По течению…

CHECHENPRESS, Отдел публикаций и СМИ, 30.10.2007г.

Продолжаем публикацию выдержек из дневника Петра Ткалича

24 октября.  

Почему-то, чаще всего я плыву по течению, пока не наткнусь на что-нибудь. Тогда я останавливаюсь и начинаю думать, а иногда и действовать. Так случилось и в этот раз. На улице знакомый просто спросил меня: «Ты на пенсии?». Пришлось рассказать, как мне предложили уволиться по состоянию здоровья, пообещав единовременное пособие («А то, всё равно, сократим»). В пособии, они, извинившись, потом отказали. В добавок, предупредили, что пенсия за вредный стаж не положена. Согласно нового положения, мой вредный стаж уже не считался вредным. И я поплыл по течению, ожидая пока не подойдёт мой срок получения пенсии на общих основаниях. Выслушав меня, знакомый спросил: «А чо ты, ещё раз, не сходишь в отдел кадров?». Действительно, а чо бы не сходить ещё раз в отдел кадров? Вдруг что-то изменилось?

Сходил, и как-то сумел выхлопотать себе неположенную пенсию. Видно, Господь сжалился надо мной. И я поплыл по течению дальше. Недавно знакомая встречает меня: «Ты, чо так с ногами мучаешься? Сходил бы в больницу, может тебе группу по инвалидности дадут?». А чо бы не сходить? Ноги у меня стали болеть ещё в то время, пока я работал на предприятии. Там же я перенёс свой инсульт. А вдруг? С головными болями, артрозом, или артритом? (как правильно? всегда путаю). Вдруг дадут группу? Это же какая-то добавка к пенсии.
Показал врачу свои драгоценные колени. «У вас порван мениск. Не гнётся нога. Надо делать операцию» – гласил вердикт врача. Нет, ну конечно, если это поможет. Если это избавит меня от постоянных болей – так, слава Богу! Меня тут же положили в больницу, назначив операцию на другой день. Я был наслышан, что наш молодой хирург – настоящий талант. И операцию, на колене, он действительно провёл блестяще (я сам присутствовал, только в «заторможенном» состоянии).

 Когда пришёл в себя, понял, что у меня появилась проблема. Это не боли в прооперированном колене. Мой желудок (от наркоза? от пережитого страха?), вдруг, напомнил о себе самым неподобающим образом. Стыдливо, по научному, это называется диарея. Но я-то точно знаю, что на меня напал обыкновенный понос. Здоровому мужику (в душе я по-прежнему себя таковым считаю), просить себе утку!? Да ещё в этой палате, в присутствии коллег по несчастью, таких же больных. Через каждые двадцать-тридцать минут лежать на этой утке! Я сполз с кровати и начал прыгать. Надо было, всего-то, выйти из палаты, пройти по коридору немного наискосок, и вот она заветная дверь! Но, когда держишь одну прооперированную, забинтованную ногу на весу, а коленный сустав другой ноги тоже разрушен артрозом (артритом?), и ты передвигаешься прыжками, то хочется, изо всех сил так и хочется… всё-таки, в туалет! Я, таким образом, промучился весь вечер пятницы. Потом субботу и воскресенье.

Только в понедельник пришла старшая (или главная) медсестра, заполнила соответствующий бланк. Пришёл врач, расписался на этом бланке, и его отдали мне. Оказывается, теперь, я мог по этой бумажке получить в таинственной организации «Соцзащита» тросточку. Ну, нет в нашей больнице, в хирургическом отделении, костылей, тросточек, палочек. Нету! И, я так понял, ни когда не было. Тогда задал первый пришедший мне на ум вопрос: «Как я, с прооперированной ногой, в «Соцзащиту» попаду?». Мне ответили тоже вопросом: «А у вас, что дома ни кого нет?». Вопрос, кажется, нёс в себе какой-то подтекст, но я ответил честно: «У меня все дома: мама, ей 76 лет, и дочка, учится в третьем классе». Вот у нас, у всех, дорогих россиян – все дома? В хирургическом отделении нет костылей, нет тросточек, и это нормально. И не было ни когда. А зачем?

Но на больнице висит плакат цветов российского флага, с лозунгом: «План Путина – победа России!». И где это Россия победить хочет? В Чечне? Ой, девочки, чо-то я сомневаюсь! А может Россия в нанотехнологии победит? Тут я могу этому го-ну (господину) Путину дать совет. Раньше, у нас была в ходу шутка: мы выпускаем такие маленькие радиоприемники, что их не только не видно, но даже и не слышно. Может нашим пенсионерам и больным, в хирургических отделениях, на основе нанотехнологий, изготовить мини-костыли? Это же так удобно! Тогда у всех будут костыли. Где-нибудь в футлярчике, во внутреннем кармашке, или на брелочке от ключей, будет висеть мини-костыль. И, в первую очередь, заткнутся такие болтуны, как я, у которых в голове не помещается, что в хирургическом отделении нет костылей, для только что прооперированных больных. «Единая Россия», в очередной раз, отрапортует о своей искренней заботе, о наших пенсионерах.

У врача я спросил: «У меня есть хоть какая-то надежда, что мне дадут группу по инвалидности и будут что-нибудь доплачивать к пенсии?». Он с сомнением пожал плечами: «Мы смогли вам только почистить коленный сустав. Оказывается, он полностью разрушен. Такое не лечится. Но вторая-то нога, у вас пока ещё гнётся!». Точно! Пока ещё гнётся. Значит, по инвалидности мне доплачивать не будут. Уже знаю, что если б отрезали ногу (ноги) совсем, мне бы доплачивали. Только я обязан был каждый год приходить на медкомиссию с костылями. И каждый раз врачи бы констатировали факт, что нога (ноги) не регенерировала, не отросла заново.

Я собрал свои вещи, допрыгал до выхода (вру, с третьего этажа меня спустили на лифте) и, вызвав такси, уехал домой. А чего лежать в больнице? Дома, хотя бы у мамы, есть своя тросточка! Что она не даст её сыну до туалета дойти? Когда приехал домой, тут же позвонила с Екатеринбурга Оля. Так обрадовалась, что я уже дома. Спрашивает: «Значит, всё хорошо?». Что я ей отвечу? Ведь меня положили на операцию с порванным мениском: «Да, Оля, всё хорошо». – «Значит, ты у меня скоро бегать будешь?». – «Буду». Я положил трубку и заплакал. Она так ждёт хороших новостей! Ей так хочется верить, что любая хорошая новость – это предвестник каких-то изменений в нашей жизни, перелом к лучшему. Она так этого ждёт! Я не оправдал её надежд. Но она пока не знает. Пусть побудет в сладком заблуждении. Что в этом государстве может произойти что-то хорошее. Это до ближайших выходных, до её приезда домой. А там узнает всю правду. В очередной раз.

Меня теперь мучает желание: взять Путина (нет, нет, нет – ногу ему отрывать не надо), привязать ему ногу к поясу и напоить слабительным. Только сделать это где-нибудь в Чечне, на пятом этаже уцелевшего от бомбёжки дома. Пусть попробует попасть в чей-нибудь туалет. Хотя…. Наверное, не все же такие кровожадные, как я. Может кто-нибудь и пустит этого засранца.

Как всегда, я готов плыть по течению дальше. Тут уже опять подсказали, чо на предприятии, на Рефтинской ГРЭС, откуда я уволился, своим пенсионерам дают пособие в 200 рублей ежемесячно. Но не всем. Надо будет сходить. Как только нога заживёт. А вдруг?

P.S. Я прошу добавить к полученному вами продолжению дневника публикацию из газеты, которую я только то нашёл. если это возможно. Спасибо. С уважением, Ткалич Пётр

В сельскохозяйственном скандале на Урале поставлена точка

Екатеринбург, Октябрь 11 (Новый Регион, Наталья Суркова) – В сельскохозяйственном скандале в поселке Рефтинский (Свердловская область) поставлена точка. Год назад бывшая сотрудница местной птицефабрики, бухгалтер Ольга Ткалич выступила с критикой в адрес руководства предприятия, обвиняя его в воровстве и «откатах». Сегодня стало известно, что правоохранительные органы закончили проверку финансово-хозяйственной деятельности Рефтинской птицефабрики.

«В настоящее время вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Проверка была проведена, никаких нарушений в действиях руководства Рефтинской птицефабрики не выявлено», – рассказали «Новому Региону» в УВД Асбеста.

Напомним, бывший бухгалтер Рефтинской птицефабрики Ольга Ткалич проработала на предприятии 10 лет, совмещая сразу три должности – заместителя директора по экономике, замдиректора по финансам и главного бухгалтера. По ее словам, ей удалось вывести фабрику из кризиса (в 1994 году птицефабрика была банкротом, а уже в 2004 году была признана лучшим с/х предприятием в России) и навести на ней порядок, в том числе и за счет строгого контроля цен на закупку сырья.

В 2004 году, по словам Ольги Ткалич, директор фабрики начал заставлять ее покупать сырье для комбикормов у определенных фирм-однодневок, причем по ценам на 20-40% выше, чем у других производителей и низкого качества. «Я начала возмущаться. Тогда директор сказал: «Прекрати шуметь! Это министр Чемезов заставляет нас работать с этими фирмами», – рассказывает Ткалич. По ее словам, как только она попыталась противостоять заключению невыгодных договоров, ей объявили 3 выговора и уволили за якобы систематическое неисполнение служебных обязанностей. «Министр лично дал письменное согласие на мое увольнение, хотя раньше я имела от него благодарности, грамоты, неоднократно побеждала в конкурсах на звание лучшего бухгалтера среди птицеводческих предприятий, – рассказывает Ольга Ткалич. – В итоге, защищая двухтысячный коллектив птицефабрики от «откатов», я подставила под удар свою семью. У меня трое детей, младшей дочери 9 лет, муж – неработающий после инсульта пенсионер. Три года я пытаюсь найти новую работу, но с такой трудовой книжкой меня никуда не берут. Ранее, рассчитывая на зарплату, я брала кредиты, теперь я не в состоянии их вернуть. Наш дом в залоге банка, все имущество описано. И скоро мы все окажемся на улице».

В начале 2005 года Ольга Ткалич пыталась оспорить свое увольнение в судебном порядке, однако, ничего не вышло. Дело в том, что сразу после увольнения (ноябрь 2004 г.) руководитель аппарата свердловского правительства Сергей Шимановский попросил ее не делать шума и пообещал решить проблему, однако, так ничего и не сделал. Пока бухгалтер ждала помощи, сроки исковой давности прошли, и она осталась ни с чем. От отчаяния женщина пошла ва-банк. «Я рассказала правоохранительным органам обо всех должностных преступлениях руководства птицефабрики (приложив к своему заявлению подтверждающие эти факты документы), против которых я пыталась бороться и за что была незаконно уволена по статье, – говорит Ткалич. – Обращалась за помощью в различные инстанции – в Свердловскую прокуратуру, в МВД РФ по УрФО, в областное ФСБ, к заместителю генерального прокурора в УрФО и даже к Генеральному прокурору Юрию Чайке».

Из ряда ведомств ответ так и не поступил. В ФСБ спустя два года Ольге Ткалич заявили, что документы, переданные ею, потерялись. В неофициальных беседах сотрудники органов пояснили, что трогать руководство птицефабрики «не велено».

«Я уже поняла, что бороться с системой невозможно. Я уже ничего не хочу. Главное для меня сейчас – найти работу, чтобы я смогла кормить своих детей и выплачивать кредиты, чтобы семья не осталась без крыши над головой, – говорит Ольга Ткалич. – Я хороший грамотный специалист с большим опытом работы. Могу вывести из кризиса любое предприятие. Буду очень благодарна, если кто-нибудь согласится принять меня на работу».