Арестованы «Ангелы Грозного»
Надежда Банчик, для CHECHENPRESS. 30.10.08 г.
 Статья на английском языке шокировала меня: признаться, такого я еще не видела. Видела всякое в нашем всё более теряющем мораль и нравственность мире, в той его части, которую еще недавно все мы считали свободной и законопослушной. Но чтобы арестовать людей, которые, отказавшись от «прелестей жизни», организовали детский дом для сирот, чьи родные погибли?!
Вот статья в моем переводе – оригинал из финской газеты Helsingin Sanomat за 24 октября.
Спаситель чеченских сирот исчезла после ареста в Литве
Опекунка сирот чеченской войны Хадижат Гатаева и ее муж Малик Гатаев были арестованы в г. Каунас в Литве. Согласно сообщениям литовской службы новостей и Finrosforum (финский интернет-форум, посвященный поддержке прав человека и ростков демократии в России, один из умеренно-критических сайтов по отношению к российскому режиму. Н.Б.), мужчины в масках из литовской службы безопасности забрали супругов из их дома ночью 16 октября, и с тех пор их не видели.
Хадижат Гатаева – главный герой в удостоенном награды документальном фильме финского кинодокументалиста Pirjo Honkasado “Three Rooms of Melancholia” («Три комнаты меланхолии»), снятом в 2004. Супруги организовали в лагере беженцев в Ингушетии детский дом для чеченских детей, чьи близкие погибли в ходе конфликта.
Позже детдом переехал в Грозный, потому что в лагере беженцев прекратили электро- и водоснабжение. Однако дети не были в Грозном в безопасности, и Гатаевы перевели детдом в Каунас. Pirjo Honkasado был в контакте с Хадижат и Маликом и после выхода фильма. «Последний раз мы разговаривали неделю назад, и всё было нормально. Детский дом имел помещение с классами, где дети могли учиться и изучали их собственный язык и русский, - сказал Хонкасало. - Единственное, что беспокоило Хадижат, - что ей еще не удалось переправить в Каунас оставшихся в Грозном 21 ребенка. Я знаю их обоих и знаю, что они очень заботятся о детях. Хотя они не относятся к числу сторонников нынешнего президента Чечни Рамзана Кадырова, я уверен, что Хадижат (и Малик? Н.Б.) будет освобождена».
Хадижат и Малик Гатаевы описаны как «Ангелы Грозного» в одноименной книге Asne Seierstad. Супруги руководят детским домом для чеченских беженцев-сирот в Каунасе и еще одним детдомом в Грозном.
Власти обвиняют Гатаевых в лишении воспитанников материального обеспечения и в нанесении им физического и психического вреда. Супруги обвинены в «подвержении воспитанников физическому и психическому насилию», « показательным наказаниям», в «навязывании средневековых традиций». Никаких улик, подтверждающих эти обвинения, не представлено.
В тот же день, - сообщает «Новая газета», - спецотряды Рамзана Кадырова похитили 24-летнего Муслима Уцаева из детдома Гатаевых в Грозном. 12 вооруженных кадыровцев приехали в детдом, приведя с собой молодого пленника и спросили у Уцаева, кто это. Когда Уцаев не опознал пленника, Уцаева увели.
Мать и отец Уцаева были убиты во время чеченской войны, и он воспитывался в этом детдоме. Теперь, работая на стройках в Грозном, продолжал жить в детдоме, помогая детям.
Хадижат и Малик Гатаевы заботились о чеченских сиротах начиная с первой чеченской войны (1994 – 1996).
Представители немецкой организации “Kaukazkinder” («Дети Кавказа»), которая долгое время была спонсором детдома Гатаевых, побывали в Каунасе в октябре 2008 и не видели никаких нарушений или плохого обращения с воспитанниками. Представители, Сандра и Диетер Шуманн, уехали из Каунаса за день до ареста Гатаевых.
Даже если пока не обнаружились улики, свидетельствующие о возможной координации между кадыровским режимом, российскими и литовскими секретными службами, или связи между арестом Гатаевых и похищением Муслима Уцаева, можно с высокой степенью вероятности предположить прямые или косвенные связи между литовскими и российскими спецслужбами в этом деле.
Некоторые российкие источники сообщают, что власти в Грозном похитили Уцаева с целью давления на Хадижат Гатаеву, которая испытывает постоянное давление Кадырова. Власти Чечни несколько раз пытались выставить детдом из дома Гатаевых.
Источники говорят, что недавно агенты литовских секретных служб приходили к Малику и расспрашивали его о его мнении о том, что происходит в Чечне и о терроризме. Агенты намекали ему сотрудничать с литовскими секретными службами. Он отказался, сказав, что хочет продолжать дело детдома и свой бизнес по продаже автомобилей в Литве.
Просто – мама и папа
Из книги «Ангел Грозного. Сироты забытой войны» (The Angel of Grozny: Orphans of a Forgotten War. Asne Seierstad. Translated by Nadia Christensen. New York, 2008) мы узнаём, что Хадижат сама воспитывалась в детдоме, тогда еще советском (60-е годы): ее отец умер, когда ей было 4 года, а мама вскоре слегла с тяжелым заболеванием.
«Единственным местом, где я чувствовала себя в безопасности, был хлев. Я часто сидела там и беседовала со свиньями по-чеченски. Одиночество было для меня хуже всего. Моим самым заветным желанием было обзавестись своей семьей», - передает ее воспоминания Асне, норвежская журналистка, объездившая все самые «горячие точки»: Афганистан, Ирак, Косово – и несколько раз бывавшая в Чечне.
В последний мирный год для Чечни – 1993 – она встретила свою судьбу, Малика. Они познакомились в автобусе. Малик, работавший в Минводах, получил тогда зарплату вместо денег меховыми шапками. Они вместе поехали в Сибирь, распродали товар и, вернувшись в Грозный, поженились. И уехали в Сибирь снова. Там вместе попали в автокатастрофу и слегли с множественными переломами. Но самое главное: врачи вынесли ей приговор – после травмы у нее произошел выкидыш, и она больше не могла иметь детей...
Через полгода после катастрофы – в феврале 1995 - они оба смогли встать с постели и передвигаться на костылях. Они решили вернуться в Грозный, несмотря на войну, чтобы быть со своим народом. Едва оправившись от столь тяжелых травм, они предприняли тяжелейшее путешествие поездом из Сибири в Грозный. Открыли кафе возле базара.
После завершения войны в 1996 она устроилась медсестрой, а Малик – шофером в правительственном медпункте. «Через их офис шло всё. Здесь собирались люди, разыскивавшие своих близких, размещали разные объявления, обращались за помощью».
Через некоторое время комендант Грозного (чеченского правительства!) попросил их впустить к себе на некоторое время двух 12-летних сирот, Адама и Абдула. Вскоре появились еще, потом – еще... Так начался детский дом супругов Гатаевых. «Дети устремились потоком в квартиру Гатаевых – оборванные, голодные, плачущие... всех возрастов, от нескольких месяцев до тинэйджеров... Хадижат и сама собирала ребятишек из руин, с улицы, и никому не отказывала, кто приходил к ним или кого приводили...
Вскоре у них уже было 50 детей – «Масхадовских детей», как их называли, потому что Масхадов предоставил им две квартиры. Так она стала «Ангелом Грозного». Басаев, тогда, в мирную передышку, еще не ставший «международным террористом», приносил детям подарки, однажды принес телевизор...
Чтобы заработать немного денег в разоренной Чечне, супруги открыли в подвале прачечную; старшие воспитанники помогали в этой работе.
Лишенные возможности иметь собственных детей, супруги выхаживали сирот, тяжко израненных войной, с искалеченными душами... После возобновления войны в 1999 они на некоторое время переехали в Украину. «Но война всюду сопровождала их. Детям снились кошмары, они просыпались по ночам, плакали; они боялись всего – самолетов, людей в формах, кондукторов в трамвае, любого шума, автомобилей, сбавляющих скорость, стука в дверь. Страх преследовал их годами».
А вот сцена, описанная Асне:
«Открывается дверь. Они сгрудились вокруг Хадижат, обнимают:
- Мама! Мама пришла!
Те, кто ростом повыше, виснут у нее на шее, меньшие тянут за ее подол... Хадижат была в одном уверена, когда внезапно стала ответственной за судьбу этой стайки бездомных детей: она не создаст ничего похожего на тот мрачный детдом, в котором она сама выросла. Она страстно хотела иметь семью. Малик стал папой, Хадижат – мамой, дети – братьями и сестрами... В течение последних 10 лет она была именно мамой – для сотен детей, как чеченских, так и русских. Некоторые впоследствии ушли к своим родственникам или выросли и создали свои семьи... Но она каждому из них – мама.
- А где папа? – спрашивает маленький мальчонка.
- Он приедет летом, - отвечает Хадижат.
Она не сказала детям, что Малик долго не сможет приехать. «Пусть они верят, что папа скоро приедет. Они пережили столько тяжких утрат, что мы не можем позволить им думать, что они и нашего папу потеряют», - поясняет Хадижат.
Малик живет в Литве с другими чеченскими сиротами, двадцать с небольшим душ. Они приехали на лето, и литовское правительство разрешило им остаться. Большинство их нуждается в лечении; некоторые старшие парни боятся, что их заберут в армию или, еще хуже, обвинят в участии в сопротивлении. Часто даже иметь родственников среди сопротивления опасно».
Асне рассказывает, насколько трудными были некоторые из их воспитанников. Тимур и Адам, которых всё время тянет на жестокости – например, обрезать собаке лапы... Его сестра Лиана, тяжело страдавшая клептоманией...
«Она была ужасна. Крала всё, что ей попадалось под руку: деньги, еду, даже куски хлеба и сахара. Я не сразу поняла, что происходит. Мы просто заметили, что стали пропадать вещи; вдруг мы обнаружили, что у всех враз «похудели» кошельки – но никогда не опустошались полностью. Сначала подумали, что ворует кто-то из мальчишек. Мы спрашивали, даже припугнули... Мы же не можем терпеть подобное в нашей семье. Никогда ничего подобного у нас не случалось». Хадижат пыталась всеми способами воздействовать на нее.
«Я сердилась, прикрикивала на нее. Я обнимала ее, успокаивала. Она тоже плакала: ‘Я ничего не могу с собой поделать. Это не я – мои руки делают это без моего участия’».
Асне осталась на некоторое время с Гатаевыми и их воспитанниками, помогла детям по занятиям в школе. Она обратила внимание, что детей учат не понимать, а запоминать, зазубривать. Причина такой педагогики открылась, когда получать консультацию от Асне настала очередь Лианы. Оказалось, в свои 13 лет девочка не могла сосчитать до трех, не умела читать...
«Она заливалась слезами, всё спрашивала: “Ну почему, почему я не могу ничего запомнить?!” И вдруг мне в голову пришел ответ:
- Может, потому, что есть слишком много того, о чем ты пытаешься забыть».
И Лиана рассказала Асне: когда она была совсем маленькой, ее маму убило бомбой, а маленькая сестренка умерла в тот же день. Их с братом отдали дяде. Тот оказался страшно жестоким, требовал от нее, чтобы она воровала. «Если мы вернемся с пустыми руками, он избивал нас». Потом – хуже: дядя надругался над ней...
Асне передат отношение Хадижат к этой страшной ситуации. «Взрослые, которые издеваются над детьми, встречаются всюду. Но обычно в обществе есть способы ограничения подобных явлений – нормы, правила. Мы, конечно, тоже имеем их, и наши правила очень строгие. Но когда общество разрушается, правила тоже разрушаются; никто не обращает внимания, у каждого свое горе, свои заботы, и и садисты получают больше возможностей делать свое черное дело. Я столько этого всего повидала, столько детей, над которыми издевались».
Пройдет еще несколько лет, в Чечне наступит «мир по-кадыровски». Асне описывает этот режим без ненависти, скорее, с недоумением.
Однажды, когда Асне приехала в очередной раз к Хадижат, она вновь встретилась с неисправимой Лианой.
Лиана вручила ей листок бумаги:
«- Можете передать это маме?
Я кивнула.
- Прочтите сначала сами. Я всё правильно написала?
Я развернула бумажку. Обрамленные узором, нарисованным ею на полях, в ней были слова:
‘Мама! Я очень виновата за всё, что я делала. Прости меня, пожалуйста. Ты столько для меня делаешь. Я очень тебя люблю. Мне очень стыдно, я даю тебе слово, что я больше никогда не буду. Я сделала тебя очень печальной. Прости меня! Лиана’».
И – завершение. Благодарность.
«Я хочу поблагодарить всех, кто поделился со мной своими жизненными историями. Особенно я благодарна Хадижат и Малику, предоставившим мне возможность познакомиться с детьми Грозного и лучше понять, что происходит, когда растут среди войны. Я также благодарна всем в офисе «Мемориала» в Грозном, особенно Шамилю и Лидии (Юсуповой – Н.Б.), которые помогали мне в моих поездках.
Двое главных действующих лиц, Хадижат и Малик, прочитали всё, что относится к ним и к детям, все их истории, и одобрили всё, что касается их и детского дома. Все дети описаны под псевдонимами. Взрослые – по их выбору.
Быть включенным в такую книгу, конечно, связано с риском. Но, как говорит Хадижат: 'молчать – тоже опасно'. Все, кто описан в книге, сами решили рассказать свои истории. Я хочу поблагодарить их за их чрезвычайную отвагу.
Осло, 17 октября 2007. Асне Сейерстад».
Я со своей стороны хочу выразить благодарность норвежской журналистке за ее отвагу и за глубокое постижение, умом и сердцем, гигантской человеческой трагедии, разыгравшейся на неведомой ей земле, среди незнакомого народа. Если бы таких проницательных людей было побольше и в России, и в мире, возможно, наша жизнь была бы куда менее трагичной.
...Я еще раз перечитала обвинения против Хадижат и Малика... Неужели весь наш мир постепенно превращается в театр абсурда?! Или те, кто их арестовали, совершенно не в курсе, чем они занимаются – и как?
Я вполне допускаю, что литовские спецслужбы не читали «Ангел Грозного», ведь книга только что вышла в Америке в английском переводе.
Я даже допускаю, что они не ведают и сотой доли того, что такое – дети войны и насколько специфический подход к ним нужен. И я не ведала, пока не вчиталась в откровения норвежской журналистки Асне Сейерстад. Мы, живущие в относительно благополучном мире, не можем себе представить, как война калечит маленькие души.
И я могу допустить: то, что кажется «физическим и психическим насилием», на самом деле – выплескивается изнутри этих детей, которые в своей жизни не видели ничего, кроме разрухи и смерти.
Я процитирую еще одно место из книги. Разговор с братом Лианы, Тимуром, который вёл себя так, «как будто старался делать всё, что мог, чтобы люди его невзлюбили.
- Почему ты так себя ведешь?
Он повернулся ко мне, его глаза прищурились:
- Я – зло.
- Зло – это как?
- Внутри меня. Здесь, в сердце, полно зла.
- Но ты же можешь выбрать, хочешь ли ты быть злом или нет? Разве это не в твоих силах?
- Нет, всё, что внутри меня, делает меня злым.
- А как это чувствуется?
- Это – как пожар, горит и жжет. Как будто мое сердце горит – это так больно».
Что теперь будет с этими маленькими созданиями, если Хадижат и Малик не вернутся? Кто им заменит маму и папу?
А может, чеченские сироты были приговорены еще до своего появления на свет?
|
