Снова о преследованиях правозащитников

Маглеванная Елена. CHECHENPRESS. Отдел публикаций и СМИ. 29.04.09 г.

Вчера я получила письмо от журналиста и правозащитницы Оксаны Челышевой. Письмо представляло собой ее обращение в международные правозащитные организации по поводу очередной выдачи чеченского беженца в Россию – каковые, к несчастью, стало уже печальной практикой. Текст был на английском языке, но содержание его показалось мне интересным, и я решила его перевести. Вот оно целиком:

«Я только что разговаривала по телефону с Османом Болиевым, защитником прав человека из Дагестана.

Норвегия стала убежищем для него и его семьи. Они вынуждены были уехать из этой страны, которая предоставила им статус беженца, из-за преследований и угроз, которым подвергалась семья Болиевых в течение половины года. Угрозы исходили от другого беженца, который пытался вовлечь Османа в сотрудничество с российской военной разведкой.

Об этих угрозах Осман сообщил правозащитным организациям и тайной полиции, и попросил предоставить семье убежище в другой стране.

Осман Болиев рассказал по телефону, что власти Норвегии отнеслись с пониманием к его просьбам не высылать обратно в Россию чеченского беженца Расула Муталибова, его жены и троих детей (в возрасте от 1,5 до 5 лет, все они родились в Норвегии). Осман заявил, что норвежские власти были готовы остановить высылку или даже вернуть семью в Норвегии из Москвы, если бы они получили письмо от Мемориального центра прав человека Осман объяснил, что родственники Расула в Дагестане были в контакте с офисом этой организации в Махачкале, но его глава сказал, что он был слишком занят, чтобы прибыть в офис и написать письмо. В итоге экстрадиция все же состоялась, и сейчас Осман находится в СИЗО в Хасав-Юрте.

Осман попросил, несмотря на то, что спасти Расула от высылки не удалось, сердечно поблагодарить всех тех, кто пытался помочь семье избежать этого печального исхода – правозащитников из Хельсинки, Карину Москаленко, директора «Форума за мир в Чечне» Ивара Амундсена. Он сказал: «Если бы Анна Степановна (Политковская) была жива, этого не случилось бы. Она умела сочувствовать людям и помогать, несмотря на свою занятость.

Осман Болиев – правозащитник, который не понаслышке знает, что такое пытки. В свое время он был главой неправительственной организации «Ромашка» в Дагестане, работал вместе с российским адвокатом Кариной Москаленко (представлявшей, в частности, интересы семьи Политковской на процессе по делу о ее убийстве). Он готовил заявления для Европейского Суда по правам человека.

Осман рассказал представителям «Международной Амнистии», что он был задержан в ноябре 2005 года, его подвергали жестоким пыткам, чтобы заставить «признаться» в том, что он является иностранным агентом и террористом. По его словам, 15 ноября 2005 года милиция Хасав-Юрта вызвала его в отделение для того, чтобы допросить о возможной причастности его автомобиля к ДТП. По прибытии его попросили сесть в другой автомобиль, где его уже ждали несколько полицейских Дальше он рассказывает так: «Они немедленно надели наручники на меня и перекрывали мне кислород, пока я не потерял сознание. Я очнулся в комнате привязанным к стулу. Они начали бить и швырять меня, и выкручивали мне руку. Я упал на пол, они вскочили на мою голову, и потребовали, чтобы я признался, что был агентом, и сказал им, какая секретная служба обучала меня. Они хотели, чтобы я сказал им, на кого я работаю. Я сказал, что я – защитник прав человека, я работаю на всех людей. Если у Вас есть проблема, Вы можете приехать ко мне» Они думали, что я высмеиваю их, и били и пинали меня еще больше. Они угрожали убить мою семью, говорили, что если я не соглашусь сотрудничать с ними, они скажут, что я был захвачен в Чечне и являюсь террористом-смертником. Они принесли гранату и сказали, что нашли эту гранату у меня. Затем они вывернули мне руки за спину и вскочили на меня. Я не понимал всего, что они говорили, потому что от ударов у меня все время был шум в голове, и я почти оглох. Так меня пытали в течение почти трех дней, точнее я не помню, потому что там я не отличал дня от ночи. На мне все время были наручники, я не чувствовал своих рук».

17 ноября Османа, который от постоянных пыток уже не мог идти, принесли к судье перед судьей, чтобы она продлила срок его задержания. Когда Осман рассказал судье, каким именно способом его допрашивали, как его рассматривали, помощник суда вышел из комнаты, не в силах больше слушать. Однако судья не предпринимал никаких действий, чтобы расследовать заявление о пытках. Осман Болиев был заключен под стражу до начала судебного процесса и официально обвинен в незаконном владении боеприпасами. Только когда к нему приехал адвокат, вызвали скорую, и лишь тогда ему начали оказывать медицинскую помощь. Несмотря на протесты международных и российских неправительственных организациями, Осман оставался под стражей до 13 февраля 2006 года. К тому времени его здоровье серьезно ухудшилось из-за пыток и отсутствия медицинской помощи. У него начались проблемы с дыханием и с сердцем. После этого он был наконец освобожден. Но его ждало новое испытание. В мае 2006 он был оправдан судом Хасав-Юрта, но в июне начали готовить против него новые обвинения. Когда он встретился с представителями Международной Амнистии в июле 2006 года, Осман боялся, что против него будет сфабриковано новое дело, и его снова могут задержать. Тогда он принял решение покинуть Российскую Федерацию и искать убежища в другой стране. Уголовное дело по факту его незаконного задержания и пыток было возбуждено, но тут же и закрыто, потому что «не нашли состава преступления». На прежних коллег Болиева по организации «Ромашка» власти оказывали давление, чтобы вынудить их перестать заниматься своей деятельностью. «Ромашка» была закрыта в начале 2007 года – когда вступил в действие закон о неправительственных организациях.

Что можно добавить к этому письму? Думаю, практически нечего, все и так ясно. Скажу лишь, что когда несколько новостей приходит одновременно, из них волей-неволей начинает складываться некая картина. В пятницу я узнала, что татарского правозащитника Рафиса Кашапова приговорили к 1 году и 6 месяцам условно за «экстремизм» (выразившийся в том, что он возмутился насильственным крещением мусульманских детей против воли их родителей), а его защитник Сергей Крюков вообще пропал без вести, последнее сообщение от него пришло в прошлый вторник, 21 апреля – что взламывают дверь его квартиры. А в субботу сообщили, что в Улан-Удэ возбудили уголовное дело по той же самой «экстремистской» статье против двух молодых девушек, расклеивавших антивоенные листовки – Надежды Низовкиной и Татьяны Стецуры. У нас, конечно, не Дагестан и не оккупированная Чечня, но по части произвола и беззакония мы вплотную к ним приближаемся. В случайные совпадения здесь как-то не верится.