День человеческого бесправия

Елена Маглеванная, для CHECHENPRESS. 10.12.08 г.

9 декабря – день прав человека в России. Праздник – если его можно так назвать – о котором редко вспоминают. Потому что говорить о правах человека применительно к нынешней российской действительности не решаются даже самые отпетые оптимисты.

Я недавно собиралась на правозащитную конференцию в польский город Краков – получив приглашение от ее организаторов. Попасть туда у меня не получилось – посольство вовремя не дало визу. Но то, о чем я там хотела сказать – на мой взгляд, заслуживает того, чтобы быть обнародовано.

Накануне моего предполагаемого отъезда мне пришло письмо от замечательной американской правозащитницы и журналиста Виктории Пупко, которая предложила мне рассказать в своем докладе о судьбе одного из многих чеченских пленных – Ризвана Т. (фамилию его она попросила не упоминать из соображений его безопасности). История его похожа на тысячи других историй – воевал, был схвачен, затем состоялся «суд». За свое участие в боях – при том, что факт пролития им крови никто не смог доказать – Ризван получил большой срок – 21 год. Сейчас сидит в лагере строгого режима в Амурском крае. Условия его содержания ужасны, как и у большинства других чеченцев  – хотя сейчас, как он написал мне, стало немного лучше, хотя бы перестали избивать. Так что его положение – особенно в сравнении с другими – можно назвать относительно терпимым. Есть люди, которым еще хуже. Это, например, Зялмах Кодзоев, посаженный недавно в ШИЗО, сразу после свидания с родными – естественно, без всяких на то оснований. Сейчас он объявил голодовку в знак протеста. Можно представить, каково ему держать ее там – зимой, в холодном карцере, в условиях непрекращающихся издевательств со стороны администрации и рядовых вертухаев. Цитирую сообщение правозащитницы Елены Санниковой: «С Зялмахом Коздоевым несколько дней назад удалось поговорить по телефону Татьяне Монаховой. Прежде всего он попросил помощи в переводе его в больницу для заключенных в Санкт-Петербурге для операции на голове, потому что у него «от виска до брови отсутствует кость и кожа лежит прямо на мозге». Зялмах сказал, что если случится какой-нибудь конфликт и его ударят по голове – сразу же наступит смерть.

Зялмах рассказал, что до суда его показывали по центральному телевидению и называли убийцей, и это настроило суд против него. А следователь по фамилии Лапотников часто говорил ему, что будь его воля – он бы всех чеченцев и ингушей расстрелял без суда и следствия, потому что они все преступники.

Зялмах сообщил, что администрация под предлогом подготовки к конкурсу заставляет их маршировать по плацу и петь коммунистические песни хором, а кто отказывается – тех сажают в ШИЗО. Всех, кто пишет жалобы, – сказал Зялмах – прессуют. Когда зк привозят в другое место, его прежде всего заставляют мыть пол и туалеты, чтобы унизить и сломать. Если человек отказывается это делать – его отправляют в ШИЗО, потом в БУР на 3 месяца, затем СУС. Если человек упорствует, его увозят в тюрьму. В тюрьмах есть пресс-хаты, там бьют и насилуют. В прошлом году, по словам Зялмаха, один человек пытался повеситься, чтобы его не изнасиловали. И вены себе люди вскрывают, чтобы их не изнасиловали. Сейчас, сказал Зялмах, его переводят в другое место, хотя и в том же самом поселке, называется «тройка», а там, по рассказам других зк, начальник – страшный человек, он, как выразился Зялмах, «карает заключенных». Еще Зялмах пожаловался, что с прошлого года он не может снять деньги со своего счета, а на свои обращения в администрацию получает отписки с разными предлогами».

В продолжение истории с другим заключенным-чеченцем Зубайром Зубайраевым: на обращение Фонда в защиту прав заключенных Льва Пономарева по поводу пыток и издевательств над ним от волгоградского УФСИН пришел ответ, который лично меня привел в состояние шока: оказывается, Зубайр… полностью здоров и это может подтвердить не кто иной, как Минкаил Эжиев, посещавший Зубайра в октябре. Минкаил – это правозащитник из Грозного, который и поднял первым шум, сообщив в прессу о том, что в волгоградской тюрьме – тогда еще в ИК-25 в райцентре Фролово, а не в ЛИУ-15 – избивают и пытают заключенного-чеченца. В октябре этого года мы ходили с ним в колонию вместе, правда, меня саму к Зубайру не пустили, но я могу совершенно точно засвидетельствовать, что Минкаил и его брат, Имрат Эжиев, выйдя из камеры Зубайра, были в шоке от увиденного, от того, в каком состоянии он находится. Поэтому наглость уфсиновских чиновников, без спросу взявших Минкаила себе в адвокаты, просто потрясает.

Кстати, на днях исполнится 6 лет с того дня, как в соликамской тюрьме «Белый лебедь» был убит один из чеченских командиров – Салман Радуев. А сколько еще было таких людей, казненных без суда и следствия? И сколько будет?

Что уж говорить о воевавших чеченцах – если в далекой от войны Москве сидят в СИЗО «Лефортово» двое студентов чеченской национальности – Умар Батукаев и Руслан Мусаев. Молодые ребята, москвичи, никогда не видевшие войны, не державшие оружия в руках. Обвинены в терроризме, в попытке покушения на «президента» оккупированной Чечни Рамзана Кадырова. Зачем благополучным московским мальчикам взрывать Кадырова? Этим вопросом никто не задается, достаточно упоминания национальности, чтобы в сознании обывателя возник образ моджахеда с автоматом…

Конечно, мучают в наших тюрьмах не только чеченцев и ингушей. Василия Алексаняна – с тремя или четырьмя смертельными диагнозами – наконец-то согласились отпустить, но… под залог в 50 миллионов рублей. Сейчас правозащитники начали кампанию по сбору средств для выкупа умирающего Алексаняна. Ужесточились репрессии против политзаключенного-журналиста, посаженного за свои смелые статьи на чеченских сайтах – Бориса Стомахина. Ему не отдают письма, например, я точно знаю, что два мои последние письма он не получил, как и несколько писем от других людей. Чем еще можно это объяснить, кроме как садистским желанием как можно больше испортить жизнь и без того уже наказанному человеку? Возможно, по сравнению с описанными выше пытками, сравнимыми с тем, что творили в своих концлагерях гитлеровцы, ограничения в переписке покажутся кому-то пустяком – но только не зк, каждой весточки с той стороны решетки ждущего как праздника, как глотка свежего вольного воздуха.

Вот обо всем об этом мне и хотелось рассказать на конференции – так символически совпавшей с российским «днем прав человека». Впрочем, на Западе многие и так уже это знают, причем не только простые люди и пресса, но и первые лица государств. Думаю, они, если бы захотели, могли бы и в более жесткой форме потребовать от России соблюдения прав осужденных. Но очевидно, в их сознании доминируют какие-то другие соображения – какие, предположить несложно. Поэтому и остается только бить в колокола – с очень малыми шансами на то, что кто-то из сильных мира сего услышит. А граждане России пока могут отмечать только один день – день человеческого бесправия.