О Павлике из  Монружа, о проекте Вавилонского столпотворения в Чечне  и апоре Андрея  Глюксмана

Виктор Файнберг, CHECHENPRESS, Отдел писем, 09.04.07г.

О, Марианна, сладко спишь ты  Марианна…
Мне жаль будить тебя …/ популярный романс /
Бойся  данайцев, дары приносящих… /Гомер /
Дай Бог нашему телятi вовка  з’iсти */украинская пословица/

Сегодня утром, первое по – настоящему весеннее солнце посетило мою скромную обитель. А вместе ним влетел, кося то одним, то другим глазом, Павлик или, как его называют французы «petit  Paul de Montrouge». Окрестили его так в честь  Святого Павла Монружского (Saint Paul de Montrouge), чья церковь украшает  14-й  округ Парижа.  (Между нами говоря, доказательство, что во время оно ненасытные парижане присвоили себе добрую половину Монружа). Ах, да, вы же не знаете, кто такой Павлик. Это черный дрозд, мой старый приятель, любознательный и болтливый как все парижские птицы. Он прилетает по утрам и, поклевав свежие крошки на окне, угощает меня новостями. В этот раз  он был невероятно взволнован, будто только что брал интервью у самого Господа Бога. 

– Я принес тебе такую новость, такую новость, такую новость,  - прощебетал он, захлебываясь, - что и ты и не поверишь!

- Да ну тебя, - схитрил я, - в наше время такие чудеса творятся, что я уже ничему не удивляюсь.

И я, как говорится, с понтом  изобразил зевоту. 

- Нет, ты догадайся, догадайся, догадайся,  - затараторил  Павлик, прыгая на подоконнике. 

- Никогда не догадаешься!  Он взмахнул крыльями, взлетел и торжествующе поглядел на меня попеременно каждым глазом, совершив посадку на ветку ближайшей сосны.

- Ну что сверхобычного могло случиться? Арабские страны  осудили терроризм против Израиля?  - Холодно!  – Иранский президент торжественно отказался от производства атомной бомбы?  - Холодно!  - Инопланетяне высадились на Земле? 

-  Ну, какая же эта новость?! В это многие давно верят, даже бывший президент  Картер        

- Картер верит во всякие чудеса. Даже, что если Палестинским террористам дать полную свободу действий, то им террор скоро надоест. Пресытятся.

- Потому что Картер самый правозащитный из всех американских президентов. Он уважает чужие  взгляды. Террористы люди идейные, это не какие – ни будь  ординарные бандиты и убийцы. Запретить им террор все равно, что запретить птицам летать, а ужам ползать.

- Он просто с пафосом выразил гуманизм эпохи. Еще покойный Андрей Амайрик пророчествовал, что 21  век будет веком прав человека. Как в воду глядел. Ладно, не тяни, выкладывай твою сенсацию.

- Закачаешься, - крикнул на лету Павлик, выполняя фигуры высшего пилотажа.  – Сначала сядь и выпей стакан виски … так вот, раскрой уши шире! На днях  из Франции отправится Караван в кругосветное, нет, в полукругосветное, нет, нет, в несусветное путешествие.

- Постой, постой, что за караван? Верблюдов что ли? 

- Ха – ха - ха! Верблюдов сказал!   Tu parle!   Чрррр!!  Это цвет французской интеллигенции. Элита галльской культуры. Сгущенное материнское молоко Марианны.

- Да остановись ты! Скажи толком, кто?

-Ноев Ковчег французского Шестиугольника, - не унимался Павлик. Всякой твари по паре. Каждый второй – режиссер, каждый пятый – профсоюзник, каждый десятый -  философ со стажем. 

- А куда ж они направляются?

- О, на задворки Европы, на Кавказ, в тьму тьмущую, Тьму Таракань, где мрак и запустение. По следам праведника Ноя. Он на Арарате высадил свой десант, а они, ух! – еще дальше метят.

- А что ж они там будут делать?

- Ну, ты какой чудак! Сеять разумное, доброе, вечное! Ну, конечно, свободу, равенство, братство, все,  чем наш Шестиугольник одарил человечество. Так сказать, со своего плеча. Да еще всю нашу культуру в прессованном виде. Пусть свободная мысль растекается по их замшелому древу, пусть ветер неподцензурного искусства ворвется в их театральные залы, пусть…

-  Ух, каким ты соловьем запел!

- А я научился у наших властителей дум. Знаешь, кто стоит у колыбели  караванного движения? Андрей Глюксман, который уже треть века пребывает в новых философах.  Джейн Бёркин, звезда театра, кино и эстрады. У нее опыт борьбы с терроризмом на Ближнем Востоке. Арабский даже немножко подучила. И на нем поет песни на стихи своего покойного мужа, переведенные на арабские мелодии.

- Ну и как, действует?

- Там слушают и хлопают. Еще как! Но в ус пока не дуют. Знаешь сам: «На Востоке тучи ходят хмуро».

- Ладно тебе заливать! Ты скажи лучше, как же караванщикам удастся на чужом пиру опохмеляться?   

- Как это «заливать»?!   «Пустые оскорбления и клевета» нынче не в моде. Чрррр! Да! С самого начала «вооруженного конфликта в Чечне».

Павлик защебетал на мотив какой-то модной песни за мир, перелетая с ветки на ветку.

- Павлик, не обижайся, я тебе такие крошки заготовил! И ягоды тоже. Я знаю, что  ты их любишь. Но, скажи, ради Бога, как этих людей пустят в Чечню?  Что ж они  изменились, стали коллаборационистами? 

-Нисколько. Они говорят о них, как и раньше: «Они – оккупанты, гады; это наш президент Ширак их друг, а мы их  трам – тарарам!».

- А кто ж их после этого пустит?  

- А вот до этого ты и не допер! Чем больше они ругаются, тем больше шансов им туда попасть. Вот-с милые, видите какая у нас свобода – с  и гласность-с. Приезжайте - с, выступайте-с. Помогите нам нормализовать чеченцев. А заодно и русских, и всех других субъектов и объектов нашей управляемой демократии. 

-Послушай, Павлик! Неужели все эти режиссеры, профсоюзники и философы не понимают, что их пускают на чужую сцену, с чужим режиссером и невидимым, но ощутимым суфлером – профессионалом?

- Ха- ха – ха! Чудак! Чрррр, - залился Павлик, прыгая на веточке.  – Ты, братец,  забыл, чему их с молодых ногтей учили.  Карла Марла! Диалектика.  «Ты был ничем, а станешь всем». Особенно в нашей стране о шести углах. То в один угол кидаются, то в другой. Вчера был террористом, а сегодня, глядишь и в пацифисты запишешься, а то и в демократы!  Вот Глюксман давеча – 23 февраля – в двойную годовщину – советской армии и депортации чеченцев – громогласно заявил, что экспедиция Каравана это, даже, не какое – нибудь  культуртрегерство с фокусниками и зазывалами, а настоящая антитеррористическая акция. 

-Да не может этого быть! Никогда не поверю. 

-Чрррр! – обрадовался Павлик и с шиком прошил воздух мертвой петлей.  – Я ж говорил, что не поверишь.  Ты наивный как  Кандит или даже Джейн Бёркин. Это же очень просто.  It’s as simple as that! – вставил он, привычно щеголяя эрудицией парижского птичьего света (beau monde). Раз Кадыров их пригласит, то для чего? Нынче кому доверяют борьбу против террора? Самым заядлым террористам. Логика! Ведь они в терроре собаку съели. Андрей Глюксман человек чувствительный. Пятнадцать лет назад такая эйфория его обуяла после ослиных соглашений!

- Не ослиных,  а  ословских.

-Ты меня грамматике не учи. Осёл там, все равно, присутствует. И ни один, а целое стадо.

Ты забыл, как Арафат, получив нобелевскую премию мира, за этот мир боролся? Правда,  с помощью террора. Так он по-другому и не научен. Зато, с каким блеском! Вся французская политическая элита рыдала над его гробом. Президент Ширак, бросив все дела, поспешил к смертному одру своего друга. Республиканская гвардия со своим оркестром воздала ему почести, которым позавидовал бы Наполеон. Ширак его бы и в Пантеон  устроил, да побоялся видно для себя места  не оставить. 

- Уймись ты. Распелся! А причем тут Кадыров?

-Ну, ты даешь, старина!  Если Глюксман мог поверить вознесению Арафата в миротворцы, почему ж он не поверит в Кадырова? Раз пригласил, допустил, простил, значит с понтом. Понимаешь с понтом!  А значит, покумекай-ка, это ему любимый вождь подсказал. Многого нам знать, не дано. Знаешь, «невидимые миру слезы»!

- Вот те на!  Что ж это у них Крестовый Поход Мира? А Андрюша это их Готфрид Бульонский? 

-Нет, он у них вроде проповедника. Как Петр Пустынник. А вождь их – Милена Солуа. Отважная, неутомимая с харизмой. Жанна  Д’ Арк !

- Ну, у той голоса были. Разных святых. А Милена как? Может она с чужого голоса все это?  За свой голос приняла по усталости? А если там, в Чечне, своим заговорит? Что будет? Не продаст ли ее Кадыров  Путину, как герцог Филипп Добрый злосчастную Орлеанскую Деву англичанам?  Он же деньги ой как любит! 

- Нет, она женщина честная. Условий приглашений не нарушит. Да и воинство своё побережет от разных случайностей.

-Что ты мне наговорил, Зоил пернатый! Ведь это же все свои, свои в доску. В наших демонстрациях участвовали перед посольством еще при Брежневе и Андропове. Кого только не защищали! Боснию, Косово, Чечню и сгоняемых эмигрантов. Всех. ( Кроме, конечно, Израиля;  но на это здесь табу, только заикнись, и других защищать не сможешь). Что с ними случилось? Идут с фокусниками, зазывалами! Чеченский народ, обескровленный, униженный, ограбленный не успевает хоронить своих сынов и дочерей, а они что же на кладбище петь и плясать будут?

- Ну, они же люди искусства, перешли в другой жанр, чего ты разволновался?

- В Украине говорят: «Як би не свое порося, то посмiявся б». Я позвоню Андрею Глюкману и Джейн Беркин, пошлю им письмо по электронной почте.

- Ну и что ты им скажешь?

-  Скажу Андрею:  вспомни, как Запад смотрел с олимпийским спокойствием на зачистки в Москве, проводимые под предлогом и прикрытием Олимпийских игр. Мы предупреждали энтузиастов, решивших использовать их для протестов на месте: «Дай вам Бог, но у вас мало шансов, потому что вы любители, а они профессионалы». За рекордный срок Москва была очищена от еще не брошенных в ГУЛАГ диссидентов. Я нечего не помню о рекордах, поставленных звездами мирового спорта на стадионах советской столицы. Зато никогда не забуду пресс-конференцию в Париже, организованную французскими  профсоюзами, соцпартией  Франции и представительством американских профсоюзов в Париже. На ней мой друг Владимир Борисов, вывезенный из тюрьмы прямо на Запад как Солженицын и Буковский, сказал  о своей жене  Ирине Каплун: «Всю сознательную жизнь она боролась за других, а себя не уберегла». Не уберегла! Накануне олимпийских игр Ирина бежала из Москвы, оставив 11 летнюю дочь на попечение матери. Автомобиль, в котором ее вез двоюродный брат, был смят встречным грузовиком. Несчастный случай?  Но буквально через несколько  минут из сумочки убитой исчезли собранные ею материалы о незаконном, скрытом от всех аресте ее мужа и его насильственном вывозе в Вену. Правда, ее предупреждали заранее. Заместитель  Андропова генерал Баранов. Но без  Олимпийских игр это было бы, так сказать, несподручно. 

Ты помнишь, Андрей, нашу первую встречу на демонстрации у советского посольства после ареста братьев Подрабинеков, Гамсахурдиа и Костава? За барьером, отделявшим нас, от стоявших плотной фалангой полицейских я увидел двух высоких молодых людей, мужчину и женщину. Стройные и красивые, с гордо поднятой головой, прямо по Окуджаве: « Красивые и мудрые как Боги и грустные как жители Земли». Но руки их были заломлены полицейскими, которые все были ниже их ростом. «Кто это люди?» - спросил я по–английски (французского тогда не знал) молодого и тоже высокого и красивого человека, стоявшего рядом. «Это Андрей Глюксман и его жена Француаза» - сказал Бернар Анри Леви (а это был он).  «Вы им позвонили и вот они пришли на демонстрацию». «Но почему у них руки заломлены назад» - спросил я. «По французским обычаям философы должны ходить  именно так?» «Они просто хотят присоединиться к нам» - спокойно ответил  Бернар, «а их не пускают». «Nazis ! » - закричали хором демонстранты и служители порядка под прикрытием телевизионных аппаратов неохотно разрешили своим жертвам пройти на нашу сторону от полицейской баррикады.

- Андрей, ты всегда ходил и ходишь с гордо поднятой головой, но не замечаешь, что твои руки заломлены. Не ментами, а нежными и умелыми руками Марианны.

- Чррр! – прервал меня Павлик, - ишь ты расчувствовался!  Даже я чуть не  заплакал. А заешь, что тебе Глюксман скажет: «Что это ты, белены объелся? Я про этот Караван и знать не знаю, и ведать не ведаю».

-Никогда он такого не скажет. Не дури.

-Да он уже сказал. Через месяц после своего выступления в защиту  караванщиков. В открытом письме к Виктории Пупко.  Даже извинения у нее потребовал публичного.

-Уму непостижимо! Как же так?! И знал, и не знал сразу. Что ж он память потерял?

-Это твоему уму непостижимо. А он же философ, забыл? Я ведь не только по церквям летаю. И в College de France, и в Сорбонне приземляюсь. Там тоже крошки клюю. Философские! Вот, к примеру, Зенон в одной апоре утверждает, что  Ахилл никогда не догонит черепаху. А Парменид  считает, что движения вообще не существует. Это наша иллюзия. Вот и твой Глюксман может найти, что Караван и его движение в Чечню могут одновременно существовать и не существовать. Это его, твоего Андрея апора, понял? Ты что свободы мысли не признаешь? Чрррр!

- Да что ты мне сказки рассказываешь, птица небесная?

- Это ты живешь воспоминаниями о прошлом веке и ничего не замечаешь. Другое дело я!  «Мне сверху видно, ты так и знай».  И Джейн Беркин звонить  будешь?

-Буду.  Скажу: - Помнишь, Джейн, о Чечне в здании  Национальной Ассамблеи?  Во время обеденного перерыва мы с тобой поднимались по лестнице на второй этаж. Ты помнишь искаженное ужасом лицо и истошный крик толстого молодого человека, объявившего, что меня нет  в каком - то списке? В то время и в том месте мы могли игнорировать его требования, и спокойно побеседовать за обедом об интересующем нас деле.  Но уверена ли ты, Джейн, что в Грозном тебе разрешат встречаться, с кем ты хочешь  и выступать где ты хочешь? И что твой концерт 12 мая не будет представлен как подарок Путина – Кадырова чеченскому народу?

-Чрррр!  Устал я с тобой говорить, - грустно сказал Павлик. – Она тебе ответит: « Меня Международная Амнистия консультирует. Вот так.  It’s  as simple as that. А она лучше всех знает, кого амнистировать, кого нет. Politically correct . Here we are, dear Victor. Good bye and take  care». Все. Спасибо за крошки.  Good bye!

Павлик взлетел, помахал на прощанье крылышками и был таков.  Внезапно спасительная мысль посетила меня.

- Павлик, - заорал я ему вдогонку.  – Теперь я знаю, что ты за птица. Такое придумал! Так меня купил!! Сегодня ж первое апреля!  Никогда не прощу! Больше крошек не получишь. Надо же такое придумать! Вавилонское столпотворение в Чечне

Дай  Бог  нашему телёнку волка съесть*