Без вины виноватые

Елена Маглеванная, для CHECHENPRESS. 02.04.09 г.

Вот еще несколько примеров фабрикации «чеченских» дел в России.
Аушев Адам Баширович, 1980 года рождения. В 2007 году был осужден по статьям 209 – «бандитизм» и ст. 163 – «вымогательство». Обывателю все, конечно же, ясно:  еще один «боевик» – каковое наименование прочно укоренилось в российском обществе для бойцов чеченского Сопротивления.

Но если всмотреться в материалы дела внимательнее – открываются любопытные вещи.

Перед тем, как дать показания на себя самого, Адам 5 дней провел в ОРБ-2. Что такое ОРБ-2 – думаю, большинству чеченцев объяснять не надо. Зловещая эта аббревиатура на устах у многих жителей республики. Именно там из людей выбиваются признания в самых ужасающих преступлениях – признания, которые впоследствии служат основанием для огромных сроков, выносимых кадыровскими судами.

Так произошло и с Адамом Аушевым. Как следует из надзорной жалобы его адвоката М. С. Бекова, сразу после выхода из помещения, где его удерживали, Адам обратился в Республиканскую поликлинику с жалобами на боли в области грудной клетки и головы. Ему был поставлен диагноз – «Закрытая черепно-мозговая травма, перелом ребер и ушибленные раны в области головы». На вопрос, что с ним произошло, он ответил, что его избивали и требовали признать преступление, которого он не совершал. В дальнейшем ему пришлось пройти курс лечения в Назрановской районной больнице Республики Ингушетия.

Давление оказывалось и на свидетелей – с целью заставить дать показания против Адама. Так, например, его якобы соучастник по преступному промыслу – Муса Межиев – свои изначальные показания в ходе судебного следствия не подтвердил, поскольку, по его словам, в ходе предварительного следствия в отношении него применялось физическое и психологическое давление. На самом деле Адама он впервые увидел в ОРБ-2, раньше они знакомы никогда не были. Оперативные сотрудники показали ему ксерокопию паспорта на имя Аушева Адама и сказали, что этого человека надо опознать, на нем будет спортивная куртка. Мусу заставили сказать, что Аушев покупал у него похищенные автомашины – в противном случае угрожали его повторно избить. Подобным же образом были добыты показания и у нескольких других свидетелей. А итогом стал срок в 9 лет строгого режима – для ни в чем не виновного человека. В настоящий момент адвокат Аушева подал надзорную жалобу в Верховный Суд, но уверенности в объективном рассмотрении его дела, откровенно говоря, нет.

Что такое эти 9 лет в российском концлагере – можно представить. Другому, также осужденному по сфабрикованному делу, Зубайру Зубайраеву дали «всего» пять. Но, очевидно, в отместку за такой «маленький» срок сначала в учреждении ИК-25 города Фролово Волгоградской области, а затем уже в самом Волгограде, в так называемом лечебном учреждении ЛИУ-15, путем постоянных избиений и отсутствия медицинской помощи ему создали такие условия, что всего лишь через год с небольшим человек находится на грани смерти, непоправимо искалечен, по словам его адвоката Муссы Хадисова, у него повреждены (отбиты) почти все внутренние органы, постоянно болят почки и печень. Вновь полностью здоровым человеком, каким был до тюрьмы, он уже никогда не станет.

Полнейшей «липой» оказалось и дело Асланбека Витригова – хотя те, кто регулярно читает российскую прессу, помнят, с каким шумом тогда праздновалось «успешное раскрытие» очередного теракта. А на поверку оказалось вот что. Как пишет в своем обращении известная правозащитница из Соединенных Штатов Виктория Пупко, пристально изучавшая дело Витригова: Aslanbek Vitrigov. «Было два свидетеля, братья Абдулаевы, которые указали на Асланбека. Свидетельствовали они из-за страха; они были вынуждены «засвидетельствовать», потому что им угрожали. Как рассказывал сам Асламбек в суде: “Меня избивали в течение долгого времени – два месяца. Давали только воду, никакой пищи. Применяли пытки электротоком, сжимали мои гениталии. Когда я был настолько избит, что едва мог двигаться и говорить, они принесли мне бумаги, чтобы я подписал их. Они непрерывно оскорбляли меня. Угрожали изнасиловать мою сестру, если я не подпишу бумаги”».

И таких людей, непричастных вообще ни к чему – на просторах России сидит тысячи. Правосудие в Чечне при Кадырове превратилось в машину по штампованию фальшивых дел. Лицемерная, для виду, забота хана Рамзана о чеченских зэках, его громкие заявления и личные посещения застенков (не иначе, с кульком апельсинов в руках) абсолютно не внушают доверия, если учесть, что именно кадыровские суды (возможность того, что в нынешней республике может быть хоть какая-нибудь инстанция, независимая от президента, даже смешно обсуждать) выносили заведомо неправедные приговоры безвинным людям.