Право на независимость

Александр Подрабинек, «Ежедневный Журнал», 25.02.08 г.

Удивительно, как государства любят собственную независимость и как ревностно относятся к чужой. В честь своей независимости учреждают государственные праздники и устраивают военные парады; высокопарные слова о независимости записывают в конституции и государственные гимны; за защиту независимости награждают орденами, ставят памятники и сочиняют баллады. Но, не дай Бог, где-то объявится новое независимое государство, как серьезные государственные мужи, хмуро сдвинув брови и прибавив металла в голосе, торжественно заявляют о недопустимости нарушения норм международного права и о создании угрозы для стабильности и безопасности в мире.

Впрочем, не все государства. Разделение государств по отношению к сепаратизму очень показательно. Конечно, сепаратизм не любят все правительства. Уже хотя бы потому, что видят в нем потенциальную угрозу собственному благополучию. Но все же терпят его по-разному. Чем совершеннее демократия, тем меньше она опасается сепаратизма; чем авторитарнее режим, тем больше он негодует на стремление к независимости. При концепции «человек для государства» сепаратизм и независимость категорически неприемлемы. При концепции «государство для человека» сепаратизм допустим и независимость священна.

Сепаратизмом страдают отнюдь не только тоталитарные режимы и многонациональные империи. Просто в них эти процессы проходят кровопролитно и решаются далеко не цивилизованными способами. С проблемой сепаратизма столкнулись Великобритания в Северной Ирландии, Канада в Квебеке, Испания с басками, Франция с Корсикой. Активность сепаратистов везде разная — от парламентских методов до терроризма, но метрополии в противостоянии с сепаратизмом делают ставку не столько на военное принуждение, сколько на вполне демократический механизм референдума. В 1995 году на референдуме в Квебеке сепаратистам для отделения от Канады не хватило всего нескольких процентов голосов. В 1973 году сепаратисты в Северной Ирландии также потерпели поражение на референдуме об отделении от Великобритании. А вот в Чехословакии на референдуме 1992 года сепаратистам Словакии удалось победить, в результате чего страна мирно разделилась на два государства — Чехию и Словакию. И ничего, живут вполне дружно, обе входят в Евросоюз, не конфликтуют, и трагедии из провозглашения Словакии отдельной страной никто не делал и не делает. 

Отчего же в Белграде устраивают такую истерику по поводу провозглашения независимости Косово? Имперское мышление и тоталитарные традиции диктуют сербским политикам жесткое отношение к косовскому сепаратизму — человек существует для государства, а не государство для человека. Косовары живут в Косово для того, чтобы быть частью Сербии, частью государства, которое само по себе — все, а люди в нем — ничто. Не удивительно, что косовских албанцев такое отношение к себе не устраивает. Теперь Сербии придется просто смириться с существованием на Балканах еще одного независимого государства, бывшего некогда частью Югославии.

Забавна реакция официальной Москвы. Министр иностранных дел Сергей Лавров пытается всех запугать тем, что провозглашение независимости в Косово «неизбежно вызовет цепную реакцию в той или иной форме во многих частях Европы и мира». Так что с того? Вся человеческая история сопровождается распадом одних государств и созданием новых. Проблема не в том, чтобы остановить эти процессы, а в том, чтобы сделать их мирными и ввести в правовые рамки. Сегодня это уже более или менее удается. Как удалось Чехословакии, как удалось Советскому Союзу, мирно распавшемуся на новые самостоятельные государства. Но это возможно только в том случае, когда правительство либо с уважением относится к мнению граждан, либо не имеет решимости и сил удерживать их силой. Разумеется, кремлевская знать боится сепаратизма, потому что для них страна — это источник личного дохода. Меньше страна — меньше доход. Именно поэтому они зубами вцепились в Чечню, независимость которой никак не сказалась бы на интересах России. Ну и, конечно, боязнь цепной реакции.

По отношению к сепаратизму и независимости можно судить о степени либерализма политических и общественных сил. Речь, конечно, не идет о таких смешных образованиях, как казачество или Государственная дума, которые с анекдотичной серьезностью выпускают разнообразные заявления в поддержку официального Белграда. Эти ребята, лишенные всякой самокритики и юмора, просто наслаждаются своей способностью произносить какие-нибудь слова, а потом видеть себя по телевизору.

Гораздо интереснее позиция демократических партий, которые пока что не высказали ее достаточно внятно. Правозащитники, видимо, тоже подавленные необходимостью защищать величие государства, на эту тему почти не высказываются. Разве что правозащитное общество «Мемориал» осенью прошлого года выразило «серьезную озабоченность» возможностью одностороннего провозглашения Косово своей независимости. Совсем не правозащитная позиция правозащитников объясняется, как можно понять из их заявления, тем, что начнется пресловутая цепная реакция (а Лавров о чем?!) и ныне «замороженные» конфликты снова превратятся в «горячие точки». Таким образом, «Мемориал» предлагает озаботиться не столько политическими причинами конфликтов, сколько их военными последствиями. Не надо предоставлять Косово независимость, чтобы того же самого не захотели другие!

Если правозащитники рассуждают, как умудренные опытом и уставшие от бойни миротворцы, то политики призывают на помощь право. «Речь идет о подрыве всех устоев международного права», — возмущается министр Лавров. Между тем, международное право как раз твердит о праве наций на самоопределение, а о защите территориальной целостности говорится вскользь и в двух документах: Уставе ООН и Хельсинкских соглашениях. К тому же Устав ООН защищает территориальную неприкосновенность страны только от посягательств на нее других стран, а в преамбуле упоминается о «равенстве прав больших и малых наций», и в первой же статье первой главы говорится об «уважении принципа равноправия и самоопределения народов». Хельсинкские договоренности действительно содержат принцип уважения территориальной целостности и признание нерушимости границ в Европе. Однако в нем же записано: «Исходя из принципа равноправия и права народов распоряжаться своей судьбой, все народы всегда имеют право в условиях полной свободы определять, когда и как они желают, свой внутренний и внешний политический статус без вмешательства извне и осуществлять по своему усмотрению свое политическое, экономическое, социальное и культурное развитие».

Вот и все о территориальной целостности. В то же время, о праве наций на самоопределение записано во множестве международных конвенций, в частности, во Всеобщей декларации прав человека, Международном пакте об экономических, социальных и культурных правах, Международном пакте о гражданских и политических правах, Декларации о принципах международного права. При цивилизованном развитии государства уделяют все больше внимания правам человека, в том числе и такому «антигосударственному» праву, как право на самоопределение. А принцип территориальной целостности и невмешательства во внутренние дела остается любимой игрушкой тираний, пытающихся этим историческим атавизмом защититься от международного внимания к творящимся внутри страны безобразиям.

Провозглашение независимости — событие радостное. Люди устраивают свою жизнь так, как это нравится им, а не кому-то другому. Они вправе жить самостоятельно, вправе попроситься в другое государство. Они вправе делать самостоятельный выбор.

Получение Косово независимости может и должно стать моделью для получения независимости другими сепаратистскими территориями. Международное сообщество должно уделить необходимое внимание тем, кто добивается независимости в Чечне, Абхазии, Южной Осетии, Карабахе, Приднестровье, Дарфуре, Северном Кипре. Политическая ситуация, история конфликтов и мотивы не везде одинаковы, различия существенны, но во всех этих случаях есть одно объединяющее начало — интересы государства должны стоять на втором месте, а на первом — право людей устраивать свою жизнь отдельно от других государств. И они не должны добиваться этого права ценой кровопролития.