О чем рассказал М. И. Трепашкин

Елена Маглеванная, для CHECHENPRESS, 11.01.08 г.

Мы встретились с бывшим сотрудником ФСБ, а ныне известным диссидентом и защитником прав осужденных адвокатом М. И. Трепашкиным в небольшом кафе на Старом Арбате. Выглядел он хорошо, держался бодро, хотя было видно, что тюрьма сильно подорвала его здоровье – он жаловался на сильные боли в коленях и проблемы с легкими. Но было видно, что он по-прежнему полон решимости и настроен по-боевому, неволя разрушила его здоровье, но не смогла сломить его дух.

На вопрос о возможной эмиграции он ответил, что эмигрировать не собирается – там ему делать нечего, а здесь у него много работы – он уже возобновил свою адвокатскую практику и продолжает спасать людей от тюрьмы. «А как же опасность со стороны ФСБ?» - спросила тогда я. – Ну что ж, с ФСБ будем бороться!» - ответил Михаил Иванович, и я в очередной раз убедилась, что по-настоящему смелого и мужественного человека запугать и сломить невозможно ничем.

Мы говорили долго и о многом. О беззакониях, которые творили и продолжают творить МВД, ФСБ и ФСИН – верные продолжатели дела ВЧК – НКВД. Об истории знакомства Трепашкина с другим диссидентом, разоблачавшим преступления спецслужб – убитым в Лондоне Александром Литвиненко, – их отношения впоследствии станут темой отдельного интервью. И еще о многом – от судеб заключенных, с которыми доводилось вместе сидеть Трепашкину, до истории приднестровского конфликта. Но главное – Михаил Иванович рассказал о том, чему сам был свидетелем во время своей работы в органах.

По его словам, он стал заниматься расследованием преступной деятельности спецслужб еще с 1995 года. Началось все, по его словам, с первой чеченской войны. Трепашкин задержал группу чеченцев, которые закупали оружие и хранили его на квартирах в Москве. Он выяснил, что оружие им продавали сотрудники ФСБ. Трепашкин арестовал и их, но вскоре обнаружил, что все они вместе с чеченцами, за исключением одного, отпущены на свободу. Стало ясно, что определенным лицам в руководстве России выгодна не просто эта война, но как можно более долгое и кровавое ее течение – они сколачивали капиталы на торговле оружием, продавая его поочередно и той, и другой стороне.

Эти люди – Трепашкин назвал фамилии О. Сосковца и О. Лобова, тогдашнего секретаря Совета безопасности, но наверняка были и другие – хотели, чтобы ненависть между русскими и чеченцами была как можно более ожесточенной. С этой целью федералы заходили в чеченские села и поголовно вырезали всех до единого, творили всяческие бесчинства – чтобы заставить чеченцев как можно больше возненавидеть русских и тем самым оправдать в глазах общественности ведение этой войны, на самом деле служившей для них лишь ширмой для зарабатывания денег.

Рассказал М. И. Трепашкин о деятельности печально известного по книге «Лубянская преступная группировка» УРПО – Управления по разработке преступных организаций. Которую возглавлял полковник Гусак. За не столь уж долгое время его существования от рук его бойцов погибло не менее 23 человек. Одного «авторитета» по кличке Пластмассовая голова сотрудники УРПО выбросили из машины так, что он разбился насмерть. Потом они написали, что он был убит при попытке к бегству, хотя никакого бегства не было и в помине. Другой был сильно избит при аресте и умер от побоев в камере предварительного задержания – официальной причиной смерти стала «драка с сокамерниками». Людям ломали кости, выбивали зубы, отбивали внутренние органы. Да, возможно, в большинстве своем это были преступные авторитеты. Но кто сказал, что преступники перестают быть людьми и к ним нельзя относиться по-человечески?

Люди из УРПО просто были непрофессионалами в своем деле, не умели собрать доказательную базу, найти агентуру в преступном мире, чтобы совершилось законное правосудие – им казалось проще убить, мол, нет человека, нет проблемы. Впоследствии такой «борьбы» с преступностью им показалось мало, и они решили заняться крышеванием бизнесменов, требуя платить им дань. Небезызвестная история с приказом убить Березовского тоже произошла поэтому – он наотрез отказывался платить, и было решено его попросту физически устранить, чтобы другим неповадно было.

УРПО вскоре было расформировано – но продолжатели его славных традиций находятся и по сей день. Пробыв 4 года в заключении, Михаил Иванович может много рассказать о тамошних нравах. Особенно жестоко, по его словам, в колонии обходятся с чеченцами – их всех по определению считают террористами и «особо опасными». Поэтому их почти сразу по прибытии в колонию стараются направить в штрафной изолятор и в дальнейшем постоянно применяют к ним самые жестокие меры дисциплинарного наказания. До своего освобождения доживают немногие из них. Даже в том отряде, где был Трепашкин, по его словам, «трупы выносили едва ли не каждый месяц».

Вообще, что меня поразило в рассказе Михаила Ивановича едва ли не больше всего – то, по насколько надуманным обвинениям сидят люди в тюрьме. Одного, например, посадили за то, что он по пьяни, поссорившись с соседками, закричал им, что «сейчас принесу баллон и всех взорву!». И хотя доказательств, что он имел реальную возможность исполнить эту угрозу, а главное – собирался ее исполнять, не было, человеку дали срок по статьям 119 «Угроза убийством» и 207 «Угроза совершения террористического акта». И таких историй в адвокатской практике М. И. Трепашкина было множество. Впрочем, чего ожидать от системы исполнения наказаний, если заместитель ее начальника Краев – бывший член уральской преступной группировки? Замечу, что по неизвестной мне причине органы часто берут на работу людей, в прошлом связанных с преступным миром – очевидно, полагая, что таким людям терять нечего и они пойдут на все?

Такими увидел службы, призванные по закону защищать нашу с вами безопасность, их бывший сотрудник М. И. Трепашкин. Из его рассказа стало еще более ясно, что наследие ВЧК – НКВД – КГБ не было позабыто. До сих пор считается, что признание – это «царица доказательств», и методы, которыми добиваются этого признания, остались теми же – это пытки и угрозы. Трепашкин рассказал о двух видах пыток – например, человека помещают в камеру и заставляют в течение долгого времени стоять на ногах, под угрозой продления срока наказания не разрешают ни сесть, ни лечь, а если он в результате такой пытки падает в обморок, его приводят в чувство дубинками и ставят на ноги опять.

Другой вариант – человеку в рот вставляют оголенный провод и начинают крутить ручку динамо-машины, подавая ток. Михаил Иванович рассказал, что от этого у некоторых людей даже зубы раскалываются – неизвестно, как это происходит, но тем не менее случается. И все эти методы «воздействия», опробованные еще в сталинские времена, с успехом применяются и теперь. В следственных школах и академиях ФСБ преподают чекисты еще той, советской закалки – у самого Михаила Ивановича был такой преподаватель по фамилии Мальцев. Они передают свой опыт молодому поколению – чтобы славная традиция не прерывалась.

Обвинения тоже продолжали и продолжают фабриковаться по закону, известному еще со времен Геббельса и Вышинского – чем абсурдней, тем быстрее поверят. Трепашкин рассказал, как в 80-х годах читал дело известной правозащитницы и диссидентки В. И. Новодворской, обвиненной в подготовке покушения на генсека М. И. Горбачева. Убить его, согласно материалам следствия, она должна была, спустившись сверху на парашюте. Ну кто из нас в здравом уме представит себе Новодворскую спускающейся на парашюте – не иначе, в десантной форме и с автоматом наперевес?

Мы затронули еще несколько тем – в частности, то, как Трепашкин фактически спас жителей города Баку, в котором собирались устроить серию терактов армянские спецслужбы совместно с российскими во время войны за Карабах. Они же хотели организовать взрывы в поезде Москва – Баку на территории Азербайджана, обвинив в них лезгин – народ, проживающий по преимуществу в России, чтобы втянуть Россию в войну в Закавказье.

Меня, безусловно, поразило мужество М. И. Трепашкина, который не боится все это рассказывать, разоблачать противозаконную деятельность «органов» на многочисленных пресс-конференциях, невзирая на то, что ему продолжает угрожать опасность. Я не зря упомянула о его знакомстве с Литвиненко – этих двух людей многое объединяет, и прежде всего то, что, в отличие от многих других, они не могут спокойно смотреть на беззакония, происходящие на их глазах. Ведь никто не заставлял их, например, в 1998 году собирать ту саму пресс-конференцию – возможно, тогда бы они все были живы и может, быть, даже продолжали работать – но совесть им не позволила жить спокойно, когда вокруг них творится такое.

Кстати, после гибели А. Литвиненко Трепашкин остается единственным, кто не покинул ряды борцов – другие, как, например, Гусак или Понькин, награжденный орденом Мужества за расстрел безоружных людей в 1993 году – благополучно переметнулись на другую сторону, поливая грязью с экранов телевизоров жестоко убитого А. Литвиненко. А Трепашкин продолжает бороться, пройдя через тюрьмы и пытки, но ни разу не изменив собственной совести. Его не сломили ни несколько пережитых им покушений, ни четыре года тюрьмы, из которых почти год он провел в одиночке, ни угрозы, ни предательство бывших коллег. И как же хочется, чтобы его смелость и жертвенность были не напрасны и деяния убийц в погонах получили наконец достойную оценку с точки зрения закона и справедливости, а сами преступники понесли заслуженное наказание. Именно ради этого продолжает свою борьбу Михаил Трепашкин.