Русская женщина от нищеты собралась в Чечню служить снайпером

Военные отклонили просьбу 41-летней Галины Синицыной из Лесного "по возрастным причинам" - и она отправила в кавказскую республику своего сына

Она хотела быть снайпером в Чечне, потому что ей нужны были деньги. Однако российские военачальники ей отказали. И Галина Синицына отправила в кавказскую республику своего 20-летнего сына Валентина.

Худощавая 41-летняя Галина, невысокого роста, всего 1 метр 60 сантиметров, с короткой стрижкой, живет в Лесном - в бедном городке в 200 километрах восточнее Москвы. Она занимает 12-метровую комнату в коммунальной квартире. Бедность лезет изо всех дыр: два потертых дивана, платяной шкаф, двери которого давно не закрываются, телевизор, купленный еще в советские времена. Кухню, ванную и туалет она делит с другими семьями. "Эта разновидность коммунизма довела меня до болезни", - горько жалуется Галина Синицына.

Раньше она работала на большой свиноферме - единственном в этих местах предприятии. Когда ферма обанкротилась, эта аскетичная женщина, которая когда-то выигрывала региональные чемпионаты по марафонскому бегу, плаванию и стрельбе, пошла на должность тренера в автобусном предприятии соседнего города. Два года назад она оставила эту должность по соображениям экономии, и в последнее время работала уборщицей. Трудясь по 16 часов, она получала в месяц 1600 рублей - достаточно, чтобы не умереть с голоду, но слишком мало, чтобы воплотить свои мечты.

Поэтому год назад Галина Синицына решила завербоваться в Чечню снайпером. Не из-за ненависти, а чтобы наконец купить собственную квартиру. "Я слышала, что снайперы в Чечне зарабатывают лучше всех", - говорит она. В военкомате на нее посмотрели с удивлением. "Они спрашивали, понимаю ли я, что такое война, - вспоминает она. - А я в ответ спрашивала, знают ли они, что такое работа на свиноферме". Осенью последовал отказ. Основание: Галине слишком много лет.

Тогда она сразу решила послать вместо себя сына Валентина. 20-летний парень как раз проходил военную службу в Московской области. Он подписал соответствующие бумаги, и в октябре его отправили в Шатой - форпост в гористой южной Чечне, который является регулярной целью атак мятежников.

"Если бы Валентин остался дома, он стал бы выпивать, и как неквалифицированный рабочий зарабатывал бы жалкие копейки", - оправдывает свое решение Галина Синицына. Контрактники, такие, как Синицын, зарабатывают в Чечне 2700 рублей в месяц, а кроме того, по данным Министерства обороны, еще 660 рублей за каждый день участия в боевых действиях. Призывники же, которые служат в России, на свою зарплату не могут купить даже сигареты.

Галина не считает, что послала своего сына на смерть. "У меня нет нехороших предчувствий, и мне кажется, что он выживет". Валентин, как и его мать, не испытывает ненависти к чеченцам. Его служба на Кавказе - это просто работа. "Когда он был маленьким, он меня часто просил, чтобы я взяла его с собой на рынок, - улыбаясь, рассказывает его мать, ничуть не стесняясь своих гнилых зубов. - Если я ему говорила, что у нас нет денег, он говорил: "Тогда давай просто посмотрим на кавказцев". Это было для него как поход в зоопарк".

Даже после недавнего теракта, когда перед самым Новым годом в здании российской администрации в Грозном погибло более 90 человек, она не подумала плохо о чеченцах - наоборот, "чеченцы, с которыми я знакома, это замечательные люди. Кое в чем они лучше, чем наши русские парни". О чеченской политике Путина она не думает. "Это дает бедным людям вроде нас шанс, и мы либо используем его, либо нет", - это ее единственный комментарий.

Она регулярно получает письма от сына, короткие сообщения о жизни в армии. Он упоминает в них о ночных операциях, бомбардировках и чеченских детях, которые подорвались на минах. "Мама, не бойся, - пишет он в конце письма. - Ты меня знаешь, я выберусь из любой заварухи".

Сегодня в Чечне воюет около 80 тыс. российских солдат. Примерно 20 процентов из них - это контрактники, сообщает Виталий Цимбал, военный эксперт из независимого Института экономики переходного периода. Правозащитные организации возлагают ответственность за многочисленные нарушения прав человека прежде всего на этих контрактников. Так, некоторые из них регулярно грабят дома мирных жителей и вымогают деньги, особенно в перерывах между боями, когда не получают так называемых боевых.

Галину Синицыну такие истории особо не огорчают. Сказывается опыт Лесного. "Я знала человека, которого убили здесь, но мой сын хочет лучшей жизни, - говорит она, и затем с мрачным видом добавляет: - У нас нет иного выбора".

Наби Абдуллаев, Die Welt, 13.01.03 г.