенную политику, таможенные зоны, чтобы восстановить республику. Денег у РФ на ее восстановление нет. Чеченцы могут только сами заработать за счет нестандартных решений. Никаких налоговых платежей в Центр - все оставлять у себя.

- Если Грузия уйдет из зоны влияния России, как это повлияет на ситуацию на Кавказе?

- Американцы придут на Кавказ и окружат Каспийский бассейн со всех сторон. Если федеральный Центр будет тянуть с решением, то нахождение американских войск в Закавказье будет напрямую сказываться на обстановке на Северном Кавказе. Это приведет к эскалации военных действий. Пойдут эмиссары, финансы, инструктора, подготовленные люди.

- Американцам выгоднее поддерживать очаг напряженности в виде Чечни или урегулировать его на своих условиях?

- Разве не видно, что они его поддерживают? Сначала ругали Россию за Чечню, потом ненадолго перестали. А когда свои проблемы решили, начали опять ругать.

- При каких обстоятельствах американцы могли бы выступить посредниками в урегулировании чеченского конфликта?

- Они всегда будут влиять на ситуацию в своих интересах. Центральную Азию и Балканы американцы уже зачистили. Теперь они окружают Каспийский бассейн со всех сторон и будут его зачищать. А мы своими неграмотными действиями помогаем им это делать. Американцы цинично отстаивают свои интересы. А мы закусили удила с этой контртеррористической операцией и никак не можем от нее отказаться.

- Когда Россия просчиталась?

- Мы просчитались, когда давали вольную Средней Азии.

- Чисто теоретически: если бы Чечня объединилась с Ингушетией, это облегчило бы решение проблем Северного Кавказа?

- Никогда в жизни Чечня не объединится с Ингушетией. Я лично тогда объявлю референдум о выходе из состава РФ.

- А вообще это реально?

- Желание есть. И сделать это реально. В Российской Федерации все возможно. В этом случае одним залпом убивают много зайцев: проблемы Чечни нет, проблемы беженцев нет, Осетии - тоже нет. Чеченской Республики нет, Ичкерии нет, Ингушетии нет. Все! Будет одна Вайнахская Республика. Если федеральный Центр возьмет курс на объединение Чечни с Ингушетией, мы будем принимать самые жесткие меры. Вплоть до референдума о выходе из состава РФ. Мы не позволим провести мероприятия по объединению.

- Ни ингуши, ни чеченцы не хотели, чтобы вы уходили с поста президента республики. Почему все-таки вы ушли?

- Потому что я поклялся на Конституции Республики Ингушетия, что буду президентом два срока.

- Московская элита не верит в искренность вашего решения.

- Москва пусть не судит по себе о всех. Для меня лучше быть свободным человеком, чем губернатором или президентом. На эти посты идут люди честолюбивые или те, кто всегда должен быть у власти, чтобы зарабатывать. Еще одна категория - просто больные. Что такое сегодня быть президентом республики? Даже не такой проблемной, как Ингушетия. Это - каторга! Я хочу быть свободным человеком. Я 5 лет служил в Афганистане, 5 лет был на Дальнем Востоке, 9 лет - президентом Ингушетии. Жизнь моя пролетает. Пять лет назад я сказал ингушам: баллотируюсь еще раз, но больше не плачьте и не умоляйте.

- У конфликта и, стало быть, его урегулирования есть криминальный имидж. Ингушетия, в частности, получила на время конфликта статус свободной от налогов зоны.

- Абсолютно неправильно. Когда я стал президентом в 1993 году, экономика РФ лежала. От разделения Чечено-Ингушетии мы получили самую неразвитую ее окраину. Весь промышленный потенциал остался в Грозном. К тому же - 73 тысячи беженцев из Северной Осетии. Поэтому я пришел к премьеру Черномырдину и попросил 2,7 триллиона рублей на строительство школ, больниц, дорог, связи. Денег он не дал. Тогда я попросил независимость. На что он ответил: "Хватит нам Дудаева!" Я объяснил, что мы могли бы заработать сами, и положил ему на стол проект постановления по зоне экономического благоприятствования. Виктор Степанович, толковый хозяйственник, одобрил. Так мы заработали и построили республику.

- Когда это отменили?

- Свободная зона существовала с июня 1994 года до 1997 года, когда Чубайс своим постановлением закрыл ее окончательно. Говорили, что в этой зоне отмываются деньги и идет оружие для боевиков. А когда приехали и посмотрели, то изумились тому, что мы построили. И все было прозрачно. Все деньги поступали на счет в Минфине, оттуда мы и оплачивали контракты.

- Есть мнение экспертов, что вывод войск из Афганистана подстегнул распад СССР. Как может повлиять на взаимоотношения Центра с регионами вывод войск из Чечни?

- К распаду СССР привело другое. А что касается Чечни, то не повлияет никак. Один раз уже выводили войска - никак не повлияло. В 1994-1998 годах мы жили без власти. Президент болел, премьеры менялись каждые полгода. Нам надо сказать спасибо за то, что мы в эти годы сохранили Российскую Федерацию. Единственное, чего мы хотим, - совершенствовать федерализм. Чтобы уважали национальные республики и у нас были свои полномочия, как это записано в Конституции.

- Комиссия Козака собирается к лету окончательно привести в соответствие все полномочия республик и укрепить властную вертикаль.

- Это путь к унитарному государству.

- Почему лидеры республик и регионов не вмешиваются в это активно и есть ли реальные шансы как-то повлиять на развитие федерализма в России?

- Каждый влияет по-своему. Кто-то добровольно отдает свои полномочия. А кто-то не отдает. Насколько я знаю, Татарстан и Башкортостан ничего не отдают. Я бы тоже не отдал, если бы подписал договор с Центром. Но я ничего не подписывал.

- Почему Центр успешно отбирает полномочия? На днях Госдума лишила республики гражданства как атрибута государственности.

- Потому что такая Госдума и потому что период сейчас в РФ такой. Все законы, которые принимаются сегодня Госдумой, идут в основном с нарушением Конституции РФ. Одно скажу: это не ведет к улучшению ситуации внутри государства. Это уже все было в СССР. Большая централизация власти в Центре на такой большой территории ведет к развалу. Советский Союз развалила не проигранная кампания в Афганистане, а не вовремя отданные полномочия. Надо было вовремя их дать РФ, Узбекистану, Таджикистану и остальным. Аналогично и в России: дали бы полномочия вовремя - все было бы нормально. Почему не может быть атрибутов государственности, хотя в Конституции это записано? Надо четко расписать, за что отвечает Центр, за что отвечают республики.

- Заставит ли Чечня Центр вернуться от жесткого федерализма к традиционному?

- По крайней мере существование Чечни напоминает о том, что нельзя проводить однобокую национальную политику и недалекую политику федеративного устройства.

- Если Центр потерпит поражение в Чечне, возможно ли в качестве торга объединение республиканских лидеров ради усиления их полномочий и независимости?

- Они не объединятся. Я же говорю, что период, когда была большая опасность этого, прошел. Каждый будет по-своему отстаивать. У каждого свой путь.

- Будет ли пересматриваться Конституция РФ?

- Думаю, что пересмотр будет в ближайшие годы.

Независимая газета, 12 марта 2002 г.