Одни против системы

Елена Маглеванная, для CHECHENPRESS. 11.02.09 г.

На этой неделе мне стало известно продолжение истории Зялмаха Кодзоева. Из звонка одного из его родственников – попросившего себя не называть из соображений безопасности – я поняла, почему Зялмах подвергается таким репрессиям в колонии. Просто он оказался достойным сыном своего отца – известного ингушского диссидента Исы Кодзоева. Очевидно, отцовские гены не позволили ему мириться с мерзостью, творившейся на его глазах.

Вот как все было. Была на территории колонии, где сейчас находится Зялмах (ЛИУ-3 поселка Барашево Теньгушевского района Мордовии) мечеть. Заключенные-мусульмане, как положено, собирались в ней для совершения намаза. Но начальству колонии это, очевидно, не давало спать спокойно, и долго оно думало-гадало, чем бы напакостить ненавистным «нерусским», чтобы, так сказать, не забывали, в какой стране находятся. Наконец придумало – установило в храме динамики, и как только наступало время намаза, из этих динамиков раздавались… частушки неприличного похабного содержания.

Возмущало это, конечно же, всех мусульман. Но большинство предпочло возмущаться тихо, опасаясь репрессий. И лишь несколько человек решили открыто выступить против оскорбления своих религиозных чувств. Среди них был – в чем сомневаться было трудно – и Зялмах Кодзоев.

В ответ на протест начальник колонии майор Александр Николаевич Милакин и недавно пришедший на работу в колонию старший лейтенант Алексей Ларьков придумали Зялмаху какое-то якобы допущенное им нарушение и отправили его на 10 дней в карцер.

Зялмах объявил сухую голодовку – то есть отказывался принимать даже воду. Держал ее почти все время своего пребывания в карцере. 28 января приезжал помощник прокурора. Зялмах рассказал ему все и потребовал аннулировать рапорт, где говорилось о якобы совершенном нарушении. Но помощник прокурора заявления не принял.

Напомню, что Зялмах – серьезно больной человек. У него отсутствует кость между виском и бровью – то есть дырка в черепе величиной со спичечный коробок. Это результат автомобильной аварии. Ему нужна срочная операция, в противном случае любой удар по голове, если он попадет в незащищенное место, может стоить ему жизни. Но какая там операция – даже самой элементарной медицинской помощи ему не оказывается, во время приступов врачи к нему даже не подходят – и это при том, что учреждение, куда его поместили, очевидно, по недоразумению называется «лечебным». Вместо этого начальник лагеря угрожает натравить на Зялмаха других заключенных – очевидно, из числа тех, кто завербован администрацией, в любой колонии есть такая категория.

Вчера стало известно, что Зялмаха из карцера все-таки наконец выпустили. Надолго ли? Людей, подобных Зялмаху, которые не упорно желают терпеть оскорбления и издевательства, палачи в погонах обыкновенно не любят, стараются всеми способами задавить, сломить их дух. Под любым предлогом стремятся упрятать в карцер, подальше от глаз журналистов и правозащитников – ведь такой человек не побоится, расскажет многое из того, что хозяева тюрьмы предпочли бы не выносить на публику.

Такие люди есть везде. Не обязательно это потомственные искатели правды – просто люди, которым собственное достоинство подчас важнее даже самой жизни. Среди чеченцев и ингушей их особенно много – неумение покоряться насилию есть одна из стержневых черт вайнахского характера.

Прессингу со стороны администрации продолжает подвергаться и Зубайр Зубайраев. Сестре Зубайра позвонил один из заключенных и сообщил, что его опять начали подвергать истязаниям. Причем не только его, но и других заключенных, согласившихся дать свидетельские показания против руководства ЛИУ-15. Потом позвонил и сам Зубайр, и подтвердил сказанное. Утром 1 февраля его избили до потери сознания, а потом сделали несколько уколов в область живота, введя неизвестное вещество. После этих уколов он почувствовал тошноту, боли в голове, у него сильно поднялось давление.

Зубайр – тоже один из тех, кто не собирается сдаваться. Он открыто называет имена тех, кто его пытал – в присутствии международных правозащитников и самих мучителей, которые, как ни зверствуют, все никак не могут сломить мужественного чеченца. Он показывает на них пальцем – вот этот меня бил, вот этот. Из интервью с посетившим Зубайраева представителем Европарламента на Северном Кавказе Имратом Эжеевым: «Я задал Зубайру вопрос: «А ты не боишься, что после моего отъезда ты подвергнешься насилию и избиениям в еще более изощренной форме или вообще уснешь и не проснешься?». Ответ Зубайра был ответом человека, отчаявшегося и готового на все: «Я хочу, чтобы общественность и мои родственники знали, в каких условиях я здесь нахожусь и какому насилию подвергаюсь, и поэтому назвал эти имена».

С таким человеком ничего нельзя сделать. Его можно только убить. Что и пытается сделать администрация тюрьмы, регулярно избивая его и накачивая неведомыми веществами. Его и других строптивых хотят как можно быстрее свести в могилу, чтобы некому было рассказать миру об их преступлениях.

Людей наподобие Зялмаха и Зубайра – немного. Большинство и на воле, и в тюрьме предпочитает молчать из страха за свою жизнь и жизнь своих близких. И молчаливое большинство нельзя осуждать за это – каждый хочет жить, каждый заключенный мечтает о свободе. Но те, кто в жутких лагерных условиях поднимает свой голос против системы, спасает и приближает свободу в конечном итоге всех нас – по обе стороны решетки.