Рядовой Сопротивления Давид Кудыков

Лариса Володимерова, для CHECHENPRESS, 26.07.07.

Друзья-чеченцы поздравили Давида Кудыкова с 60-летием. Резко активизировалась гэбня, прокатилась антиреклама по Риге, зарубили  начавший уже издаваться тираж. Давид все еще удивляется: «Юбилей всколыхнул всё болото, неужто я такой страшный для гэбэнцев? Какие силы брошены и какие деньги!». Им мало трагедии прошлого – ареста; убийства дочери; эмиграции. Давид, пишущий стихи и статьи, представляет угрозу лично для провокаторов, вертухаев, палачей - Путиных, Патрушевых. Он смертельно опасен каждому, кто занес руку над А.Литвиненко.

Мы молча стоим возле дома: опущены жалюзи, но в Сашином кабинете наверху открыто окно; на входной двери – флажок Великобритании и какой-то пришпиленный текст; до нас доносится резкий запах медикаментов – вероятно, обрабатывают жилье от полония... Вокруг продаются дома.

Я успела порадовать близких как раз за ночь до отравления Литвиненко: собирайтесь, нас пригласили погостить в этом доме. Тогда тут звенел детский смех... Вскоре Давид написал: «Гвоздями ядерных лучей Пробиты Сашины ладони».

Саша, измученный непрерывной пыткой и сознанием непоправимого, – один! - их всех победил. «Любая смерть – всего лишь смерть, Любая смерть – начало жизни». Саша продлил жизни своим друзьям - и открыл глаза Западу: ядерный террорист Путин давно пересек все границы, и опасен он – всей планете.

Я листаю юбилейную книгу Давида – в твердой обложке со строгим и скромным дизайном, высокой полиграфией, огромным количеством цветных фотографий друзей, в том числе авторов Чеченпресс – Литвиненко, Буковского, Закаева... Со словами восхищения в послесловии Галины Литау, коллег. Великолепно оформленный сборник стихов о тюрьме и свободе, природе и близких.

Размышления о бесплатном труде гулага и рабской силе России («Золото не драгами – Добывают зэками») сменяются зарисовкой «Рождества в камере»: «А здесь вместо елок – параши, Их души украсили наши. У камеры толстые стены – Прогнившие стражи системы».

Давиду пишет из концлагеря №13 Михаил Трепашкин. Кудыков в тех условиях был – и сумел вырваться ценой самых черных потерь.
«Марш, марш вперед – На лесоповал. Кто сам помрет, Кого – наповал». «Мы – живые, а будто в могиле, Наша камера – гроб на двоих».

День ареста, по свидетельству друзей по несчастью, впечатывается в память особенно: «Вошли без стука, Взяли злодейски Меня за руки, А мать – за сердце». Я разглядываю в книге фоторгафии родителей Давида: им есть, кем гордиться! На юбилей съехалось огромное количество гостей из многих стран, и не могли не произвезти  впечатления взаимоотношения между родными: ведь в современном мире, где почти каждый тебе – волк, скоро нужно будет создавать музей Семьи и показывать детям, что такое традиции, узы, братская любовь и взаимовыручка... Все эти чувства и качества представлены у Кудыковых.

Я слушаю сына, Алексея, и вспоминаю главные строки стихов, ему посвященных Давидом: «Сынок, я мало дал тебе, Я не успел – вошли без стука... Сын, не рождаются героями. Быть честным сможет только сильный... Не замарают нашей чести Наветы, ложь и эта грязь... Поверь, что не в чем мне покаяться – Избрал по совести дорогу... Ты никому, мой сын, не кланяйся, - Иконам разве или – Богу!». Давид Кудыков видит смысл жизни в том, чтобы счастливы были дети. Как символ того, что именно за эту любовь требует судьба, рассекает воды теплоход «Надя», названный в память о дочери...

Когда-то поэта Бальмонта вызвали в ЧК. « – Ваши политические убеждения?». Он ответил на допросе: « – Поэт». В стихах нельзя спрятаться, они обнажают душу, мысли, устремления автора. «А ты не ходил под разбитыми храмами, Где падали главы, цепляясь крестами... Легко тот смеется над старыми шрамами, Кто не был ни разу избит или ранен».

Давид был изранен так, что десять лет не писал ни строки.

***

Я, как дом, где промозглые стены.
В нем давно не живут, не гостят.
И, как пьяный мужик,
                                      в угол бросивший сено,
Спит душа на промерзших костях.

Я, как дом, где потухший очаг
и пугливые движутся тени.
Без тебя я совсем одичал.
Ну, приди, отогрей эти стены.

Постепенно оттаивал, благодаря тем же друзьям и родным. «Мне мечтать бы о свободе, Я же сдуру – о тебе»... Он счастливо женат; его младшей дочке – два года.

Мы смотрим в российских «Вестях», как Путин в Мордовии обнимает сразу двух мальчиков за компьютером, впиваясь пальцами в плечи... Англичане передают, что два военных российских самолета курсируют над границей, - и в который раз мы смеемся редкой глупости кремлевских властей, сообщивших заранее, что мол «это не связано с Литвиненко». Я вспоминаю строки Давида об «оккупантах Руси»...
ПАСЕ оправдывает Трепашкина, но меня поражает озвученная сумма за годами переносимые пытки: компенсация М.Трепашкину назначена... 3000 евро!

Мы обсуждаем интервью Ахмеда Закаева, в котором он говорит о допущенных ошибках и ответственности Запада: «Более десяти лет западноевропейские страны, взаимодействуя с Россией, неуклонно поступаются своими демократическими принципами. На западных лидерах лежит своя доля ответственности за то, какой режим установился сегодня в России».

Я думаю, что Ширака допрашивают – и заодно всплывут подробности межгосударственных преступлений Путина. И другие политики, уходящие из власти, будут вынуждены дать показания, в том числе против режима тоталитаризма. Не допрошены Блэр и Буш, всё впереди.

С другой стороны, непременно расколятся подельники Лугового, как только первого из них уберут (что неизбежно). Начнут оглашать признания и политики из ближайшего окружения Путина, хотя у меня лично - большие сомнения, что ему самому дадут дожить до суда. Адвокат Борис Кузнецов, вывезший за границу больше 300 гигабайт информации по преступным действиям Федеральной службы безопасности и прокуратуры, - лишь верхушка айсберга. 

Заговорят – по велению совести или под давлением обстоятельств - и другие свидетели. Гэбня православная приближается к страшному суду в заметно ускоренном темпе.

Телевизор комментирует в советском стиле сотрудничество с «Тотал»: «Газпром нашел с кем разделить свое главное сокровище...». Очень точно: другие-то не соглашались... - Не отмоешься от ворованной нефти, когда по суду будет нужно вернуть ЮКОСу его достояние, а народу – все остальное!

Еще много жизней друзей придется отдать и за это светлое будущее... Как метко сказал Давид Кудыков, «Он погиб, потому я не знаю войны». Каждая смерть заключенного, гибель бойца Сопротивления, уход журналиста – приближение общей свободы.

Я прохожу контроль и вспоминаю стихи Давида о солдате войны, который звенит в металлоискателе: в нем сидит сталинградский осколок... Лечу рядом с российскими истребителями из Англии, и все первые полосы нидерландских газет пестрят портретами Путина, в очередной раз опозорившего Россию, и честным именем Литвиненко. Обсуждается отравление Шараповой: Санни Бергер, эксперт по России, вел Сашино дело, - и писатель Рул Янссен рассматривает в сравнении версию, насколько выгоден был англичанам проигрыш русской теннисистки... Речь идет также об обыске в штаб-квартире английской нефтяной компании в Москве, когда налоговая полиция заперла хозяина фирмы в кабинете, и охота шла за важными документами и компьютерной базой данных...

Никогда прежде не интересовавшиеся российской политикой, нидерландцы наконец-то заговорили, когда Великобританию поддержали Америка с Францией.

Как верно заметил Давид,
Любим то, что нам дается с болью,
И ценить иное не умеем.
Что имеем – ничего не стоит,
Но когда теряем, то умнеем.

Абрамович увеличил охрану до сорока человек, – тем больше шансов, что прикончат свои. А мог честным быть, как Ходорковский... Путин сообщает ( - может быть, они там просто не слышат себя и не понимают, что вообще произносят?!), что «160, а то и 200 народов России» он собирается держать в тюрьме, - лишь бы было «не как в Евросоюзе». Маленькие страны Европы, каждая из которых бережно и твердо хранит свои неповторимые традиции, язык, культуру – это и есть то, чего российская власть у себя не допустит! А мы только что обсуждали с Давидом, какими счастливыми выглядят крепкие чеченские семьи, даже вынужденные на время стать беженцами... Выработанный столетиями уклад, уважение к старшим, роль женщины, взаимопонимание, отношение к религии, - ничего этого нет у русских, «без роду, без племени»... 

За одним юбилеем спешит другой. 25 июля Алексею Пичугину исполняется 45 лет. 6 августа ему зачитают приговор. Под поздравлением собраны подписи: «Мы благодарны Вам за Вашу стойкость и порядочность. Вас не сломило чудовищное давление суда, Вас не заставили дать лживые показания на руководство ЮКОСа.
В невыносимых условиях Вы остались честным человеком, примером для многих. Мы желаем Вам мужества, душевных и физических сил и твёрдой веры в победу Добра. Не надо бояться тех, кто угрожает Вам вечным заключением, - они, слава Богу, сами не вечны. Прогнивший режим, где деньги занимают место закона, совести и морали, долго не простоит. Мы верим в то, что очень скоро Вы будете свободны».

Мы верим в то, что наконец покинут российский концлагерь такие борцы и герои, как Трепашкин и Талхигов; как все наши стойкие политзаключенные! И жизнь продолжится так, как показал своим примером поэт, оптимист, несгибаемый противник режима Давид Кудыков, написавший перед юбилеем:

«Эх, лет сто – это не было б слишком, Подождал бы небесный судья...». На серебряной медали с портретом и изображением корабля отчеканен девиз, обращенный ко всем нам: «Все еще впереди!».