Самоопределение Чечни: между политикой и международным правом

CHECHENPRESS. Отдел оперативной информации. 06.04.09 г.

Текст выступления Михала Миссала на конференции по Чечне в Европарламенте, 17 марта 2009 г.

Дамы и господа,

Разрешите мне поблагодарить организаторов за проведение такого интересного и необходимого слушания. Выступавшие до меня коснулись некоторых аспектов вопроса самоопределения Чечни.  Мне хотелось бы подключиться к этой интересной дискуссии и сказать несколько слов о статусе Чечни согласно международному праву.

С точки зрения международного права, основная проблема состоит не в признании Чеченской республики Ичкерия Россией и международным сообществом, но в ее самоопределении. Фундаментальный вопрос стоит так: имеют ли чеченцы право на самоопределение?

Самоопределение наций является одним из самых спорных вопросов сегодняшних международных отношений. С одной стороны, самоопределение воспринимается как выражение прав человека, которые уже никем не ставятся под сомнение. С другой стороны, боязнь дестабилизации на международной арене приводит к тому, что многие страны препятствуют любым реальным попыткам самоопределения.

Принцип самоопределения нередко рассматривается как противоречащий принципу территориальной целостности и государственного суверенитета. Создается впечатление безвыходного положения, невозможности примирить эти два фундаментальных принципа.

Народы, борющиеся за свою  независимость, предпочитают ссылаться на право самоопределения наций, но государства, опасающиеся сепаратизма, всегда подчеркивают принцип территориальной целостности. Вудроу Вильсон, один из  отцов прародителей принципа самоопределения, рассматривал этот принцип в качестве исключения (lex specialis) из принципа неприкосновенности границ во имя сохранения мира.  В практике современного международного права был создан специальный modus vivendi  для увязывания этих двух принципов. Основную роль в этом компромиссе играет  принцип uti possidetis.

Uti possidetis (что по-латыни означает «как вы владеете»)  это принцип международного права, который используется для определения границ новых независимых государств путем обеспечения соответствия этих границ границам прежних колониальных территорий, на основе которых они были созданы. Этот принцип зародился в Южной Америке в начале 19го века. Новые государства приняли решение установить свои границы на основании границ административных единиц испанской империи. Те же принципы применялись в Африке в эпоху деколонизации и в недавние времена после крушения коммунизма и роспуска бывшей Югославии и Советского Союза.

Чечня была одной из бывших республик СССР, которая осуществила самоопределение согласно принципу uti possidetis. Страна унаследовала свою территорию от Чечено-Ингушской АССР. Граница с Ингушетией, которая оставалась в составе Российской Федерации, была определена на основании бывшей границы между Чеченским и Ингушским автономным округами, до создания общего административного образования в 1936 году. Но международное сообщество не признало самоопределения Чечни, хотя тогда оно нашло гораздо большую поддержку в обществах многих республик СССР.

В 90е годы 20 века была сделана попытка ограничить применение принципа uti possidetis бывшими союзными республиками. В Латинской Америке Симона Боливара, как и во время деколонизации Африки, новые государства создавались в границах административных единиц, которые обладали разным статусом в рамках бывших колониальных метрополий. Эти различия нередко были гораздо глубже, чем различия между союзными и автономными республиками СССР. На деле, Советский Союз был высоко централизованным государством, проводящим политику русификации на всей территории страны.

Представляла ли Чечня собой государство, несмотря на отсутствие международного признания? Да, представляла, государство факт объективный, а не просто одно из толкований юриспруденции. Несмотря на некоторые элементы анархии во внутренней политике Чеченская республика Ичкерия имела эффективные полномочия и контроль над своей территорией и доказала свою способность защищать свою независимость во время войн с Россией в 1994-96 годах и с начала 1999 года. В Чечне неизменно существовала общественная поддержка идеи независимости, которую еще раз продемонстрировали всеобщие выборы 1991 и 1997 годов.

Существует целая пропасть между международным правом и политической реальностью. Чечня реализовала свое самоопределение с точки зрения международного права. Но отсутствие признания помешало Чечне участвовать в международных отношениях как государство. В результате существование чеченского государства и жизнеспособность его самоопределения зависят больше от результатов войны с Россией, нежели от принципов международного права.

Вторая большая проблема для чеченского самоопределения заключается во внутреннем расколе освободительного движения после того, как президент Докку Умаров провозгласил Кавказский исламский эмират в октябре 2007 года. Чеченский парламент в изгнании нашел конституционное решение этой проблеме, представив это провозглашение эмирата бывшим президентом «самоустранением президента от исполнения президентских обязанностей». После этого Ахмед Закаев был назначен Председателем кабинета министров ЧРИ. Можно, разумеется, усомниться в легитимности такой процедуры, но не надо забывать, что многие признанные правительства в изгнании во время Второй Мировой Войны (например, французский кабинет министров Шарля де Голля) имели под собой гораздо более слабые конституционные основания, чем сегодняшнее правительство Чечни.

Чеченцы и многие другие народы мира стремятся к самоопределению.  Существует противоречие между значимостью самоопределения, которое подчеркивается в важнейших международных документах, и неохотным желанием государств создавать условия для осуществления этого принципа. Именно это вызывает беспокойство в том, что отказ от предоставления права на самоопределение нередко идет рука об руку с  самыми серьезными нарушениями прав человека и терроризмом.