Новые приключения неуловимого

Надежда Банчик, для CHECHENPRESS. 27.03.08 г.

В прошлом номере мы остановились на том, как с помощью ГРУ Виктор Бут основал свою «империю» по авиаперевозкам, преимущественно – оружия в «горячие точки». Авторы Merchant of Death подробно прослеживают за всеми крутыми поворотами «карьеры» Бута, отражающей виражи странной эпохи на переломе тысячелетий... Продолжаю знакомить наших читателей с основными фрагментами (в кавычках – цитаты из этой книги в моем переводе, близком к тексту).

«Внегосударственная империя»

«Фирмы Бута часто располагались в тех регионах, где рыхлое законодательство позволяло скрывать имена истинных собственников. Так, фирмы, ассоциированные с Бутом, были основаны в Бельгии, ОАЭ, Швейцарии, в нескольких африканских государствах и даже в Делавере и Техасе. В то же время, при регистрации своего авиапарка Бут пользовался любой прорехой в международных правилах авиабизнеса, зачастую регистрировал свои самолеты в странах, значительно удаленных от стран, где этот авиапарк базировался, - что затрудняло для этих стран возможность предпринять какое-либо судебное преследование Бута. ‘Его структура очень напоминает структуру наркокартеля... в действительности, это одна большая компания, но он пользуется разными именами и структурами, как ему удобно’, - характеризует «империю Бута» один из официальных работников департамента финансов США... Он перемещается по миру по, как минимум, пяти российским паспортам... заимствуя манеру действий у криминалитета и шпионов, меняет имена...», сочетает военные грузы с гражданскими.

В 1992 Бут стал регулярно снабжать боеприпасами и оружием тогдашнее правительство Афганистана под руководством Раббани, тем самым «восстановив, пусть и незначительно, российское присутствие в Афганистане после вывода российских войск, в момент, когда страна предприняла первые шаги к созданию коалиционного правительства».
В то время как «в начале 90-х российское правительство не продавало оружия Афганистану, по крайней мере, официально», самолеты Бута привозили  в Афганистан «ружья, автоматы и боеприпасы к танкам – из Праги и из болгарских оружейных арсеналов близ зоны свободной торговли в Бургасе», продавая всё это в 5 раз дороже официальной цены. И это – во время кровавых событий в Таджикистане, когда российские власти обвиняли афганское правительство в тайной поддержке таджикских повстанцев, - отмечают авторы.

Авторы книги также обвиняют Бута в поставках оружия в 1992 мусульманам Боснии, что способствовало этническим чисткам со стороны Милошевича; поставки шли и после введения эмбарго на снабжение оружием всех сторон конфликта.

Весной 1993 Бут основал главную базу в эмирате Шариа ОАЭ, где законы еще свободнее, чем в Дубае. Его самолеты развозили оружие всюду, где шли кровавые конфликты: в бывшую Югославию, Африку, Афганистан...

Афганский плен

В Афганистане осенью 1994 талибы подняли восстание против правительства и к лету 1995 установили свое господство в 9 из 31 провинций страны. Раббани и его главному союзнику, Ахмаду Шах-Масуду, позарез требовалось оружие для противостояния Талибану, и «империя Бута» исправно удовлетворяла этот спрос.

Но в августе 1995 один из его самолетов был взят в плен талибами, прилетевшими на МиГ-21 (с обеих сторон – российская авиация!) и вынудившими его ИЛ-76 приземлиться в Кандагаре, «столице» талибов. Экипаж бутовского самолета был взят в заложники; их поместили в тайную тюрьму, где они изведали все «прелести» заточения, с крысами, холодом и плохим питанием. Тем временем талибы, «разгрузив» захваченный самолет с оружием, обнаружили, что значительная часть боеприпасов... поржавевшая, непригодная для боевых действий. Бут пытался вести переговоры с талибами, но они требовали вмешательства российского правительства. МИД РФ поручило Замиру Кабулову, многоопытному дипломату по Афганистану и Средней Азии, присоединиться к Буту.

На переговорах с талибами Кабулов убеждал их, что компания Бута «не имеет ничего общего с российским правительством», но талибы были уверены, что его предприятие было «лишь прикрытием для операций российских спецслужб». Переговоры не привели ни к какому результату. Но в декабре 1995 похитители позволили пленникам встретиться с братом Бута Сергеем. Сергей шепнул пленникам: «Готовьтесь, за вами придут ночью и выведут вас». Но никто не пришел. Через несколько недель Сергей Бут снова привез пленникам передачу. На сей раз он сказал пленникам, что «он и Виктор работают над заключением сделки». Опять – ничего не последовало. «Мы поняли, что никто не заинтересован в нашем освобождении», - цитируют авторы командира экипажа, Шарпатова.     

Так прошел год. Тем временем, самолеты Бута регулярно приземлялись с грузами в Кандагаре, и талибы закрывали на это глаза. В июле 1996, - приводят авторы книги воспоминания Шарпатова, - «талибы внезапно позволили нам взойти на наш ИЛ-76 и проверить мотор. Затем проверки стали осуществляться регулярно. Кабулов узнал позже, что талибы думали продать захваченный самолет и примеривались, не воспользоваться ли услугами пленного экипажа. По словам Шарпатова... у пленников созрел план побега». 16 августа (ровно год спустя – Н.Б.) пленники, улучив момент, когда охранники отлучились на пятничную молитву, взошли на свой самолет и улетели, благополучно приземлившись в Шариа, «а затем вернулись в Москву как герои. Братья Бут устроили в их честь торжественный обед, а президент Ельцин наградил их медалью».

Однако «через несколько лет западные разведслужбы и российские ветераны-летчики подвергли эту историю сомнению, считая, что она прикрывает секретную сделку между Бутом и талибами. Несколько высших руководящих сотрудников российской авиации, стационированные в Шариа в середине 90-х, указали, что Бут достиг соглашения с муллами о том, что они освободят пленников в обмен на поставки оружия талибам» (авторы цитируют интервью одного из этих сотрудников Los Anegeles Times в марте 2002, не называя имени). В интервью в 2003 сам Бут загадочно намекнул: «Они не сбежали. Их забрали», но дальнейших деталей выведать у него не удалось.

Кровавая Африка

Авторы подробно описывают африканские связи Бута в главе, само заглавие которой говорит за себя: «Коллапс контитента». Действительно, своими кровавыми конфликтами Африка обязана в очень значительной мере полулегальной торговле оружием и поставкам вооружений, зачастую обеим сторонам конфликтов. 

На протяжении всего десятилетия 90-х Бут поставлял оружие практически во все конфликтные точки африканского континента, особенно – кровавому диктатору Сьерра-Леоне, Чарльзу Тэйлору; в Анголу, Руанду, Судан. Одним из его ближайших подельников в то время был ливийский диктатор Муаммар Каддафи. 

«В то же самое время как его самолеты привозили тонны оружия в хаос на территориях близ Сахары, т.е. на юге и в центре континента, бутовские фирмы снабжали оружием также два государства на севере Африки, - впрямую направленных против интересов США и часто относимых к международным изгоям, - Ливию и Судан. Ливия в то время была одним из самых крупных спонсоров террора. Ее лидер, загадочный и одержимый манией величия Муаммар Каддафи был в то же время главным спонсором повстанческих армий, которые Бут снабжал... Многие из приближенных Каддафи стали клиентами Бута, он открыл в Ливии несколько дочерних компаний, в том числе Сен-Сад, базировавшуюся в Триполи, но зарегистрированную на Багамах».

В 1996 ООН сделала первую попытку упорядочить бесконтрольную торговлю оружием. США и 32 государства, в том числе постсоветские, подписали соглашение, по которому страны могут покупать оружие только при наличии сертификата, удостоверяющего легальность источника приобретения этого оружия; все подписавшие страны обязались отчитываться перед ООН дважды в год обо всех своих операциях по торговле оружием, с предоставлением своих документов для инспекции.

Однако, «в 1997 – 1998 самолеты Бута совершили 37 вылетов из болгарского города Бургас (центра болгарского производства оружия) в... африканскую страну Того; затем изготовил фиктивные сертификаты для Того и Болгарии». (Это – лишь один пример, из множества операций бутовской «империи»). Еще одной опорной точкой «империи» стал морской порт Остенд (Бельгия), находящийся в зоне свободной морской и авиаторговли. Он учредил здесь свой Air Chapter Center.

«По данным, приведенным в ордере Интерпола на арест Бута, с 1994 по 1998 на счетах этой компании в Бельгии было 325 млн. дол.» от либерийской компании Simportex и от вооруженных сил Анголы. Эти деньги регулярно депонировались на бельгийских счетах двух подставных компаний, зарегистрированных в Делавере, США».

«Маршруты вооружений были обычными. Самолеты вылетали из Остенда в Бургас для загрузки оружием. Большинство рейсов оттуда направлялись через Найроби (Кения) и Хартум (Судан); в документах был отмечен конечный пункт – на маленьких взлетно-посадочных полосах либо в  Демократической республике Конго, либо в той же Кении. На бумаге эти операции выглядели легальными... Ни от кого из продавцов оружия в Болгарии не потребовали объяснений, почему мирной, маленькой африканской стране (Того – Н.Б.) с крохотной армией, которая в течение 40 лет пользовалась французским оружием, вдруг понадобилось потратить 14 млн. дол. на оружие из бывшего советского блока, в том числе на 15 миллионов штук боеприпасов, 20.000 82-миллиметровых бомб и 63 противотанковых ракеты... В действительности, грузы переправлялись группировке «УНИТА» в соседней Анголе... Простой телефонный звонок или обычный поиск по интернету мог бы выявить грубые нарушения заключённого соглашения о торговле оружием» (со ссылкой на Final Report on the Monitoring Mechanism on Angola, year 2000). 
Так авторы раскрывают «организованную в международном масштабе сеть личностей, хорошо финансируемых, с мощными связями, преуспевших в заключении сделок. В Африке единственной организацией такого рода была сеть Бута».

Преследование

Долгое время Буту удавалось уходить из-под всех подозрений. Американские разведки до середины 90-х мало интересовались Африкой. Но в 1993 кровавые столкновения в Сомали и особенно – геноцид в 1994 в Руанде привлекли к континенту внимание мировой общественности, а инцидент в Сомали, в результате которого погибло 18 американских солдат на улицах Могадишо, заставили администрацию Клинтона пристальнее взглянуть на Африку. 

Однако на «империю Бута» первыми обратили внимание... борцы за мир, бесконечно далекие от спецслужб. «Одним из первых борцов против нелегальной торговли оружием была специалист по Африке Kathie Austin, сотрудница сан-францисского Institute of Policy Studies. 8 месяцев в 1994 - 1995 эта идеалистка, выросшая в вольной атмосфере Сан-Франциско, самостоятельно исследовала потоки оружия, шедшие в район Великих озер в Восточной Африке». Остин предприняла поездку по Африке, во время которой обнаружила лагерь перевооружения руандийских войск в соседнем Заире; она выявила, что оружие им поставлял Бут.

На след Бута в Европе вышли сотрудники лондонского отделения Human Rights Watch, а также – антивоенный активист из Бельгии Джоэн Пелеман, сотрудник International Peace Information Service в Антверпене, центра по исследованию корней международных и межнациональных конфликтов. Пелеман, исследуя пути поставок оружия руандийским хуту (совершившим в 1994 геноцид своего этнического меньшинства, тутси), проследил тайные операции Бута и его людей с базы в Остенде. Пелеман, по образованию философ, предпринял самое, пожалуй, основательное исследование бутовской сети и к 1996 году выявил всю его схему, «знал поименно российских подельников Бута и его украинских пилотов». Авторы всё той же книги цитируют Пелемана: «Бут отличается от других торговцев оружия, от всех своих конкурентов тем, что сам управляет всеми своими предприятиями как звеньями единого целого. Он ищет источники оружия, организует транспорт, и он же подыскивает финансирование. Я имею даже свидетельства прямой платы Бута заводам по производству оружия». Увлечённого, страстного исследователя Пелемана побуждали к углубленным исследованиям гуманистические мотивы: стремление обратить внимание ответственных за принятие политических решений на то, что Бут - «крупнейший поставщик оружия африканским мятежникам, по вине которых погибли тысячи людей». Пелеман был глубоко разочарован отсутствием интереса к его исследованиям – ведь в спецслужбах и политических кругах к нему относились как к «человеку со стороны», новичку; а Африке и без того не уделялось первостепенное внимание в международной политике.

Транснациональные угрозы

Между тем, Остин решилась представить результаты своих изысканий своим представителям в Конгрессе США, затем в некоторых службах Госдепартамента. Поначалу отнеслись с прохладцей, но мало-помалу проблема стала привлекать к себе внимание.

Клинтоновская администрация постепенно приходила к пониманию нового типа угроз. Они были названы «транснациональными угрозами» (transnational threats).
И тут авторы книги дают ключ к пониманию далеко не только Бута. Они показывают отношение администрации Клинтона к тому миру, который эта администрация застала, и в значительной мере проясняют провалы американской политики, в частности, по отношению к новым угрозам со стороны России.

«Билл Клинтон вступил в Белый дом в январе 1993, со свежим взглядом на панораму мировых событий, разворачивавшуюся на его глазах после падения коммунизма. Гордясь своей способностью предвидеть ближайшее будущее, Клинтон рассматривал новый мировой порядок как открытие самых различных возможностей на глобальном уровне, поскольку мир был освобожден от противостояния идеологий холодной войны. Советская угроза была если не ликвидирована, то существенно снижена; и хотя Китай и закоснелые игроки меньшего калибра, как Сев. Корея, Иран и Ирак оставались опасными, Клинтон уже в начале своего правления был обеспокоен новыми угрозами – от террористических и криминальных группировок, действовавших независимо от государств-спонсоров и способных просачиваться своими действиями по всем континентам». Авторы цитируют инаугурационную речь Клинтона в 1993: «Сейчас, когда старое мироустройство уходит, новый мир становится более свободным и вместе с тем  менее стабильным... Коллапс коммунизма вызвал как старые конфликты, так и новые угрозы». Вот нам и ответ на вопрос, понимали ли американцы происходящее сразу после развала двухполюсного мира! (Потом книга покажет, как постепенно, поэтапно, чем ближе к Бушу и к 11 Сентября, тем отчетливее, политические круги и разведки США утрачивали это понимание, - на смену шло совершенно поверхностное, субъективное, хаотическое и какое-то цинично-отчаянное восприятие происходящего...)

К транснациональным угрозам отнесли: 1) колумбийские наркокартели, «действовавшие бесконтрольно в 1980-е, опустошая кокаином американские города»; 2) российскую мафию, «действовавшую в Одессе, Москве и других городах бывшего Восточного блока и имевшую ячейки в американских анклавах, таких как Брайтон Бич в Нью-Йорке, Западный Голливуд в Лос-Анджелесе и Долина Сан-Фернандо в Южной Калифорнии»; 3) милитаризированные исламистские группировки, «лишь спустя месяц после вступления Клинтона в должность президента, в феврале 1993, взрыв в Международном торговом центре... быстро привлек внимание новой администрации Белого дома к угрозе, исходящей от исламистских групп».

Госсекретарь Уоррен Кристофер настаивал на создании специальной должности – зам. Госсекретаря по контролю за исполнением международных законов. «Клинтон и Кристофер понимали, что наркобизнес, организованную преступность и терроризм необходимо рассматривать в их совокупности, одновременно и в рамках одних и тех же транснациональных мер», в частности, «надзора за исполнением законов, сбора разведданных, международного доступа к банковским счетам, и вся инфраструктура такой работы должна координироваться из единого центра», - цитируют авторы книги одного из сотрудников администрации, Джонатана Винера, бывшего до этого в администрации сенатора Джона Керри (Массачуссетс); он завоевал скандальную известность сенатским расследованием сомнительных связей между поддержанными Рейганом «контрас» в Никарагуа и латиноамериканским наркобизнесом. Был также создан «Офис по миротворческой и гуманитарной помощи».

Пентагон и разведслужбы оказали бешеное сопротивление новым подходам, так как все  эти структуры были рассчитаны на мировое противостояние времен холодной войны и могли реорганизовываться очень медленно. Скептически восприняли новую концепцию и республиканцы Конгресса. В результате, должность по контролю за исполнением международных законов таки была создана, но возглавившему ее Винеру дали полномочия лишь на наркотики и организованную преступность, а для борьбы с угрозами терроризма создали в Пентагоне отдел «специальных операций и конфликтов малой интенсивности»; таким образом, борьба с тремя элементами единой системы угроз изначально оказалась разорванной между разными ведомствами.  

Не все в администрации Клинтона сразу поняли важность борьбы с новыми вызовами. В этом смысле очень показателен пример, приведенный авторами.

«Джонатан Винер убедил меня, и я понял, чем грозят отмывание денег и другие криминальные деяния. Я увидел, что растет российская организованная преступность, нигерийские криминальные группировки... мы обратили внимание и на контрабанду наркотиков... Всё это помогло мне понять происходящее», - цитируют авторы высказывание Рэнди Бирса, несколько десятилетий занимавшего руководящие должности в Совете по национальной безопасности, в том числе при Клинтоне. Но при Буше Бирс ушел с поста директора по вопросам терроризма в Совете по нацбезопасности «из-за неспособности Буша, Чейни, и других руководящих деятелей понять сущность транснациональных угроз, в том числе Аль-Каеды».   

Одним из первых, кто начал связывать разрозненные «нити» транснациональных угроз, был Ричард Кларк, сотрудник Совета по нацбезопасности. После химической атаки в токийском метро в 1995 сектой «Аум Синрикё» и взрыва в Оклахома-сити, в июне 1995 Клинтон издал секретный указ, определивший терроризм как «наиболее важную проблему нацбезопасности». В октябре 1995 Клинтон издал второй указ – о борьбе с «международной организованной преступностью», в котором указал нескольким ведомствам рассматривать в совокупности и взаимосвязи терроризм, международные преступные синдикаты, наркотрафик и отмывание денег. А выступая на праздновании 50-летия ООН, Клинтон «увязал взрывы в ВТЦ и Оклахома-сити с похищениями и убийствами, которые осуществляют наркокартели, и с криминальными сообществами Восточной Европы», призвав к международному сотрудничеству в борьбе с этими угрозами. Но особо он подчеркнул необходимость «интенсифицировать наши усилия в борьбе с международными сетями по нелегальной торговле оружием, что питает терроризм, снабжает наркокартели и способствует продолжению кровавых конфликтов» - цитируют авторы книги речь Клинтона, делая вывод: «Это выступление открыло американским разведслужбам и деятелям по нацбезопасности возможность непосредственно нацелиться на сеть Виктора Бута».

Но и после речи Клинтона начавшие разработку сети Бута Кларк и другие деятели Совета по нацбезопасности натолкнулись на ожесточенное сопротивление ФБР, ЦРУ и Госдепартамента. Межведомственное соперничество, бюрократические препоны, непонимание подходов – всё затрудняло продвижение.

Главную роль в продвижении к поимке Бута сыграл специалист по России в Совете по нацбезопасности Lee Wolosky.

Волоски, «интеллектуал из Бронкса со скептическим складом ума», выпускник Гарварда в 1990, он остался в этом университете, в Школе правительства им. Джона Кеннеди, научным сотрудником по вопросам политических и экономических реформ в бывшем советском блоке. И почти сразу он в составе «группы молодых интернационалистов поехал в Москву помогать новым лидерам России на их шатком пути к рыночной экономике. В 1990 – 1992 Волоски курсировал между Гарвардом и Москвой, работал с Московским горсоветом».

Но главное, Волоски попытался, в сотрудничестве с Грэхэмом Эллисоном, советником Горбачева, и Джеффри Саксом, а также – с Григорием Явлинским, осуществить в России «‘план Большой Сделки’ – план уровня Плана Маршалла: предоставить России чрезвычайно интенсивную экономическую помощь в обмен на столь же интенсивные радикальные рыночные реформы... Они работали не покладая рук, чуть ли не круглосуточно, два месяца в середине 1991, вырабатывая детали плана. Но план был отвергнут Горбачевым и Бушем-старшим».  

Волоски еще год проработал с российскими реформаторами над другими политическими инициативами. Однако, «в отличие от большинства сторонников Клинтона, видевших роль Америки, прежде всего, в поддержке движения России по пути демократических реформ, Волоски обеспокоился теневой стороной процессов». Он изучил российскую «корпоративную плутократию» и убеждал американцев «попридержать финансовые инвестиции в российских олигархов, относиться к российским олигархам как к изгоям» и «бдительно расследовать международные преступления российской организованной преступности и коррупции. В битве против олигархов Москва и Запад должны действовать сообща, всеми способами. Если бездействовать, олигархи возьмут верх», - цитируют авторы статью Волоски Putin’s Plutokrat Problem в журнале Foregn Affairs, март-апрель 2000, в которой он доказывает, что «Путин ничего не сделает для искоренения культуры коррупции».

С другой стороны, в 1998 сама ООН забеспокоилась, почему не действуют эмбарго на поставки оружия в конфликтные регионы. Прошел ряд международных совещаний по проблемам нелегальных сетей торговли оружием. Наконец-то приняли во внимание исследования Остин и Пелемана... США приняли более жесткие законы по контролю над торговлей оружием.

На одной из конференций американские делегаты убеждали европейских политиков принять более строгие законы в области международной торговли оружием. «Они столкнулись с почти тотальным сопротивлением. Особенно рьяно выступали против – Бельгия, Португалия, Испания и Восточноевропейский блок во главе с Россией».
Предложения и взгляды Волоски «не находили понимания у высокопоставленных экспертов по России в администрации Клинтона. Клинтон вступил в союз с Ельциным и долгое время одобрительно отзывался о трансформации России; более того, считал своим историческим наследием поддержку российских демократических реформ. Близкий друг Клинтона и зам. Госсекретаря Строуб Тэлботт подчеркивал положительные аспекты приватизации и был убежден, что коррупция проходит через весь советский период, и ее можно искоренить только с углублением демократических реформ».

Но взгляды Волоски пришлись ко двору в совете по национальной безопасности. «Кларк, в отличие от Тэлботта, считал российскую коррупцию стратегической угрозой американским интересам». В 1999 Волоски был принят в Совет по нацбезопасности... А в 2000 ему было вручено досье на Бута...