Птица на шее

И гадали они (о будущем) по полету птиц.
Но птицы их - у Аллаха
И каждому Мы прикрепили их птицу к шее
(Священный Коран)

Глава 1.
Волчье сердце

За свою жизнь он видел много людей и вблизи, и издали. Когда голод гнал его к поселениям людей или наоборот, когда жажда наживы и дух охотника вели Человека по волчьим тропам к нему в лес.

Волк бесшумно и глубоко вдохнул морозный горный воздух. Только его поджарый живот мелкими конвульсивными толчками выдавал беспокойство. И вот он снова Человек. Волк застыл. Стая уловила внезапную перемену и синхронно восприняла тревогу вожака и прервала мгновенно свой бег. Вожак выстрелил в человека нутром. Щупальца волчьего восприятия оценивали Бытие Человека. Рядом с человеком всегда опасно.

Только несколько секунд заняли его мысли, он вынес вердикт, и тело Серого уже бесшумно неслось вперед, подальше от этого соседа человека. Волк даже не отклонился от маршрута, лежащего в его мозгу, как глобус или карта на нашем столе. Он и раньше видел здесь людей из стаи этого Человека. Их всегда ждет смерть. Он уже усвоил их особый запах метку, запах пороха и железа в масле. Куда бы этот человек ни шел, всюду за ним следовали взрывы, огонь и железный дождь. Так метят территорию свою на границах стаи.

Человека так загоняли. Этот из хозяев гор. Но сейчас он выживает и борется как волк. Как и волк, он рыл норы. Как и волк, он был дисциплинирован и суров. А по ночам, укрытый тьмой и листвой кустов, волк видел тот особый, невыразимо долгий взгляд Человека, устремленный в бездну звездного Пространства.

Сейчас небо приблизилось, полно угрозы. И оттуда был этот адский гул самолетов, изрыгающих огонь и металл смертоносный. Но волк чуял – человек ждет и боится чего-то другого. То было не на земле. И это было выше небес, сильнее тьмы пространства. Там за паутиной Бытия было Вечное Нечто, неистребимой Силой, ведущее всё к завершению. В этом танце Бытия участвует все: жизнь и смерть, земля и небо, голод и нега, жертва и охотник, ярость и бессилие, волки и люди. Всё это – узоры на ткани бытия.

Глава 2.
Сердце человеческое

Шамиль долго смотрел вслед за волком. Уже потом Кайсар сказал ему, что свидание с волком, по крайней мере, с нашей стороны длилось минуту, не больше. Это тебе не пёс на привязи, волки не склонны к долгой болтовне. Похоже, этот был вожаком стаи. И точно, – шесть волков, после едва уловимого движения вожака, прошли перед ним, осторожно переходя тропинку, протоптанную людьми из сёл. По этим тропам люди стаскивали тракторами в низину стволы поваленных деревьев. Здесь лес редеет и чащоба, хранящая тайную жизнь зверей от ненасытного взора Человека, сменяется жидким полесьем.

Полная и ясная луна, как белым молоком, напоила самый воздух живыми искрами света. Поляна, где волки переходили дорогу, залилась тем же матовым светом, и в какой-то миг волк повернул голову и устремил взор прямо в глаза Шамиля. Человек невольно шевельнулся. Как будто электромагнитные нити их существа создали коридор восприятия бытия между двумя парами глаз: человеческими и волчьими.

Шамиль ощутил, как волк послал ему всю магическую силу своей волчьей сущности. В этой волне не было ни ненависти, ни страха. Волк просто смотрел на него, как на плоть, одетую на кости, на кусок плоти, терзаемой интеллектом и страстями.

В мозгу вспыхнула, без слов, в картинах и образах, мысль. Она будто пришла от волка: Решай сам, что в тебе главнее: мясо или Человек. Это борьба, и она может занять всю твою жизнь, человек.

Когда Шамиль опять вернулся к обычному восприятию реальности, волки уже исчезли. Позже, когда Кайсар пытал, о чём он думал в этот момент, он объяснил своё состояние.

- Помнишь Полония из Гамлета Шекспира? Гамлета спросили типа: А где Полоний? И тот ответил: На ужине, где ужинает не он, а едят его самого.

Совершенно необъяснимый всплеск эмоций и энергии захлестнул его. Странно завибрировал живот в области пупка. Обрывки неконтролируемой, но ясной и понятной для какой-то глубинной части его существа, связной информации привели его в столбняк на какое-то время. Тело и нутро его, как никогда, заполнились силой, и он как бы со Стороны, Вне личности, на вселенском плане Бытия прочитал откровения в сердце: Волк признал его равным себе, существом, созданным Единым Творцом, Богом волка и человека.

Только находясь в состоянии наивысшего духовного напряжения, можно точно оценить глубину простых и судьбоносных истин Бытия.

Ведь мы как будто спим. Сон во сне.

Кайсар заметил: «Нет, ты не Полоний. Скорее – Гамлет. Соответствуют и рост метр девяносто, и скелет в шкафу». Шутка привела обоих в состояние нирваны. Они тихо захихикали.

Тихо, ибо позади - спят братья, а впереди враг, и он тоже, похоже, спит.

Не буди лихо, пока не будешь готов.

Скелет в шкафу имел для друзей смешную подоплёку. У Гамлета это – убитый стукач Полоний, подслушивавший за портьерой соглядатай короля-братоубийцы. А у Шамиля лет 10 назад в шкафу застали девчонку, влюблённую в него и тайно проникшую к нему в комнату.

Шамиль был красив: чеченская кровь плюс грузинская и немного русской крови в генах создали отличный экземпляр чеченского Цоя. И он действительно был похож на эту трагического певца и телом, и судьбой: оба погибли до 30 лет.

- Знаешь, этот твой тип восприятия безмолвного знания глубины истины, скрытый от понимания в обычном состоянии человека – классический пример иллюзии, созданной формой бытия, за которой не видна суть материи.

- Есть пример теплее. На высоте 1007 Башир сказал в подобном роде,- сказал Шамиль. И на вопросительный взгляд Кайсара добавил,- Ты мне об этом говорил.

Они были так похожи и так не похожи друг на друга. И они понимали друг друга с четверть-слова, даже просто интонация бросала их в самый центр закрытой, за недосказанностью, памяти. Кайсар кивнул ему, не отрываясь от своего сектора обзора. Да, он вспомнил. И вот он мчится по галерее памяти в тот день, куда свела вместе сотни людей их птица на шее.

"И каждому человеку Мы прикрепили их птицы на шее его". (Коран)

Глава 3.
Стаи метят территорию

Это было месяц назад, в конце января 2000-го года. В долине ниже села Дуба-Юрт накапливалась и набирала в силе группировка российских войск. С неба и земли, подбираясь планомерно, как пребывающая вода потопа, фронт подошёл и, более или менее, стабилизовался. Похоже, здесь были свежие силы федералов. До сих пор, в основном, кроме случаев атак со стороны самих чеченских сил обороны, и мародёрства в мирных сёлах, на контактные бои колониальные войска шли неохотно и лишь под нажимом спецслужб. И, как следствие, были большие потери, и результат минимальный. Тогда в дело вступали старики, отряды ГРУ и другие ударные сводные группы. Им противостояли отряды разных амиров, тяготеющие к абреку амиру Хаттабу.

Сержень-Юрт, Аккий-Мохк, Агишты, Ведено, Элистанжи, Улус-Керт, Итум-Кали, Хорсиной, Дуба - Юрт, Хаттуни, Тевзани, Мехкаты, Шатой, и др. По оси Аргунского ущелья лежали эти сёла.

Идеальное место сопротивления против стократно превосходящих сил оккупантов. Вокруг вековые леса, по периметру цепь гор, и ущелья рек Басс, Аргун, Вашандарой, Мартанка и Танги, как дорога жизни.

К тому времени жестокие бои шли возле Сержень-Юрта и на сопках Дуба-Юрта.

Тысячи обстоятельств и неизбежностей привели тебя сейчас и сюда. Оторвись на миг от нагрузки описываемых событий. Подумай о себе. Ты хотя бы во сне предполагал, что будешь здесь и задержишься так долго?

Цепь событий ведёт нас к развязке. И наш ПОИСК приводит нас к полю битвы. Ты ещё далеко, но шаг за шагом ты входишь в круг. Ещё можно было повернуться и уйти за черту СТРАХА. Но если время упущено.

Это, как тянуть-тянуть время обязательной молитвы и время вышло. Вот, наконец, ты совершил молитву, но это уже другое время, и – другая молитва. Ты пропустил очистительную трапезу своего сердца. Это акт Бытия. Это как зачатие ребёнка, или смерть человека.

Это как постоянное проявление Господом миров частей Бытия.

«Разве прошёл над человеком срок времени, когда он не был вещью поминаемой?» (Коран)

Вернёмся к высоте "1007". Эта высота была узкой площадкой цепи вершин хребта гор, примыкающих Дуба-Юрту. Вчера до восьми часов вечера здесь шёл жестокий бой, и высота осталась за мусульманским отрядом. Теперь нужна смена.

Сводный отряд из 15 человек долго ехал по ущелью. Здесь, возле Улус-Керта дорога резко пошла вверх. Пересели на уазики, но вскоре и они выдохлись. Уже была полночь. Отряд, с двумя провожатыми – чеченцами и арабом Маликом, присоединившимся к отряду как амир (командир), подошёл к домику (ирзе), одиноко стоящему возле самого основания горы.

Странно, как домик уцелел? Кромешный ад стоял вокруг: воронки, поваленные стволы деревьев, гром и молнии новых обстрелов, чем выше, тем ужаснее картина. Здесь отряд взял из домика еду: воды, консервов, конфет.

Переход на высоту становился всё опасней. Снаряды здесь падают рядом, подъём всё круче, груз под завязку, враг может быть где угодно, ведь это уже передняя линия фронта на самом горячем участке. И весь этот труд чтобы там наверху умереть.

Тяжёлый груз событий стирает грани реальности и картины из размышлений. Это – всегда так. Ты знаешь, что вот он тот момент истины. Вот-вот будет поздно. И, как наваждение, выходят наружу все сомнения и страхи: а стоит ли всё это твоей смерти. Такие ли мы хорошие, правы ли мы?

И даже если правы, может переждать? Готов ли я? Примет ли Бог мой бой и мою смерть, и чисто ли моё намерение?

Вот ты перешёл этот барьер из сомнений и страха. Да, ты сражаешься за истину. А времени – для установления истины судьбоносной – остаётся всё меньше и меньше. Всё – на одном дыхании.

Да, ты сражаешься за истину! Да, это твой ПУТЬ С СЕРДЦЕМ.

Но, Боже, почему так много страха и боли? Почему каждый раз так много боли?

И вот ты наверху. Здесь блиндажи чеченцев. Внизу, по ту сторону равнинной Ичкерии, в двух-трёх километрах русские стаи пришли метить чужую территорию.

Тысячи огней внизу. Всё ближе и ближе к "1007". Возле последнего блиндажа в ряд лежат тела восьми братьев. Их лица ясны. По снегу еще струятся капли их теплой крови. Дальше. Здесь уже сплошной лесоповал. Приходиться лазить по воронкам между поваленных деревьев. И вот окопы. Два мини-блиндажа впереди. Справа внизу федералы. В окопах несколько человек, ингуши из вчерашнего боя.

Здесь убитых раза в два больше. Слева отвесный спуск, выемки для спуска, веревка два-три метра, чтобы не сорваться при спуске в пещеру. Пещера два на два и полтора метра в высоту. Идеальное убежище, выдолбленное из камня.

Уже 2 часа ночи. Боевая смена уходит. Их амир Адиль повёл Малика и Ислама (первый амир группы, второй ответственный за участок обороны) чуть вперед и показал ситуацию.

- Там внизу, - он повёл рукой влево, - живой русский с пулемётом. Возможно из ГРУ. Здесь возле камней лежит ещё один тяжело раненый. К утру ослабнет. Возьмете без проблем. И отдыхайте обязательно по очереди. Атаки каждый день. Ассаламу алейкум.

Отдыхали, как он и посоветовал, посменно, в четыре смены. Смена Кайсара была последней, но в пещере было так тесно и холодно, что ни сна, ни отдыха. Ну и слава Богу! Холод действовал сильнее внушения. К утру он был готов. Он так вымотался, что нервы были на исходе.

Теперь он с нетерпением ждал утра и боя. Не всегда то, что мы искали, оказывается тем, что мы нашли. Но отступать поздно: смерть уже предъявила свои права. Она везде. Она на штыках твоих врагов, которые пришли к тебе убивать и быть убитыми.

И возвращаешься на поле боя и душой, и телом. И смотришь в лицо Смерти, спешащей на крыльях раскалённого железа.

Глава 4.
Жизнь после смерти твоей

Утром в 6.00. Ислам поднял Кайсара: « Пошли, посмотрим поле боя, подними Муслим». Кайсар, держась за верёвку, и руками и ногами вгрызаясь в мёрзлую землю, поднялся наверх. Эти два метра из пещеры наверх он запомнит надолго. За ним полез долговязый Муслим, как альпинист цепляясь за маленькие выемки выдолбленные на камне скалы. На ногах у Кайсара ботинки погибшего днём раньше Хузейфы. Они великоваты, и ноги одеревенели от холода. Он весь сведён судорогой, добравшейся до стенок сердца. И ему непонятно страх это или стужа в сердце его?

Утренний вид позиции, которую предстоит защитить, чуть не свёл Кайсара с ума. Деревья вековые раскрошены в щепки, окопы разворочены прямыми попаданиями снарядов, ракет и бомб. И густо усеянное трупами поле.

«В виде связок в горле комом теснится крик.
Но настала пора, тут уж – кричи, ни кричи...
И потом кто-то долго не сможет забыть,
Как, шатаясь, бойцы об траву вытирали мечи...
И как хлопало крыльями чёрное племя ворон.
И смеялось небо, а потом прикусило язык».

Так Виктор Цой описал поле боя. И здесь та же картина, просто здесь побольше железа. На площадке 15 на 15 метров лежало 18 человек. 16 федералов, и двое убитых ингушей- братьев. Этих двоих перенесли поближе к окопам, чтобы вынести вниз. Затем настала очередь двух оккупантов выживших вчера.

Но тот, что забрел влево, сидел с пулемётом «красавчик». Он сидел тихо, и только при приближении врага, ритмичной дробью напоминал о себе. После нескольких попыток подойти поближе, обе стороны пришли к молчаливому договору: оставить в покое друг друга до поры. Тем более, «красавчик» был в стороне от высоты.

Его пока оставили в покое, и он затих. Второй с пулей в животе весь закоченел. Адиль, амир группы ингушей, решил забрать его в штаб Хаттабу.

- Вставай! К маме хочешь, Ваня? Вставай, обменяем тебя. Здоровый детина, но совсем ослаб. Он никак не мог собраться с силами. Эти секунды решали его судьбу. Подошедший «Маргун» внезапно разрядил тому в голову всю обойму из короткоствольного автомата «Борз»...

Несколько дней назад здесь атаковала большая штурмовая группа под личным руководством Хаттаба. Они пришли мстить за троих разведчиков, пропавших ранее. Накануне были найдены их обезображенные и обезглавленные тела. Головы унесли охотники за головами из ГРУ. Но штурмовая группа не нашла здесь врага. И месть не состоялась. В этой группе тогда был и «Маргун»...

Одиль покачал головой, но ничего не сказал. Чуть поодаль лежал на спине капитан и рядом фельдшер, которому пуля раскроила череп. Руки его были вытянуты вперед, в ту сторону, откуда пришла смерть. Лицо ещё сохраняло маску замогильного ужаса. У капитана в кармане лежали майорские погоны, около 500 долларов денег и фото девочки в нижнем белье. Похоже, это была дочь. Кайсар положил фото обратно. Отец пришёл завоевать для «девочки из высшего общества» кавказские горы или что-то типа этого, думал Кайсар. Он только смутно мог понять эти колониальные чувства, взращенные в крови этого красивого капитана веками насилия и захватнических войн его предков.

Лицо его было спокойно. Синие глаза остекленело смотрели вверх в чужое небо, под которым он погиб, отметив эту территорию своей кровью, как до него кровавили её ермоловы.

Каждую мелочь Кайсар отмечал дотошно. Мозг ёмко и мощно следил за событиями как бы со стороны. Руслан кромсал кинжалом одежду убитого капитана, прилипшую к телу. Иногда задевал плоть.

«Что за парочка?!» - подумал брезгливо Кайсар. Что-то внутри физически оттолкнуло его от них. Он сделал несколько шагов в сторону и стал собирать оружие убитых.

Краем глаза в какой-то момент он заметил огромную ракету. Она почти бесшумно упала камнем с неба и вонзилась на мгновение между стволов как диковинное дерево. С силой его отбросило и ударило о каменные плиты, высившиеся здесь же. Придя в себя через полминуты от контузии, он сразу увидел Руслана. Этот придурок оказался к тому же и храбрецом. Он лежал в луже крови рядом с капитаном. Начисто срезанная нога лежала на нём же (именно в том же месте, где он порезал труп). В животе торчал огромный осколок, перерезавший ему нутро он почки до почки.

«Не колите обезболивающее, - успел он сказать, находясь еще в шоке, - я хочу умереть в ясном уме». Зло разлетается!

«Маргун» и трое его товарищей ушли вниз, унося на носилках Руслана вниз. К смертельной измотанности Кайсара добавилась и контузия. «Доктор готовит меня к операции» - подумал он.

Мысленно обратился к Богу: «О, Аллах! Я боюсь невыносимой боли и – остаться калекой! Так дай мне терпение, укрепи меня в том, что Ты пошлешь мне из испытаний!».

- Кайсар, ты, Муслим и Шарип – на пост. Ты в порядке?

Справа окоп оканчивался двумя окоп-блиндажами. Передний разворочен. Во втором завешенном коричневым одеялом был камин. Там один отдыхал. Двое выстаивали караул.

В половине восьмого Муслим крикнул что-то.

- Охо!

Пригнувшись, подошли Шарип и Кайсар.

- Что ты видел?

- Не видел. Слышал. Снайпера.

И точно. Будто кто-то чиркнул спичкой, пуля бесшумно ударилась об обледеневшее дерево. Словно медведь когтем содрал кору.

Шарип крикнул в сторону пещеры об опасности. Братья высыпали. Но снайпер притаился. Караульных шутливо высмеяли. К восьми трое «неудачников» сменились. Кайсар, Муслим, Шарип сошли, цепляясь за верёвку, в пещеру. Два метра к краю обрыва, и два метра вниз и вбок. Тело ныло от холода, въевшегося в мозг костей. Они только положили ноги к железной печурке.

4 минуты. 5 минут. Шестая... Выстрелы наверху.

- Может стреляют без цели? - не желая оторваться от печки, сказал Муслим. Выстрелы участились. Заработал пулемет Абдуссалама. Затем зарокотало со стороны врага, и всё слилось в жуткий железный вой, и над этим понеслось величественное: «Ла илах1а иллаллах1! Аллах1у Акбар». (Нет Бога, кроме Аллаха! Аллах велик). Бой разгорался.

Глава 5.
Что сказал Башир?..

Кайсар и Муслим вышли последними. Не могли же они просидеть там вечно. В бой вступил уже гранатомёт Шарипа. Он «колдовал» в том сохранившемся мини-блиндаже. В белых маскхалатах спецназ русских был похож на фашистов из старых военных фильмов.

Растекаясь перед обороной защитников высоты "1007" вперед и вправо, они шли плотной линией к этому углу. Затем дальше и дальше, выходя к концу оборонных укреплений мусульман. И уже они у гряды камней, где лежит тот капитан, трупу которого наверно будет присвоено очередное звание. Но это уже не ему, это следующему безумцу, как нравственное поощрение...

Если они займут эту гранитную гряду и посадят снайперов, то рано или поздно группа Малика будет уничтожена. Но сил не хватает – 10 человек не растянешь на такую площадку.

Не слишком пригибаясь, и выкрикивая как вольный пароль «Ла илах1а иллаллох1», по тропке подошли пятеро ингушей из вчерашней смены во главе с Одилем. (Неделю спустя Одиль погиб, двое погибнут еще сегодня, 17-летний Саид еще станет командиром и погибнет здесь же в середине февраля. Сегодня пуля 5,45 со смещенным центром вошла ему в лопатку и вышла, не углубляясь в ткани, выше на сантиметром пять).

Одиль мгновенно оценил позицию и повел своих ребят наверх к камням. Кроме Гилани. Тот занял позицию в центре рядом с Кайсаром.

Пули били еще по касательной. Еще час стреляли поочередно, то русские, то ... Как мне назвать эту сторону? Каждый раз мне трудно сформулировать их класс в мировой классификации. Мусульмане? Аборигены? Защитники родины? Воины ислама? Моджахеды...

Это были просто хорошие парни. Они грешили и отказались от греха во имя Бога, который явственно вывел их из той бездны мрака души. И они гибнут, боясь вернуться туда во мрак и потерять Вечность и бессмертную душу свою. Весь ужас в том, что такие могли быть и по другую сторону. В лице захватчиков они сражались с приспешниками сатаны, с рассадниками режима Зла.

Одиль, пригибаясь уже, отошел ко второй линии. Левая часть лица была в крови. Разрывная попала ему в глаз и разлетелась мелкими осколками по лицу.

- Ислам, замени нас! Ислам посмотрел на своих. Никто не вызвался. Тогда Ислам первым полез вверх. За ним – Башир (19 лет), Ширван и Мухаммед...

Около 12 часов дня. Бой идет уже пятый час. Но казалось не прошло и пяти минут. Все события как во сне, на едином дыхании.

Позже Кайсар описал Шамилю динамику боя. За это время бойцы поменяли в поисках безопасного и, вместе с тем, оптимального для стрельбы места, все огневые точки. Все побывали на местах друг другом оставленных. Нити Жизни ткали причудливые узоры Бытия. Огненные струи пуль, как спицы вязали воедино внешний фасад события. Далеко от кровавого зрелища, в мягких креслах сидели те, кто поставили сюда своих гладиаторов.

Но истинная суть события лежит в глубинах Намерения всех и каждого в отдельности. И в день воздаяния за Намерения не понесет душа ноши другого, и всем воздастся сполна.

«И кто сделал на вес пылинки добра – увидит его. И кто сделал на вес пылинки зла – увидит его» (Коран).

...Кольцо сжималось. Мухаммед убит. Ширван ранен в кисть правой руки, но ещё стреляет левой. Все это время там же наверху у камней молча отстреливался Малик. Гилани просил у Кайсара воды. Кайсар, помощник пулеметчика, очередной раз сошел вниз в пещеру за боеприпасами и захватил воды.

Передал, но кто-то по пути добил бутылку. Он приносил снова и снова. Но и во второй раз и третий – то же самое. Ширван, раненый в руку, тоже отполз назад. Рядом у самого отвеса уже лежал убитый Мухаммед. На едином дыхании.

Кайсар понял, что вся усталость и холод, угнетавшие уже самую душу, исчезли. Они все были в поту. Все, кроме Мухаммеда.

Амиры запросили поддержки: боеприпасов и людей. Только Аййаш на том конце ущелья поспешит на помощь. Он просит держаться. Он спешит. Но это будет через 3 часа. Когда он подойдет с отрядом в 8 человек к той избушке внизу, всё будет закончено...

Кайсар переползал очередной раз эти два метра простреливаемого пространства от пещеры до окопа. Но верхняя позиция уже была оставлена и снайпера подобрались ближе, били быстро и точно. Они убивали и ранили. Ранили тоже намеренно. За ним подползут другие и лягут рядом.

Кайсар перебросил автомат и прыгнул. Уже в прыжке пуля достала его, ударила в лоб справа. И...разлетелась на мельчайшие осколки, слегка окровавив лицо. Царапины. Но за ней последует вторая. И Кайсар схитрил. Он отпустил тело, ударился о землю. Дернулся и затих. Мгновения идут как часы. Снайпер не выстрелил.

Ширван крикнул, увидевший эту картину: «И Кайсара подбили». Услышав его, стало немного неловко. Прыжок, и – Кайсар в окопе рядом с обалдевшим Ширваном.

- Извини, Ширван. Я пошутил. Как нибудь потом оправдаю надежды. Твои и того снайпера.

Да, немного черного юмора не помешало.

Но с водой не повезло Гилани. Последняя бутылка укатила с утёса вниз. Километр вниз без остановки. Гилани так и не получил воды. Он забрал все трофейные патроны от 7,62 и расстрелял, не жалея и непрерывно крича: «Ла илах1а иллаллох1! Ла илах1а иллаллох1! Аллох1у Акбар!».

Русские были в метрах тридцати. В ответ они орали: «Духи... Суки!». И еще многое из непереводимого русского национального фольклора.

- Ваня, - кричал Гилани, - я убил вашего капитана, иди, возьми его!..

В ответ - про ту же собаку женского рода.

Волна неуправляемой отваги выбросила Гилани из окопа. Он прислонился к дереву и стрелял, стрелял...

Потом молча сполз набок. Его втащили в пещеру. Бедро перебито возле самого таза. И здесь его не перевязать. Бедный Гилани. Он так и не выпил последней в своей жизни воды. Он скончался уже внизу от потери крови. И пусть Бог напоит его из моря отваги его...

К двум часам дня у защитников высоты: двое убитых и пятеро раненых, и около 1000 патронов на всех. 800 – «Шалажи», но об этом узнали только назавтра. Аййаш ругал за отход. Ему объясняли, что не было боеприпасов. И тут «Шалажи» брякнул эту новость.

Ранение Малика решило отход. Муслим подвёл его к Кайсару, когда тот перевязывал очередного раненого в пещере.

- Послушай, что он говорит. А то мне не поверят. Я не хочу быть крайним.

Малик, ещё в шоке, стягивал кожаную перчатку. Кровь брызнула на снег и добавила ещё узор к фону событий Бытия.

- Отходите! - Шептал он на ломанном русском, - Я уйду сейчас сам, а то вам тащить меня...

Ещё раз уточнив приказ, которого в глубине души он ждал, Кайсар передал его Исламу. Одиль сходил последним.

Глава 6.
Круги на воде

Сразу вниз от пещеры спуск, крутой 70-80 градусов. Теперь это единственный отход. Просто кубарем скатываться вниз. Последние патроны расстреливали, прикрывая отход. Федералы притихли. Кайсар нёс 9 автоматов и два пулемета. Шарип – раненого, вместе с Исламом и Баширом. Абдуссалам толкал вниз убитого Мухаммеда. Спуск рассеял их по одному, два и три человека. Минут 20 назад Муслима послали за носилками. Этот неистовый Гилани! Можно было и раскладушки захватить.

Муслима упустили из виду. Когда он вернулся на поле боя, стояла гробовая тишина. Хорошо ещё он подошел понизу по краю пещеры. Он услышал что-то похожее на шепот. Муслим высунулся, но окопы пусты. Нету даже трупа Мухаммеда. Русские не стреляли в него. Неужели все погибли, думал он в полной тишине. И только теперь взглянув вниз, он увидел, куда делся отряд. Многочисленные следы крови широкой колеей вели вниз. Он лёг и покатился вниз. Тишина...

Ночью они встретились в лагере на реке Аргун. И утром Аййаш поведет их измученных и усталых на высоту «1007». Они снова возьмут её и еще 5 сопок, развивая наступление. Там будут ранены Аййаш и Абдуссалам, оба в голову. И ещё 6 человек убитыми. Ночью их сменят. И отход им простили...

Много позже Кайсар спросил Башира: «Ты почему вызвался тогда на верхнюю позицию? Я, например, подумал, что оттуда уже не выберусь. Если приказали, пошел бы, а так...».

Красавец Башир засмеялся и тряхнул головой.

- Я подумал: со мной может быть только одно из трех. Меня или убьют, или ранят, или я смогу победить.

- Или ты свалишь оттуда, хорошо подумав снова. Что мы и сделали, - пошутил Шарип.

Кайсар похлопал по плечу Башира.

- Ты понимаешь, что ты сказал сейчас? Ведь и мы знали это: Жизнь или смерть, быть или не быть. НО ДЕЛО В ТОМ, ЧТО ЭТО ЗНАНИЕ НЕ ДАЛО НАМ ПОКОЯ, НЕ СТАЛО СИГНАЛОМ К ДЕЙСТВИЮ...

...Когда-нибудь наша голова будет говорить нам только ИСТИНУ, и сердца наши очистятся от скверны. И тогда – горе Злу. Злу, что в нас всех.

«Не является ли самой ловкой и самой зловещей ложью та, которая смешивает неискоренимым образом истину с ложью. Силясь, таким образом, заставить служить первую /истину/ ради победы второй /лжи/». Рене Генон

«Не слабейте и не печальтесь, в то время, как вы выше их... Если вы - из верующих» (Коран).

КАЙСАР МОРО, специально для Чеченпресс, 25.02.04г.

Обсудить на форуме