«Каков поп, таков приход»

Петр Ткалич. CHECHENPRESS. Отдел публикаций и СМИ. 24.07.08 г.

16 июля. Не проси, не верь, не бойся. Это принцип, по которому живут заключённые. Я нарушил его. Во всяком случае, первую часть: просил. Просил о помощи. Весь этот дневник (все 4 года) – просьба о помощи. Если точнее, надеялся, что публикация дневника в местных газетах, в Интернете привлечёт внимание к той ситуации, в которой оказалась наша семья. Я открыто называл фамилию человека, который не имеет ни совести, ни чести (да много ли у нас с подобным багажом?), и его покровителей. Которые не только сделали всё, что бы разорить нашу семью, но, похоже, мечтают посадить Олю или меня на скамью подсудимых. Это всё в отместку за обвинения, в их сторону, в организации разграбления предприятия.

Я, по простоте душевной, надеялся спровоцировать их на «разборки». Надеялся, что они подадут на меня, за клевету, в суд. Да они даже внимания не обратили на такие хулиганские выходки! До поры, до времени. Теперь, критическая масса выпадов в их адрес достигла определённой меры. И, по определению одного из моих оппонентов, меня вполне можно брать за ж… (за что? а, вспомнил!) за жёсткие, ни чем не обоснованные высказывания, в адрес весьма уважаемых лиц. Если бы только мне сказали, кто уважает подонков? Может, уважения достойны должности, которые занимают эти люди? Наверное, только у нас не делают ни какого различия между должностью и человеком, который занимает эту должность. И если должность хорошая…. Правильно, значит человек хороший! Поэтому, осмелюсь утверждать, что у нас,  у власти исключительно хорошие люди. Перечислять этих хороших людей не буду: они у всех на виду, или на слуху.

Но вернёмся к нашим баранам. Фраза какая-то двусмысленная вышла, но так англичане говорят. Нет, я не перехожу от обсуждения наших руководителей, к рассуждению о нашем обществе. Я возвращаюсь к началу разговора: и у Оли положение не лучше, чем у меня. Ей тоже намекают на её, скажем так, неустойчивое положение. За прошедшие 4 года, как Топорков уволил Олю, и она осталась без работы (кому нужен главный бухгалтер, уволенный по статье, и которой уже 50 лет!), наши кредиты стали не только гирей на ногах, но, уже, грузом на шее утопленника. Сейчас, когда она приходит спрашивать, как идёт следствие по документам, которые подтверждают её правоту, что птицефабрика разворовывается, ей заявляют, что на неё саму уже пора заводить дело о непогашении долгов, о не возврате кредитов и, даже, о мошенничестве. Ты, мол, пореже ходи к нам, может о тебе и забудем. Не мозоль глаза, а то «раскрутим» не их, а тебя. И посадим.

Не проси, не верь и не бойся. Да я не верю этим всем подонкам, не верю их законам, не верю этому телевиденью. И уже, почти, не боюсь. Успокаиваю себя мыслью, что хуже быть не может. А вот насчёт первой заповеди зоны: «не проси» тут я не устоял, нарушил. Булгаковский Воланд предупреждал Маргариту: «Не проси! Никогда не проси!». Я просил. Но не ради себя. Не для себя. Я надеялся, что кто-то поможет нашей семье. Но мы не семья Ельцина. Это у неё много было помощников. Хотя и бывшей семье Ельцина, тоже, сейчас не позавидуешь. Просил. Даже предложил себя на «запчасти». Купите меня частями, органами! Пожалуйста! Говорят, за  подобное донорство платят. И даже хорошо платят.

На «Чеченпрессе», где без проблем печатают мой дневник, статью с подобным заявлением печатать отказались: попрошаек ни кто и ни где не любит. В этом отношении у чеченцев выбор проще: хочешь отомстить или заступиться за свою семью, – бери автомат. Но они воюют против оккупантов. Или с предателями. А я?  Как быть мне? Кто и когда оккупировал страну, в которой я проживаю? Кого стрелять? Когда вокруг (слова из песенки): «Вижу родные и милые лица, голубоглазые в большинстве»! Предателей стрелять? Так это я предатель! Я их всех предал! Их! Довольных и счастливых; сытых, и до бесконечности любящих свою родину. Вокруг их всё хорошо, они защищены законами. Они довольны своим правительством, своими президентами, своей пенсией, своей зарплатой. Они добродушны и умны. У них Россия поднимается с колен.

Я не такой. У меня всё наоборот: я нищий и злой. Я глупый (если вслух высказываю эти мысли). Я бессилен перед этой махиной, которая называет себя государством и прикрывается правоохранительными органами. Они все патриоты, а я предатель. Их устраивает статус-кво. А меня нет. Им ничего не надо. У них всё есть. А я прошу помощи, требую справедливости. Как я вам завидую, дорогие россияне!

Не проси, не верь, не бойся. Это закон зоны, по которому живёт наше государство. А Библия говорит совсем другое: «Просите и дано будет вам». Просите!  «Верою праведник жив будет». Верь! «Не гордись, а бойся». Бойся! А нас чему учат: гордись Россия! Танцуй Россия! Веселись Россия!

Где ты, Господи? И где престол сатаны? Что нам, что для нас ближе? Хоть немножко думай, Россия! Ты же, внезапно, решила, что стала православной. Да, видно, каков поп, таков и приход. Наверное, поэтому мы продолжаем жить по законам зоны, руководствуясь советом Волонда. И ни кто не просит. А что толку? На зоне, как на зоне.