О любви к детям

Петр Ткалич. CHECHENPRESS. Отдел публикаций и СМИ. 08.12.08 г.

Чеченпресс продолжает публикацию дневников Петра Ткалича.

1 декабря.   Декабрь месяц, снег то выпадает, покрывая землю тонким слоем, то тает за день, за два. Ну, почему я всегда ищу себе неприятности? Начал ходить в больницу на уколы. Ходи, лечись, поправляйся на здоровье! Так нет же, идя по морозцу, на уколы, обратил внимание на заброшенную стройку. Несколько лет она стояла памятником разрушенному Сталинграду. Сейчас, вдруг, стройка ожила. На высоте второго этажа, худые, сгорбленные фигурки, отворачиваясь от ветра со снегом, наращивали стены золоблоками. Золоблоки выглядели большими по размеру, но их изготавливали из вспененной золы, и для взрослого человека они были вполне подъёмными.

Проблема была в том, что на этом недостроенном доме работали дети. Это они отворачивались от ветра, горбясь, прятали руки где-то у себя на груди. Снизу подавали раствор, золоблоки, и там наверху, под пронизывающим ветром, такие же детские руки поднимали и укладывали эти золоблоки, делая всё выше серую стену. Население в посёлке где-то около двадцати тысяч. Ну, почему только я такой любопытный? Никому не интересно, как это дети работают на высоте пяти-шести метров. На каком основании? При минусовой температуре. Как они, вручную, носят на самый верх раствор? Кому, в конце концов, принадлежит этот дом? И разве у нас разрешена эксплуатация детей?

Вон, в фильме Михалкова «Двенадцать» показали как мы, великий могучий русский народ, озаботились судьбою чеченского подростка! Правда, вначале замочили у него родителей; а потом, если этому можно поверить, озаботились. Искренне озаботились, вместе с предводителем советского дворянства, и такой же советской интеллигенции, товарищем Михалковым. Все, дружно, как один. Мы же любим детей! Ещё как любим! Особенно чужих. Или мёртвых.  Почему именно таких? С ними проблем меньше. О чём я? О любви к детям.

Вот и всё.  Пишу заново. Я стёр (до этих слов «О любви к детям») все, что было уже написано. Весь текст. Оля сегодня упросила. Утром она встала с опухшим лицом. Объяснила, что всё ночь не могла уснуть: «Чего ты добиваешься своим дневником? Вон, Эдик Маркевич, тоже писал. Даже не писал! Он только ХОТЕЛ написать об ЭТОМ. И его пристрелили. Возле дома. Чуть ли не в центре посёлка. Ты чего хочешь?». Чего я хочу? Что бы жена спала по ночам.

Поэтому, стерев уже написанное, без деталей, констатирую факт: гулял я, сам по себе, в направлении местной больницы. Думаю: «Может и сегодня, как вчера, мне укольчик сделают?». Смотрю: на огороженной территории спецПТУ (даже не знаю, это официальное название, или в народе так прозвали), пацаны, малолетние преступники, коим лет по 10-12, собственными руками строят светлое будущее, из этих самых золоблоков. Дом какой-то, с множеством надстроек, какими-то башенками. Нет, это явно не казарма для преступников.

Мастер, так мне его представили пацаны, в ответ сказал, что им по 12-16 лет. И не такие уж они и маленькие. И что они на производственной практике: каменщики. Я попросил показать – кому из этих дохлястиков шестнадцать. На что мастер как-то неопределённо хмыкнул, и отвернулся. Встав вполоборота ко мне, он всем видом показал, что занят, находится при исполнении служебных обязанностей.

А, в общем-то, что такого? Ну, работают дети. Пусть привыкают. В армию пойдут (дай Бог, что б войны не было) – будут генералам дачи строить, огороды поливать. А если война, то отцы-командиры будут в рабство противнику их продавать. Или в обмен на водку. Что тут такого? Разве не всё равно где работать? Жизнь есть жизнь. И к ней надо готовиться как можно раньше. Что этим малолетним зекам, что тем, которые пока на свободе. Ну, я и пошёл. Только не туда, куда меня в мыслях послал мастер, а, всё-таки, на уколы.

Медсестра, закачивая в меня содержимое шприца, вглядываясь в моё лицо, озабоченно спросила: «Вы как отходите?». Впервые я стал прислушиваться, а ЧТО мне говорят, после случая в автобусе. Давно это было. Проезд стоил 2 рубля. И я, в первый день после отпуска, протягиваю кондуктору два рубля. Она, взяв деньги, говорит: «Два рубля». Я с ней охотно соглашаюсь: «Два!». Она, глядя на меня безо всякого выражения, повторяет: «Два рубля!». «Два рубля», – подтверждаю я. Кондуктор, как будто проснувшись, смотрит на меня с интересом: «Два рубля!». Начинаю понимать, что я чего-то не понимаю. Но, в подтверждение своих слов, соглашаясь с ней, усиленно киваю головой: «Да! Два рубля», – вдруг она не слышит?! Тогда она, возмущённая моей бестолковостью, готовая швырнуть назад деньги, рычит: «Два рубля!!!». Я готов уже куда-нибудь спрятаться: «Так, а сколько надо???». Блаженная улыбка разливается по лицу женщины: «Тры!». Оказывается, пока я был в отпуске, билеты на рубль подорожали.

Попробуй, ответь на вопрос: как ты отходишь? Не отходил, не знаю. И отходную молитву по мне не читали. До этого врач мне выписал лекарство. Его не оказалось в аптеке. Дали мне заменитель, и я подошёл к врачу: «Можно мне принимать этот заменитель?». Врач с интересом прочитала «сопроводиловку» из коробочки с лекарством и, удивляясь, сказала мне: «Это на сердце действует». Я растерялся: знаю, что бывают побочные вредные эффекты. Лекарство на почки действует, на желудок, на печень. А на сердце?! «Так это…. Как действует? Мне можно его принимать?». Врач заулыбалась: «Хорошо действует! Можете принимать!».

Вот так вот не уточнишь, что тебе дали, какой заменитель, и уже о тебе будут рассказывать, как ты отошёл. И виноватых не будет. Может, поэтому я и придираюсь ко всем, к любому слову, лезу в каждую дырку. Как с этими несчастными пацанами, заложниками своей Родины.

Я не нарушу данное Оле обещание, и не буду здесь писать на запретную тему. Напомню (так просто, к слову пришлось), что этот любимец публики, премьер-министр Путин, в очередной раз отвечал на вопросы своего народа. Кто-то (ой, полетят чьи-то головы и погоны!), в прямом эфире, сказал Путину о всплеске в стране педофилии и о необходимости усиления борьбы с ней. Путин согласился, что необходимо усилить наказание за подобные преступления.

Вот так мы и живём. Милиция ловит оборотней. Чиновники ведут борьбу с коррупцией. Наши миротворцы, в Грузии, защищают суверенитет и покой грузин. А господин Путин усилит наказание этим подонкам – педофилам. Детей – ведь, их беречь надо. Дети – наше будущее! Мы же любим детей. Ещё как любим!

Из отправленных писем.
Елене Маглеванной.

Прочитал, Лена, сегодня твою статью на «Чеченпрессе». Всё-таки, какая ты молодец!
Я тоже думал над этим - над разрозненностью и разобщённостью чеченцев. Но ведь это и есть закон «зоны»: ты умри сегодня, я умру завтра. И закон джунглей: каждый сам за себя. И когда долго что-то не получается - тогда начинают искать крайнего, и ищут между собой. Но крайние - это мы, Россия. И это мы привили им закон джунглей. И это мы поставили их в условия проживания на «зоне», с паханом-отморозком.

Но они, чеченцы, делают ошибку: перед лицом безжалостного врага, превосходящего их по силе, они начинают искать виноватых между собой. А надо ли хлестать обескровленную лошадь?

Нет, не к смирению я их призываю. Но им надо одуматься и не распыляться в поисках врагов среди себя. Враг один и он перед ними. И если нет силы на врага, то не нужно тратить силы на разборки между собой. Измученный человек упрекает себя, что в критический момент его подвела левая рука, которая оказалась слабее правой! Нужно набрать воздуху и выдохнуть. И так несколько раз. Это отдых. А потом, засучив рукава, снова врага за глотку. Обоими руками

Хотел только похвалить тебя, Лена. А получилось, что провёл анализ ситуации, выработал стратегию и тактику. Как сказал Шота Руставели: «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны». Петр