«Есть такая статья – чеченец…»

Елена Маглеванная, для CHECHENPRESS. 27.09.08 г.

Когда я начала писать о судьбах пленных чеченцев в российских колониях, я и представить себе не могла, что эта тема настолько неисчерпаема. Все новые и новые имена граждан ЧРИ, подвергающихся пыткам и истязаниям в зонах, становятся мне известными – имена разные, а история практически у всех одна и та же: воевал, попал в плен, был «осужден» (ставлю кавычки, потому что судом это, как правило, назвать сложно – комплект статей уголовного кодекса, которые в итоге «навесят» человеку, как правило, готов уже заранее). Далее – срок, как правило, от 15 до 20 лет, иногда пожизненный, тюрьма – и бесконечные избиения, издевательства администрации колонии и рядовых ее сотрудников, зачастую набиравшихся из тех, кто участвовал в оккупации Чечни.

Письма, повествующие о таких судьбах, приходят мне регулярно. Привожу некоторые из них. Пишет Зульфия Башаева, жена чеченца, удерживаемого в плену в очередном пыточном учреждении – колонии УШ 382/4. Текст письма привожу полностью, лишь с небольшими орфографическими правками (все-таки писал по-русски человек, для которого русский язык не является родным). Но смысл сказанного полностью сохранен.

«При посещении своего мужа, осужденного Бациева Ислама Сайдахмедовича, 1977 года рождения, в Саратовской области (г. Пугачев, 382/4, исправительная колония строгого режима), я увидела его избитым, 2 левых ребра были сломаны, нога была опухшая, голова была опухшая от шишек, правая почка была отбита, был бледным и слабым. Когда он обратился в медчасть за лекарством, его просто вывели из кабинета, никакая медицинская помощь не была оказана. Также ему не разрешают делать намаз, хотя каждый осужденный имеет право на свободное вероисповедания. Опер, старший лейтенант В. В. Волхонский требует показать разрешение на совершение намаза. После того как я приехала, он мне не писал и не звонил. И сейчас я узнала, что его водворили в изолятор (ШИЗО), по какой причине, не объясняют. Срок в изоляторе сначала был назначен 10 суток, но с тех пор прошло 2 месяца, но его до сих пор не выпустили».

Ислам Бациев – тридцатилетний чеченец, участник боевых действий. Защищал свою родину от оккупации, свой дом и семью от незваных гостей, пришедших на чеченскую землю. За это осужден на 17 лет в колонии строгого режима как якобы «террорист и бандит».

16-17 лет – стандартный срок, который обычно дают чеченцам. Он же минимальный – получив столько, можно считать, что тебе повезло. Обычно они получают целый «букет» статей УК, наказание по каждой из которых – вплоть до пожизненного…

Недавно я познакомилась еще с двумя такими совсем еще молодыми людьми. Одного зовут Умар, второго – Сулейман, первому 25 лет, второму – 28. Оба отбывают срок в колонии в Ульяновске. Статьи и срока у них одинаковые – по 16 лет. Но они рады и этому, потому что второму – Сулейману – грозило пожизненное, и лишь чудом удалось его избежать. Представьте себе – в неполных тридцать лет отправиться на всю жизнь за решетку. Поэтому ребята не унывают, как это можно было бы себе представить, и не жалуются на судьбу, а напротив, считают, что им еще повезло. Они воспринимают произошедшее с ними как естественный ход событий. «За что сидишь?» – «За вторую кампанию…». Фразу, вынесенную мной в заголовок статьи, произнес Умар. Да, действительно, чеченец в России – это не национальность, это – статья. С этим сталкиваешься даже в быту. Многие из моих знакомых, когда я стала заниматься чеченскими делами, восприняли это резко негативно: «Нашла кого защищать – террористов!».

Сотрудников колоний, в том числе и той, где сидит Умар, набирают из воевавших в Чечне федералов. Да, за их плечами действительно большая практика. Пытать и измываться над людьми им не привыкать – за то наверное, и берут их в вертухаи. Я уже писала о том, как в Томске они натравливали караульных собак на беззащитного заключенного – Ислама Таипова, а после 15 дней держали его голым в ШИЗО, ежедневно избивая. Вот еще одна история, ставшая мне известной – история Шамсуди Абдулкадырова, содержащегося в Мурманской области, пос. Мурмаши, ХБУ ИК-18. 30 июля он объявил голодовку и держал ее более месяца, протестуя против несправедливого отношения к нему со стороны тюремного начальства. Шамсуди Абдулкадыров был жестоко избит охранниками. По малейшему поводу он подвергается наказанию, вокруг него создается обстановка изоляции, наказывается каждый, кто вступает с ним в контакт. Из-за того, что ему постоянно придумывали несуществующие провинности, он был признан злостным нарушителем режима содержания и переведен из обычных условий содержания в строгие.

Интересна (хотя вообще-то типична для нынешней России) история осуждения Шамсуди. Цитирую фрагмент обращения правозащитной организации «Мемориал» о нем:

«Шамсуди Абдулкадыров был арестован 16 января 2004 и осужден Верховным судом Чеченской республики 20 января 2004 года и приговорен к 17 годам заключения в колонии строгого режима. Шамсуди Абдулкадыров не признал свое вины и на суде заявил, что на стадии следствия подписал признательные показания, потому что его пытали. Однако судья не поверил подсудимому.

В 2005 году Абдулкадыров, уверенный в своей правоте, обратился в Европейский суд по правам человека. В 2006 году его невиновность в убийстве была косвенно подтверждена после того, как был убит возможный истинный виновник преступления. При нем было обнаружено оружие, из которого был произведен смертельный выстрел в лицо человека, за убийство которого был осужден Шамсуди Абдулкадыров».

То есть абсолютно невиновный человек, несмотря на то, что его невиновность доказана, продолжает удерживаться в тюрьме. В условиях, несовместимых с жизнью.

Все эти случаи показывают, что пытки и насилие в русских концлагерях стали рядовой практикой. Страна превратилась в огромный лагерь смерти для лиц чеченской национальности. Если бы подобные истории были единичными, можно бы еще было предположить произвол отдельных озверевших тюремных начальников. Но таких примеров по России тысячи. Это позволяет сделать вывод, что речь идет все же о системе. Не сумев победить чеченцев на поле боя, Россия пытается добить его в лагерях, со звериной ненавистью уничтожая каждого, кому, по ее мнению, не повезло с национальностью, мстя беззащитным за свои поражения в неправедной для русских – а потому заведомо проигрышной войне. Не верьте тем, кто говорит, что геноцид чеченского народа прекратился – на самом деле он продолжается, только теперь уже не столь явно, незаметно для большинства – но оттого не менее жестоко.

Что меня, однако, поразило при общении с чеченцами, находящимися в местах заключения – они, как правило, переносят все свои страдания спокойно и мужественно. «На все воля Аллаха» – говорят они. Так вести себя могут только люди, уверенные в своей правоте. И потому, Россия, сколько бы ты не убивала, но силы духа чеченского народа тебе никогда не сломить!