Москва постаралась не заметить теракт в далеком Грозном

Весть о событиях в Грозном достигла Москвы задолго до окончания последнего в 2002 году рабочего дня; однако на расписании работы властных структур это никак не сказалось.

ВЛАСТЬ ОТДЫХАЛА

Правительство, ушедшее на каникулы днем раньше, экстренных заседаний не собирало. Государственная дума успела закрыть свою осеннюю сессию накануне - депутаты успели поразъехаться, а те, что остались в столице, все свои соболезнования и соображения вынуждены были излагать от своего имени. В крайнем случае - от имени своей партии. Так, спикер Селезнев выразил уверенность, что мирный процесс в Чечне не остановить даже терактами. Владимир Жириновский и Геннадий Райков требовали применить силу. Борис Немцов и Сергей Иваненко - продолжать процесс политического урегулирования. А Владимир Пехтин посетовал, что разрешению конфликта мешает иностранный лорд Джадд, и предлагал не обвинять в случившемся правоохранительные структуры.

В черную пятницу работал только Совет Федерации. Сенаторы сделали что смогли - объявили минуту молчания. При этом оказавшийся у них в гостях председатель ЦИК Александр Вешняков дал понять, что теракт никак не отразится на планах властей провести референдум в Чечне: "Сбор подписей будет идти до 16 января". Так что, если не считать сенаторской минуты и соболезнований президента, российская власть постаралась особо не портить предпраздничное настроение - ни себе, ни народу.

Определенного регламента - в каком случае траур назначается, а в каком нет - в России не существует. Конституция на этот счет ничего не говорит. Есть сложившаяся практика: данный вопрос решает глава государства, - что подтвердили нам в президентской пресс-службе.

Глава государства к моменту подписания этого номера в свет траура не объявлял. Вряд ли он так же бы не спешил, если бы взрыв произошел не в Чеченской, а в любой другой из республик России. Видимо, территория, на которую обрушилась очередная трагедия, уже обладает особым статусом по вопросу жизни и смерти.

БОГАТЫЕ НЕ ПЛАКАЛИ

Аллея бутиков в Третьяковском проезде открывается в десять - но практически еще час на самой дорогой московской "стометровке" разминаются только охранники с рациями.

- Клиенты подгребут попозже, - сказал корреспонденту "МН" разговорчивый секьюрити. - Но вряд ли они станут высказываться насчет теракта в Грозном. Здесь это не принято. Если хотите мое мнение, то - пожалуйста: после всего случившегося - однозначно, никаких референдумов, никаких мирных переговоров с Чечней. Действовать там можно только по законам военного времени.

В крошечных бутиках посетителя от прилавка до прилавка сопровождают внушительного вида мужчины, мало похожие на продавцов. Похоже, после Кремля это самое защищенное место в Москве.

- Да, у нас тихо, - сказала продавец Таня из ювелирного. - Я вообще только от вас услышала о грозненском теракте. Не готова сказать, повлияет ли это как-то на посещаемость... Во время "Норд-Оста", по-моему, все было как обычно.

Бдительные охранники оборвали наш разговор на полуслове. Корреспондента попросили выйти - "потому что вопросы такого плана могут повредить репутации нашего холдинга" - и по возможности не досаждать клиентам.

Московская элита, наезжающая за покупками в Третьяковский проезд, не очень-то расположена высказываться на "чеченскую тему". Год был тяжелый, устали, не хочется портить предпраздничное настроение...

- А что изменит мое мнение? - спросил пассажир черной BMW. - Все зависит от Путина. Либо он решается на кардинальные действия, либо мы все до конца жизни будем в подвешенном состоянии.

Спутница пассажира добавила, что она "не кровожадная", - но, будь ее воля, поступила бы с мятежной республикой так, как в свое время это сделал Сталин. Правда, она не знает мест, где примут эшелон с депортированными.

- Ну, тогда пусть осваивают Антарктиду, - не то пошутила, не то всерьез ответила мирная женщина.

Через полчаса они вышли из бутика с подушкой за 1065 долларов. "Уезжаем на дачу, - помахала рукой дама. - Вам тоже советую в Новый год быть от Москвы подальше".

Адвокат Борисов Альберт Трофимович ("у меня средний достаток, бывает, покупаю здесь что-нибудь, но не часто") сам остановил корреспондента в дверях магазина:

- Пусть это прозвучит цинично, но после случившегося в Грозном у Европы откроются глаза. Там наконец поймут, с кем они заигрывали.

Между прочим, адвокат Европу уже предупреждал - и вот в связи с чем. Дело в том, что немецкий журнал "Вельт ам зоннтаг" опубликовал письмо Басаева к лидерам европейских стран. Бандит, как известно, призвал НАТО заставить российское руководство вывести войска и создать вокруг республики 100-километровую демилитаризованную зону - иначе все экономические и стратегические объекты на территории России станут для него "законными военными целями". В редакционном послесловии говорится о том, что после трагедии на Дубровке действия федералов в Чечне и по отношению к чеченцам, проживающим за ее пределами, стали более жестокими. Однако журнал предложил Западу и оригинальный выход: содействовать усилению демократических сил в Чечне.

- И кого, вы думаете, относят к числу демократов? - негодовал собеседник "МН". - Тех же террористов - Масхадова, Закаева и Басаева. Я написал в журнал возмущенное письмо. И мне - буквально за два дня до взрыва в Грозном - пришел ответ, редакция стоит на своем. Хотел бы я посмотреть на этих европейских демократов сейчас!

После полудня Третьяковский проезд оживился за счет желающих пообедать в здешнем ресторане. Не слышно было, чтобы кто-то вспоминал про вчерашний теракт.

- Я бы не стала обижаться, - сказала женщина, поджидавшая в этом уютном местечке свою подругу. - То, что происходит у нас в России, - страшно. Но поверьте: если все время жить с мыслью, что ты через пять минут погибнешь, можно свихнуться. Если все время страдать и проклинать - это не жизнь. Женщине было лет восемьдесят. Похоже, она знала, о чем говорит.

ЖЕРТВЫ "НОРД-ОСТА" НЕ ПОНЯЛИ

Террористы, захватившие театральный центр на Дубровке, хотели напомнить жителям России про то, что в Чечне идет война. План провалился: даже люди, которых непосредственно коснулась та трагедия, не воспринимают взрывы в Грозном как непосредственное продолжение событий в "Норд-Осте". В пятницу вечером одни вовсе не знали о теракте, другие слышали о нем краем уха, но даже не стали включать телевизор, чтобы узнать подробности.

- Что тут скажешь? Ужас! Но это не первый раз и не последний, - рефреном повторяли мне люди, чьи родственники - выжившие или погибшие - были заложниками "Норд-Оста". И хором говорили о том, что уже не удивляются плохим новостям, - привыкли.

- Когда они взрывают там, в Грозном, это они разбираются между собой, - заметила Валентина Храмцова. - У них там война. Они знают, на что идут, в конце концов. И если бы нам кто-нибудь сказал, что у нас в стране идет война, мы, может быть, по-другому реагировали бы, когда в здании нашего мюзикла на Дубровке затеяли ремонт, и рабочие таскали мешки неизвестно с чем. И вообще вели бы себя по-другому. Но ведь нам никто этого не говорил. Так, значит, все-таки война?..

На сайте дуэта "Иваси", интернет-страничке авторов мюзикла Иващенко и Васильева, где уже в первый день трагедии на Дубровке появился форум на тему "Захват "Норд-Оста", - сегодня тишина. А в форумах самого "Норд-Оста" - своя, мирная жизнь: там купившие билеты на премьеру возрожденного мюзикла поклонники оживленно обсуждают, из какого места зала лучше всего видна сцена.

Единственное сообщение вне темы подписано "Bagira" (28 декабря, 12.45) - цитата из "Лезвия бритвы" Ивана Ефремова:

"- Какая у нас короткая память, - горько сказала Тиллоттама, - совершилось чудовищное злодеяние. Оно не могло возникнуть само по себе. Кто в этом виноват? Странно, но до сих пор никто не расследовал это до конца. Кто-то старается заглушить в нашей памяти последствия". НА ТВ - ВЕСЕЛИЛИСЬ

В стране, где наряду с "Полем чудес" существуют еще минные поля и поля брани, возникает вопрос, в какие моменты уместно веселиться на экране телевизора, а в какие не очень. В пятницу вечером телевидение, сообщив в новостях о взрыве Дома правительства в Чечне, продолжало как ни в чем не бывало развлекать еще оставшееся в живых население.

Когда в Грозном расчищали завалы и извлекали из-под обломков погибших и раненых, Валдис Пельш в фальшивых усах изображал Якубовича за "барабаном", популярные представители эстрады задорно пели с теми, кто сошел с конвейера "Фабрики звезд", Михаил Евдокимов со своими друзьями выступал в концерте под названием "Смотрите, удивляйтесь, веселитесь!". Понятно, что все эти передачи были записаны заранее, и сами их участники, наверное, не хотели бы в такой момент появляться на экранах. Но, может, стоило все это в тот вечер заменить на что-то более нейтральное? Этот вопрос "МН" задали профессору кафедры телевидения и радиовещания факультета журналистики МГУ Сергею МУРАТОВУ:

- Конечно, ужасно, что взрыв Дома правительства заметили новости, но не заметили сами каналы, которые эти новости показывают. Тут несколько причин. Наше телевидение парадоксально сочетает депрессивный взгляд на жизнь с водопадом увеселений. В этом раздвоении есть даже что-то шизофреническое. С одной стороны, идет нагнетание катастрофического настроения, вместо картины мира нам представляют конец света в отдельно взятой стране. Зрители говорят: "Пойду-ка посмотрю, что еще взорвалось". Все эти ужасы являются фактами, но наша жизнь, в отличие от новостных программ, состоит не только из них. С другой стороны, поток безудержных развлечений. На взгляд продюсеров, народ в этом остро нуждается, хотя точнее было бы сказать - продюсеры остро нуждаются в рейтинге.

Речь уже идет не только о репутации каналов, но и о репутации государства. Я вообще всегда стоял и стою на позиции: каково телевидение, таково и общество, а вовсе не наоборот. Основа всего, что у нас происходит на телевидении, в его стопроцентно коммерческом характере. Мы взяли этот принцип у американцев. Но там в противовес существует множество кодексов, которые их ограничивают.

Вообще когда каждый день повторяют "Пожар! Пожар!", то настоящий пожар уже не воспринимается.

Во время "Норд-Оста" одни говорили, что прекращают показывать развлекательные программы, а другие, наоборот, говорили: будем показывать, чтобы дать понять террористам, что нас не запугаешь. Я вижу справедливость и в том, и в другом.

...Наверное, коммерческие каналы могут показывать в дни трагедий то, что соответствует мере политической ответственности их руководителей. Например, в пятницу канал ТНТ демонстрировал фильм, в котором у подростка была проблема: с ним стал разговаривать, простите, его мужской орган (содержательных разговоров было часа на два). Но с государственных каналов все-таки другой спрос. Если государство не способно прекратить войну в Чечне, то пусть хотя бы оно перестанет развлекать своих граждан во время страшных трагедий.

Н.Трофимов, Л.Бутузова, А.Рудницкая, Ю.Ларина, "Московские новости", 30.12.02 г.