Пистолет для спецоперации «взрывы домов»

Михаил Трепашкин, CHECHENPRESS, Отдел писем, 05.05.07г.

Генеральная прокуратура России скрывает каналы попадания оружия к киллерам и стремится сделать «Чеченский след»

22 октября 2003 года, перед самым началом процесса в Мосгорсуде над Юсупом Крымшамхаловым и Адамом Деккушевым, обвинявшимися в причастности к подрыву домов в Москве, где я как адвокат должен представлять интересы потерпевших жителей, мне в автомашину был подброшен пистолет ПМ и 7 (семь) патронов к нему.

К месту подброса меня вывели обманным способом. В качестве клиента был подведен агент Борисов Михаил, просивший о помощи в гор. Дмитров Московской области. При возвращении с ним из СУ Дмитровского УВД мне и подбросили оружие. После этого, в нарушение законодательства об адвокатской неприкосновенности, меня без каких-либо доказательств и причастности к подброшенному пистолету и патронам заключили под стражу, где продержали в условиях строгой изоляции 1 год и 9 месяцев, пока не закончился суд над Крымшамхаловым и Деккушевым и не вступило в силу решение суда после кассационной инстанции.

Лишь 1 июня 2005 года определением судебной коллегии по уголовным делам Московского областного суда, уголовное преследование в отношении меня было прекращено «в связи с непричастностью к обнаруженному пистолету и патронам к нему».

Чтобы меня «понадежнее» изолировать в тюремных условиях ИВС и СИЗО был создан такой криминальный фон, что мол обнаруженный у меня пистолет якобы 7 августа 1996 года был захвачен чеченскими боевиками при разбойном нападении на таможенный пост «Грозный» Чеченской таможни. В качестве доказательства прилагалась полученная по факсу справка из базы данных МВД РФ «Федеральный розыск оружия». То есть оно из-за этого и было объявлено в розыск.  Вот меня и обвинили сразу в связи с чеченскими боевиками и покушении на убийство Президента России Путина В. В., который по трассе где меня задержали, оказывается приезжал покататься на горных лыжах на специально созданную в этих целях вблизи гор. Дмитрова лыжную базу. В качестве подоплеки подвязали еще и события в Лондоне, где были задержаны накануне и затем отпущены мои клиенты – Алехин и Пенькин.

В ходе расследования дела и последующего суда мне удалось бесспорно доказать, что никакого разбойного нападения не было 6 августа 1996 года. А обнаружившийся у меня в автомобиле пистолет принадлежал инспектору ТП «Грозный» М. Э. Джабраилову и был официально изъят у него в указанное время (7. 08. 96 г.) на блок-посту федеральных войск силовыми структурами в связи с ликвидацией таможни. Об указанном изъятии инспектор М. Э. Джабраилов и начальник Чеченской таможни А. В. Автурханов в сентябре 1996 года представили все необходимые документы в ГТК (Государственный таможенный комитет) РФ в Москву. И с тех пор пистолет не утрачивался!

Мною было установлено, что в то время, когда ранее не знакомые мне сотрудники УРПО ФСБ РФ Гусак А. И., Литвиненко А. В. и Понькин А. В. в апреле 1998 года (не путать с пресс-конференцией 17 ноября 1998 года) давали интервью тележурналисту Доренко С. Л., где рассказывали, как руководство ФСБ РФ давала им указание  о моем убийстве или в крайнем случае «загрузить пистолетом или гранатой», кто-то (я не смог получить эти документы) внес в базу данных МВД России ложные сведения о том, что пистолет якобы 7 августа 1996 года не изымался официально, а был утрачен «при разбойном нападении боевиков на таможенный пост «Грозный». Таким образом, из категории официально изъятого силовыми структурами, оружие перешло в нелегальный оборот. Из него теперь можно было убивать (спихнув убийство на чеченских боевиков), его можно было подбрасывать (объявив о связях с чеченскими боевиками) и т.д.

Я неоднократно писал прокурору Московской области и Генеральному прокурору России, чтобы они провели расследование и установили, кто организовал подброс оружия. Дело то легкое:
а) допросить бывшего владельца пистолета М. Э. Джабраилова, выяснив у него: Кто конкретно изъял у него пистолет 7 августа 1996 года на блок-посту федеральных войск «Грозный»?
б) проверить по документам, кто внес ложные данные в базу данных «Федеральный розыск оружия» в апреле 1998 года? 
И все сразу станет ясно. Тем более, что бывших сотрудников ТП «Грозный» нашли в Белгородской таможне.

Кроме того, уже в последнем своем заявлении я написал, что такой прием перевода официально изымаемого оружия в якобы утраченное, является не единичным и служит каналом попадания оружия к киллерам. Об этом я писал в письме и главному редактору «Новой газеты» Д. Муратову, указывая, что по подобному сценарию пистолет мог попасть к убийце Анны Политковской. И если это подтвердится, ясен будет организатор.

Однако, на все мои заявления Генеральная прокуратура ответила отказом!? Это свидетельствует о том, что они знают об этом канале попадания оружия к киллерам и скрывают его. А вносимые ложные сведения якобы «об утрате оружия при нападении чеченских боевиков» дают хороший повод видеть в заказных и политических акциях, убийствах так называемый «чеченский след», т.е. след действий «террористов».

А мы все хотим видеть в Генеральной прокуратуре России честных и законопослушных прокуроров!?

30 апреля 2007 года.