Нужно ли остановить экстрадицию из европейских стран в РФ?
точка видения из Петербурга

Роман Чорный, для CHECHENPRESS. Отдел писем. 08.01.09 г.

 «Никто не должен подвергаться пыткам или жестоким, бесчеловечным или унижающим его достоинство обращению и наказанию».
Ст. 5 Всеобщей декларации прав человека.
«Никто не может быть подвергнут произвольному аресту, задержанию или изгнанию».
Ст. 9 Всеобщей декларации прав человека.

В последнее время в веб-изданиях появляются сообщения о том, что чеченских беженцев из Азербайджана и Испании выдают в Российскую Федерацию. Так, 06.01.09 г. весьма уважаемая мною правозащитница из Волгограда, Елена Маглеванная писала в своей статье для информационного агентства «Чеченпресс»:

«Накануне нового года... Испания все-таки выдала в Россию Мурата Гасаева... дело еще и в том, что это – прецедент. На Западе признают прецедентное право. И вслед за Гасаевым в самое ближайшее время могут последовать другие. Сейчас в Германии находятся три человека под угрозой экстрадиции, во Франции еще не окончательно решен вопрос с Ахмедом Лепиевым. На днях поступило сообщение из Швеции – 5 января там должен состояться суд над еще одним беженцем, Ахмедом Чатаевым. Каким станет результат этого суда?... Но более всех преуспел в фабрикации дел... Азербайджан. История с Русланом Элиевым, чье изуродованное тело было сброшено карателями с вертолета, вполне может иметь продолжение. Сейчас к экстрадиции в Россию Азербайджан готовит еще двоих – Юсупа Нагаева и Алихана Хасуева. «В настоящее время Алихан Хасуев не подал жалобы против какого-либо в будущем бесчеловечного обращения с ним в случае его экстрадиции в РФ. Решение о его экстрадиции будет вынесено в соответствии с азербайджанским законодательством и международными договорами» – такой ответ пришел из Генеральной прокуратуры Азербайджана... «Суть даже ни в том, виновны эти люди в чем-либо или нет. В Россию нельзя выдавать ни правых, ни виноватых чеченцев. Так, как это признал ЕСПЧ по отношению к Узбекистану и Туркмении», – сказала в своем письме по поводу «дела Гасаева» председатель Комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина. И после тех фактов, которые нам становятся известны, о бесчеловечном, варварском обращении в тюрьмах с пленными чеченцами – с этими словами нельзя не согласиться. Вот только не знаю, почему до сих пор до чиновников ЕСПЧ (Европейского суда по правам человека — прим. Романа Чорного) это никак не дойдет. Им бы в Россию, увидеть своими глазами жертв невыносимых пыток, вопреки всем подписанным конвенциям... Может быть, после такого зрелища, глядишь, что-нибудь бы дошло».

Госпожа Маглеванная приводит в качестве доказательства того, что в Российской Федерации возможно нарушаются права: на защиту от пыток, жестокого и унижающего достоинство обращения и наказания; на свободу и личную неприкосновенность; на неприкосновенность частной жизни; на справедливый суд случаи чеченских беженцев и осужденных по Законодательству РФ бойцов Чеченского исламского сопротивления. И делает на основании этих случаев совершенно обоснованный с точки зрения прецедентного права ЕСПЧ вывод, который и был вынесен в заголовок ее статьи: «В Россию нельзя выдавать ни правых, ни виноватых». Для русского человека это звучит грубовато. Но можно ли с этим поспорить? Я уже писал в своих статьях, публиковавшихся в различных интернет-изданиях свой анализ этой ситуации, основываясь на других «чеченских» делах. Но в данной статье, чтобы ответить на вопросы, поставленные выше мной и Еленой, я приведу случаи из иной области.

В Санкт-Петербургскую Гражданскую комиссию по правам человека обратились петербурженка Е. и ее мать с просьбой содействовать в защите их прав. По понятным причинам я не привожу в данной статье Ф.И.О. пострадавшей.

Е. из-за конфликта три ночи подряд ночевала у подруг. Мать Е. и ее родная сестра С. стали разыскивать Е. и нашли в НИИ скорой помощи им. Джанилидзе в отделении токсикологии. Позже выяснилось, что Е. в ночь с 10.08.08 г. на 11.08.08 г. гуляла в компании своих знакомых. 11.08.08 г. около 6 часов утра Е. была доставлена в отдел милиции. Причины своего задержания Е. не знает, т.к. не помнит события, происходившие в тот момент. Из отдела милиции она, с отравлением средней тяжести, была госпитализирована в НИИ скорой помощи им. Джанилидзе в отделение токсикологии. Днем 13.08.08 г. Е. была переведена в психосоматическое отделение. Мать Е. присутствовала при переводе дочери и успела пообщаться с лечащим врачом-психиатром по поводу состояния здоровья дочери. Все, что ей удалось узнать от психиатра, это то, что он собирается отправить Е. в городскую психиатрическую больницу (ГПБ) №1 им. Кащенко. Психиатр объяснил это тем, что в отделении нет возможности наблюдать за Е., а также отметил, что у нее имеются признаки некоего тяжелого психического расстройства. Но Е. всегда вела себя рационально, и мать никогда не наблюдала за ней неадекватного поведения. Е. закончила финансово-экономический колледж. Вечером 13.08.08 г. Е. была переведена в 18 отделение ГПБ №1 им. Кащенко. 15-го августа мать Е. приехала в ГПБ №1 им. Кащенко и во время беседы с психиатром узнала, что ее дочь оставлена на недобровольное лечение. Согласия на лечение при госпитализации Е. не давала. Однако за некоторое время перед выпиской из ГПБ №1 Е. была приглашена в кабинет к зав. отделению, где он дал ей какую-то бумагу и попросил подписать ее. Что это был за документ, Е. не знает. В итоге, зав. отделением в ответ на просьбы о выписке ответил, что у психиатров есть согласие на лечение от Е., хотя раньше этого он не говорил. К счастью, 07.10.08 г. Е. была выписана из психиатрического стационара. 08.10.08 г. Е. была в психоневрологическом диспансере (ПНД) №9 Невского р-на СПб для закрытия больничного, и узнала, что возможно она будет поставлена на наблюдение, т.к. принимает очень сильные психиатрические препараты. Мать Е. обоснованно предполагает, что ее дочь поставили на диспансерный учет в ПНД, с чем она совершенно не согласна. Сама Е. и ее мать считают, что госпитализация Е. в ГПБ №1, а также постановка ее на диспансерный учет в ПНД являются незаконными.

А вот описание другого случая, задокументированного нашей неправительственной организацией. В Петербургскую Гражданскую комиссию по правам человека обратилась Жанна И., петербурженка, с просьбой оказать содействие в восстановлении ее прав.

В апреле 2006 года, муж Жанны вызвал скорую и ее привезли в «распределитель». Сразу же был сделан укол «успокоительного». По приезду в «распределитель» был сделан еще один укол. После распределителя Жанну перевезли в городскую психиатрическую больницу (ГПБ) №1 им П.П. Кащенко. В ГПБ № 1 она очнулась связанной, т.к. якобы (со слов персонала) ударила по лицу заведующего отделением. В больнице Жанна находилась около 2-х мес. Лечение проводилось без ее согласия. Она написала жалобу на плохие условия содержания. По ее мнению, за это Жанна была переведена в «поднадзорную» палату. Перевод туда означал «ухудшение» состояния и продление срока пребывания в больнице. Суда о недобровольной госпитализации Жанна И. не помнит. Решения суда на руки не получала. Медицинской карты не видела. При выписке, со слов заведующего отделением, был поставлен серьезный психиатрический диагноз. В конце мая 2007 г. Жанна второй раз была помещена в ГПБ№ 1. По поступлении были инъекции «успокаивающего», без ее согласия и унижающее достоинство обращение персонала. Суд о недобровольной госпитализации помнит с трудом, т.к. перед этим ей был введен какой-то транквилизатор. Находясь под воздействием транквилизатора, согласилась на месяц пребывания в ГПБ. Решения суда на руки не получала. Зав. отделением требовал подписания какого-то документа (со слов зав. отделением «о добровольной госпитализации») угрожая тем, что без этой подписи Жанну не выпустят на прогулку. Условия содержания в ПБ были схожи с тюремными. Прогулки под конвоем двух санитарок. От безделья больные сами искали работы. По три раза на дню мыли коридор. Врач-психиатр назначал лечение со слов мед сестер, наблюдавших больных, а не при личном ежедневном осмотре. О побочных эффектах лечения не сообщали. Сначала Жанна И. лекарства не пила. Затем персонал узнал об этом и ее начали проверять. Стали проявляться побочные эффекты препаратов: дрожь в конечностях, слюнотечение, замедленное мышление, апатия. Отсутствие менструации в течении 4-х месяцев. По окончании первого месяца Жанну привели на освидетельствование, где она высказала свою жалобу на должностные нарушения, допущенные заведующим отделением. После этого она была оставлена еще на месяц, с угрозой добавления сроков пребывания в ГПБ.

Исходя из данных, предоставленных Жанной И., задаешься следующими вопросами:

допустимо ли ограничение прогулок в психбольнице в качестве наказания за плохое поведение?

не является ли проведение суда о недобровольной госпитализации под действием психиатрических одурманивающих препаратов нарушением конституционного права на равноправие сторон в суде?

нормально ли требовать дачи добровольного согласия на лечение под угрозами?

почему пациентов не информируют о побочных эффектах психотропных препаратов до того, как они дадут согласие на лечение?

И разве психиатрическая больница — это тюрьма, где за «плохое» поведение наказывают инъекциями неизвестных пациенту психиатрических препаратов?

Санкт-Петербургская Гражданская комиссия по правам человека в очередной раз обращает внимание властей и общественности на возможные нарушения прав: на свободу и личную неприкосновенность; на неприкосновенность частной жизни; на справедливый суд (в том числе и доступ к суду) в петербургской психиатрии. Мы убеждены, что нарушения этих фундаментальных прав человека, гарантированных Всеобщей декларацией прав человека, недопустимы. Считаем, что власти должны принять меры с тем, чтобы петербургская психиатрия была возвращена под власть закона, и чтобы права пациентов были защищены.

Исходя из вышеизложенных двух случаев, каждый читатель моей статьи сможет сделать для себя собственный вывод: можно ли выдавать в Российскую Федерацию из стран Совета Европы, т.е. подписавших Европейскую Конвенцию о защите основных прав и свобод человека, подозреваемых и обвиняемых, в чем бы то ни было. Санкт-Петербургская Гражданская комиссия по правам человека старается дистанцироваться от политических вопросов. Данную статью следует рассматривать ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО как правозащитную, направленную на пропаганду защиты прав человека в странах Совета Европы. В принципе, если власти в РФ проведут серьезную работу с тем, чтобы ситуация с правами человека в «закрытых учреждениях» кардинально изменилась к лучшему, если «закрытые учреждения» станут ДЕЙСТВИТЕЛЬНО открытыми для негосударственных иностранных и российских правозащитных организаций; изменение ситуации к лучшему в российских тюрьмах, психбольницах и т.п. будет подтверждено известными международными правозащитными и гуманитарными организациями, такими как «Международная Амнистия», «Красный крест», «Хьюман райтс вотч» и др., тогда будет уместно ставить вопрос об экстрадиции обвиняемых из стран Совета Европы в РФ.

Случаи Е. и Жанны И. описаны на основании резюме, прочитанных и подписанных ими. Е. и Жанна И. дали свое письменное разрешение на разглашение информации об их «психиатрических делах».

Пострадавшие от нарушений их прав в психиатрии могут обращаться в Санкт-Петербургскую Гражданскую комиссию по правам человека. Контакты: Санкт-Петербург, Лиговский пр, д. 56 «Г», оф. 105, п/и: 191040; +7-812-764-80-39; cchrspb@mail.ru www.cchr.spb.ru

Роман Чорный, президент СПб Гражданской комиссии по правам человека, врач, прошедший специализацию по психотерапии

Международная Гражданская комиссия по правам человека была создана в 1969 году Церковью Саентологии и почетным профессором психиатрии Томасом Сасом.