Назначенный террористом

Маглеванная Елена. CHECHENPRESS. Отдел публикаций и СМИ. 22.04.09 г.

В ходе своей работы мне доводилось знакомиться со многими «чеченскими» уголовными делами – как делами подлинных военнопленных, прославивших себя не в одной боевой операции, так и со случаями, где «вина» подсудимых была, что называется, притянута за уши и в мясорубку попадали абсолютно непричастные ни к чему люди (самый яркий пример – буквально запытанный до полусмерти Зубайр Зубайраев). Но все равно, прочтя внимательно материалы дела Асланбека Витригова, я была буквально потрясена. Более грубой фабрикации, более откровенного назначения на роль предполагаемого террориста совершенно постороннего человека мне встречать не приходилось.

Асланбек – простой крестьянский парень, потомственный чабан. В свое время его отец и дядя получали правительственные награды за усердный труд, отец Яр-Али в последние годы, перед развалом СССР, был представлен к высшей государственной награде СССР «Героя социалистического труда». Сам Асланбек тоже с малых лет приучен трудиться. Жил на кошаре вместе со своим отцом, пас овец и лошадей. За пределы своего хозяйства выезжал лишь в близлежащее село Комарово, где закончил 8 классов школы. Когда в Чечне началась война, Асланбек не стал участвовать в боевых действиях ни на той, ни на другой стороне – очень переживал за своих родителей, боялся их оставить. Да и вообще – не был он рожден воевать. Крестьянский труд был его стихией, никакая политика Асланбека не интересовала принципиально.

Так бы продолжалось и далее, и династия трудяг Витриговых по-прежнему пользовалась бы доброй славой во всей округе. Но на беду Асланбека, участок, на котором он пас скот привлек внимание начальника ФСБ Надтеречного района Майрбека Хусиева. Майрбек решил, что эта земля отлично подходит для того, чтобы выкопать из нее фрагмент проходящей там нефтяной трубы и пустить на металлолом. Но Асланбек не дал распахивать свой участок и прогнал незваных гостей.

19 июля 2005 года в соседнем селе Знаменское произошел теракт. Асланбек в тот день косил сено на участке своего соседа Салмана Чагаева. Потом он поехал в село Комарово на похороны матери своей знакомой, по дороге обратно услышал от людей о взрыве. А на следующий день к Асланбеку приехал домой участковый села Комарово Адам Дельбиев. Он предложил проехать с ним в Надтеречный РОВД, чтобы дать какие-то объяснения. Асланбек согласился.

Что произошло далее, рассказывает он сам в своем обращении на имя Генерального прокурора Чайки:

«Когда мы приехали в РОВД, оперативники завели меня в актовый зал. Там, кроме меня, еще присутствовали двое парней из села Комарова. Некоторое время мы там были втроем. Через определенное время оперативники привели ко мне троих людей, показывали им мое лицо, чтобы потом в присутствии следователя (Хамбиева А.) каждый из них мог опознать меня. Это все было сфабриковано и заранее продумано оперативниками РОВД Надтеречного района с. Знаменское. Затем, дождавшись темноты, оперативники начали меня жестоко избивать тупым предметом. Они сломали мне нос. Надевая на голову целлофановые пакеты, душили меня до потери сознания. Снимали брюки и зажимали половые органы. Думаю, не тяжело представить, какая это адская боль для мужчины – причем не только физическая боль. Все тело, голова были черными от побоев, я был весь в крови.

Когда пришел следователь Хамбиев Адам, он сказал, что в таком виде работать со мной не будет. И оперативники меня отмыли, принесли одеть чистую рубашку. Затем вызвали следователя Хамбиева А., он мне сказал, что будет опознание, и привел двух русских парней. Они сели рядом. Затем привели тех троих, которых мне приводили оперативники РОВД, показывая пальцами на меня, утверждая, что я купил у них машину.

Я никакую машину никогда не покупал, и не было у меня дел ни с какими машинами. Они заставили меня зачитывать то, что я не совершал. На следующий день следователю Хамбиеву Адаму, чтобы я говорил то, что они мне сказали. Оперативники РОВД убеждали меня, что завтра будет так же, а ночь будет страшнее и длиннее. Шантажировали меня тем, что изнасилуют моих родных и опозорят на всю республику. Эти пытки продолжали еще три дня в актовом зале (зале заседаний).

После этого они забрали меня в ИВС Надтеречного района. Там в это время были мои родные. Потом по 3-4 раза в день таскали по вагонам, жестоко избивали, применяли электрошок. Когда я не соображал ничего, они клали под душ и пускали холодную воду. Эти пытки довели меня до шока, сутками я не мог заснуть. Не выдержав этой боли и издевательств, я подписал документы, которые были ими заранее подготовлены.

Несколько раз до этого я отказывался подписывать, говорил, что я не имею к этому никакого отношения. Они избивали меня, держали 2 месяца в ИВС, не водили меня в суд. Только тогда, когда я подписал против себя показания, они повезли меня в суд.

Начальник РОВД Надтеречного района Такаев Рамзан, начальник ФСБ Хусиев Майрбек, начальник уголовного розыска Куватов Апти постоянно угрожали мне, заставляли меня избивать, плоскогубцами зажимали половые органы. Угрожали, что убьют меня и моих родственников.

А начальник РОВД Надтеречного района Такаев Рамзан сказал мне, что он все равно уходит с работы и говорил, что он сказал префекту Надтеречного района Завгаеву Ахмару Гапуровичу и имаму Надтеречного района, что я виноват. И, что если я его подведу, сказав обратное – он меня застрелит, сказав, что при попытке к бегству... И я никогда не смогу доказать обратное».

Под влиянием этих жутких пыток – самой страшной из которых была угроза изнасиловать его сестру – Асланбек подписал все, что от него хотели. Потом, на суде, он отказался от своих показаний и заявлял о своей полной невиновности. Но было уже поздно. Дело было уже сделано. Абсолютно непричастного человека отправили на 18 лет за решетку, хозяйство Витриговых разорили. Настоящие исполнители подрыва между тем были убиты в ходе спецоперации оккупантов.

Кроме Асланбека, были арестованы и другие члены семьи Витриговых. Как рассказывает его мать Зулпа: «Глубокой ночью забрали Ходу (племянницу мужа), ее мать Хасбику, мою дочь Лиану (Макку), младшего сына Рашида, племянника мужа Саидахмеда Можаева. Анзора они не заметили, и он так и остался спать на кошаре, его забрали только 21 июля днем.

С другой кошары ночью забрали брата мужа Сайдали Витригова, его жену Таус, их шестилетнего сына Аслана, дочь Малику. Ночью же из своих домов в Горагорске забрали брата мужа Аламбека Витригова, дядю Анзора Хадида Агамерзаева. Вечером 21 июля забрали из дома меня после того, как в доме произвели обыск. В то же время забрали наших односельчан Чагаева Салмана с несовершеннолетним сыном, видимо, только потому, что мы помогали ему, как инвалиду».

Пыткам – моральным и физическим – подвергались и свидетели. Упомянутый выше Салман Чагаев был вынужден покинуть село вместе с семьей, потому что на него оказывали давление сотрудники Надтеречного РОВД. Его маленького сына целую ночь продержали в камере. Жена продавца взорванного УАЗа Мовлади Абдуллаева, утверждавшего, что машину приобрел у него именно Асланбек, рассказала о том, что после пребывания в РОВД видела следы побоев на теле мужа.

Мовлади, кстати, «опознал» Асланбека по «белым холеным рукам». Интересно, как такие руки могли быть у того, кто с малых лет занимался тяжелой крестьянской работой? На суд этот «свидетель» не пришел, а его жену, которая и давала показания, привез лично начальник ФСБ Надтеречного района Майрбек Хусиев, который тоже проходил по делу как свидетель, хотя, как рассказывают очевидцы, даже не был в Чечне в день теракта. В ходе процесса сменилось три следователя – люди не желали участвовать в такой откровенной фальсификации.

Семью Витриговых знали и любили в их родном селе. Несколько раз жители села организовывали демонстрации и сбор подписей в защиту Асланбека. Видевшие Асланбека в тот злосчастный день 19 июля на кошаре приезжали в прокуратуру Надтеречного района и хотели дать свидетельские показания. Но их даже не пустили в здание. Судя по всему, правда в этом деле никого не интересовала, виновные были назначены заранее. Возможно, потому, что нашлись люди, очень заинтересованные в том, чтобы эту правду скрыть?