Право на толерантность

Роман Чорный, для CHECHENPRESS. 17.09.08 г.

«Все зависимости у нас от рождения, - поучал Исса своих земляков. - Каждый повязан. Совесть нас держит. Родные. Обычаи наши. Взгляд Всевышнего. Вот все наши зависимости. Других нет. Нет над тобой другой зависимости и другой власти. Ну, рвутся генералы управлять тобой - московские или свои, - чем они могут управить? Взглядом Всевышнего? Или - любовью родных? Или - совестью твоей? Они только и могут сказать: "Солнце, взойди"... Вот и вся их власть. Умные будут говорить вовремя, а дурные - когда вздумают, но нам-то что? Мы и так увидим: взошло-не взошло...».
«Вспоминая Иссу», Наум Аронович Ним

12-13 сентября 2008 г. в Санкт-Петербурге Московское бюро по правам человека и Московский антифашистский центр провели семинар "Правовая школа для журналистов, госслужащих и сотрудников правоохранительных органов в целях преодоления ксенофобии и экстремизма". Московское бюро по правам человека возглавляет член Общественной палаты России, Александр Семенович Брод. Как сообщило Московское бюро по правам человека в ходе семинара выступили члены Общественной Палаты РФ, ведущие эксперты по национальной политике, сотрудники органов власти и представители правоохранительных органов, представители экспертного сообщества.

Основные темы, которые обсуждались с участниками семинара:

- обзор российского законодательства, предусматривающего ответственность за разжигание национальной розни и экстремизма;

- анализ активности радикальных организаций и радикальных СМИ в РФ;

- ксенофобия в политической сфере;

- предотвращение "языка вражды" в федеральных и региональных СМИ;

- проблемы экспертизы радикальных текстов;

- пути взаимодействия НПО и органов власти, СМИ по профилактике ксенофобии.

Семинар прошёл в Администрации Санкт-Петербурга, Смольном, Световом зале.

Автор статьи заранее записался для участия в семинаре по телефону, который указывался организаторами семинара. Однако, придя на второй день семинара, на семинар не попал, т.к. его не было в списке участников. По-видимому, такова толерантность организаторов семинара в отношении независимых правозащитников.

Но тема, предложенная организаторами семинара, вне всяких сомнений, очень актуальна. В энциклопедии «Кругосвет» дается следующее определение толерантности: толерантность, или терпимость, стремление и способность к установлению и поддержанию общности с людьми, которые отличаются в некотором отношении от превалирующего типа или не придерживаются общепринятых мнений. Там же пишется, что «проблема толерантности впервые возникла в западной цивилизации именно на религиозном уровне, а религиозная толерантность положила начало всем другим свободам, которые были достигнуты в свободном обществе».

Вступив в Совет Европы после развала СССР, Российская Федерация фактически взяла на себя обязательства соблюдать общепринятые права человека, в том числе обязательство обеспечить гарантии для соблюдения свободы совести и т.п. Каково же положение с толерантностью в современной Российской Федерации?

11 сентября сего года ультрапатриотическая петербургская газета «Минута века» опубликовала рецензию Людмилы Лавровой на новый фильм — военную драму Пленный». Этот фильм получил приз «Хрустальный глобус» за лучшую режиссуру на 43-ем кинофестивале в Карловых Варах (режиссёр-постановщик — Алексей Учитель). Фильм «Пленный» - о войне в Чечне/Чечении и, как пишет Л. Лаврова, «о человечности русских солдат». Можно сказать, что именно о толерантности. Сценарий фильма создан по рассказу Владимира Маканина «Кавказский пленный». Недолгий бой с чеченскими боевиками/солдатами ичкерийского исламского сопротивления (называйте как считаете нужным, уважаемые читатели) в горном лесу. Приказ российских командиров: чеченцев, по возможности, брать живьем — для обмена на российских пленных. Высокий и сильный русский солдат догоняет чеченского юношу, почти мальчишку, берет его в плен, чтобы доставить в часть. Л. Лаврова пишет далее о фильме, русские солдаты и чеченский юноша наталкиваются на большое чеченское формирование. Чеченский пленник пытается вырваться или закричать. Русский солдат пытается закрыть рот подконвойному, это ему не удаётся. И солдат придушивает чеченского юношу. Госпожа Лаврова заканчивает свое повествование о фильме вопросом о том, кто и зачем дал русским солдатам приказ доставить куда-то чеченского пленника, подвергая риску жизнь ДВУХ русских солдат. (Слово двух выделено в тексте статьи Людмилы Лавровой).

В журнале «Индекс. Досье на цензуру» № 22 за 2005 г. редактор журнала Наум Аронович Ним опубликовал свою повесть «Вспоминая Иссу».

 «Этот Исса жил себе никому неизвестным учителем в забытом ауле и вдруг встрял костью в горле...
Все зависимости у нас от рождения, - поучал Исса своих земляков. - Каждый повязан. Совесть нас держит. Родные. Обычаи наши. Взгляд Всевышнего. Вот все наши зависимости. Других нет. Нет над тобой другой зависимости и другой власти. Ну, рвутся генералы управлять тобой - московские или свои, - чем они могут управить? Взглядом Всевышнего? Или - любовью родных? Или - совестью твоей? Они только и могут сказать: "Солнце, взойди"... Вот и вся их власть. Умные будут говорить вовремя, а дурные - когда вздумают, но нам-то что? Мы и так увидим: взошло - не взошло...»

Командир мелкого российского войскового подразделения, Юдин спасает проповедника Иссу, но его преследует более крупная российская войсковая часть. Спасения, казалось бы нет... Но Исса предлагает интересный план: «сдать» его российским войскам. Юдин и его солдаты делают это. В итоге, они остаются живыми и невредимыми, а мученик Исса... Автор предоставляет додумать другим героям его книги, какова была судьба Иссы в российских лагерях. В-общем-то, повесть «Вспоминая Иссу» также о толерантности. Только у Иссы из книги Наума Нима и у российского солдата из фильма Алексея Учителя разное понимание толерантности. Ничего более. Мне ближе понимание Иссы... Но: mains differ или о вкусах не спорят.

Многие российские читатели могут сказать мне: какое мне дело до людей другой национальности? Но толерантность — это и терпимость к старикам, пациентам психиатрических больниц, детям-сиротам из домов-интернатов, «детям улицы»...

Ниже рассказ об одном из случаев, задокументированных Санкт-Петербургской Гражданской комиссией по правам человека. Сын пострадавшего дал разрешение нашей комиссии на публикацию информации о своём отце (пострадавшем). Ф.И.О. пострадавшего по понятным причинам изменены.

Вот что рассказал сын Иванова Михаила Николаевича:

«Мой отец Иванов Михаил Николаевич после смерти жены сильно сдал, у него начались старческие проявления, сильно ухудшилась память. Отец стал теряться в городе и нуждаться в постоянном присмотре. В конце июня 2006 г. мы госпитализировали его в стационар городского психоневрологического диспансера со стационаром № ... Я навещал отца каждый день, чувствовал он себя хорошо. Уход за ним был хорошим, препараты если и давали, то в минимальном количестве.

Пока отец находился в стационаре, мы оформляли документы для перевода его в интернат. 08 февраля 2007 г. отец был переведён в психоневрологический интернат №..., расположенный в пригороде Петербурга. Отец самостоятельно спустился в машину, чтобы ехать в интернат. Мы попали к обеду, отец сам нормально поел. Соматическое состояние у него было хорошим. Поместили его в приемно-карантинное отделение. В течение 10 дневного карантина свидания с ним были запрещены. После карантина отца перевели в общее отделение. 19 февраля 2007 г. я позвонил в интернат, и мне сказали, чтобы я приехал. Сотрудница интерната сообщила, что состояние отца плохое. Когда я приехал, то увидел, что отец находится в бессознательном состоянии, очень сильно похудел, выглядел истощенным. Я спросил о причинах такого состояния отца, на что мне ответили, что у него прогрессирует заболевание. Однако, учитывая, что из больницы он был выписан в нормальном состоянии, считаю, что в карантинном отделении ему давали сильнодействующие препараты, из-за которых он постоянно спал и потерял способность самостоятельно кушать. Это в свою очередь привело к истощению и обезвоживанию организма. Ничем иным такого резкого ухудшения состояния отца я объяснить не могу.

21.02.2007 г. мне позвонили и сообщили, что отец скончался, Я оповестил родственников, получил в психоневрологическом интернате справку о смерти и оформил необходимые документы для похорон. Сестра-хозяйка С. сообщила мне, что тело будет подготовлено к похоронам К. К. - женщина лет 35, проживает в этом же интернате. 23 февраля я привез одежду отца для похорон и передал ее К., заплатил ей же 500 рублей за услуги. Похороны были назначены на 24 февраля. К. сказала мне, что гроб нужно привезти к 10-30 утра.

24 февраля я и мои друзья приехали в интернат, привезли гроб. Мы должны были забрать тело и везти на кладбище. Навстречу мне вышла С., К. и другие работники психоневрологического интерната (было несколько человек). Морг был закрыт, его открыли и занесли гроб.

С. сказала мне: «Произошел казус. Крысы погрызли ухо...» Она взяла меня за руку и завела в прощальный зал. Я попросил друзей посмотреть. Они сообщили мне, что у отца сильно повреждено лицо: нет части подбородка, частично носа, полностью отсутствует одно ухо и мочка второго уха. Я стал звонить брату, советоваться, что делать. Решили похороны не отменять, т.к. многие близкие приехали издалека. Чтобы не шокировать родных и друзей, гроб решили не открывать. Открыли гроб только один раз в автобусе, сфотографировали. Мы составили акт о состоянии тела, который подписали мои друзья, С. и водитель службы ритуальных услуг. Водитель сказал, что за все время работы, он такого не видел. Мы, родственники, были настолько шокированы случившимся, что решили не оставлять это безнаказанным.

Рядом с моргом, примерно в 1,5-2 метрах от него, находился мусорный контейнер, переполненный бытовыми и пищевыми отходами. Пищевые отходы лежали и прямо на асфальте между контейнером и стеной морга. 26 февраля я приехал с другом и сфотографировал мусорный контейнер. Мы зафиксировали, как несколько проживающих в психоневрологическом интернате граждан жгли мусор в контейнере и убирали его. В этот же день мы встретились с директором интерната. директор говорил, что виноваты в произошедшем санэпидстанция и Спецтранс. Мы предложили директору интерната пойти вместе к мировому судье, и возместить моральный ущерб родственникам в судебном порядке, заключив мировое соглашение. Понимая, что для принятия решения руководству интерната требуется время, я оставил свой номер телефона и попросил сообщить мне о принятом решении. Однако директор интерната попросту нас проигнорировал.

Я считаю, что сотрудники интерната проявили жестокость к моему отцу в период его нахождения в приемно-карантинном отделении, пичкая его препаратами и не обеспечивая надлежащего ухода, и допустили вопиющую халатность после его смерти.

По данному поводу я вместе с Гражданской комиссией по правам человека обращался в прокуратуру одного из районов Санкт-Петербурга, где были проведены неоднократные проверки. В соответствии с ними были  обнаружены  нарушения требований санитарно-эпидемиологического законодательства и  законодательства об охране здоровья граждан. Тем не менее прокуратурой  не было возбуждено уголовное дело».

Прочтя изложенное мною, сделайте выводы, уважаемые читатели о том, насколько толерантно наше общество или отдельные его представители.

Однако, толерантность жизненно важна для выживания нашего общества. Именно поэтому 1-го октября 2008 г. Санкт-Петербургская Гражданская комиссия по правам человека проводит свои общественные слушания о правах пожилых людей и о необходимости уважительного отношения к пожилым людям (1-ое октября — это всемирный день пожилых людей). Для участия в общественных слушаниях нашей комиссии приглашаются все желающие. Записаться для участия в слушания можно, написав нам письмо по электронной почте: cchrspb@mail.ru

А если взглянуть на вещи более широко, то я должен призвать читателей моей статьи стать хотя бы немного более толерантными к людям иной национальности, вероисповедания, возраста, к людям иной судьбы, наконец...

Статья 1 Всеобщей Декларации прав человека гласит: «Все люди рождаются свободными и равными в своем достоинстве и правах. Они наделены разумом и совестью и должны поступать в отношении друг друга в духе братства».

Роман Чорный, президент Санкт-Петербургской Гражданской комиссии по правам человека