Дом, который построил Сурков

Андрей Бабицкий, Caucasus Times, 21.03.07г.

В основе ложной двухпартийной системы, которую создал Кремль, лежит очень простая идея - голосами избирателей можно манипулировать до бесконечности. Проще говоря, кремлевские политтехнологи и сегодня абсолютно уверены в том, что надуть рядового гражданина - дело столь же благое, сколь и легкоисполнимое. Модель «ложносочиненных» партий и политических сил зародилась во времена Ельцина. Тогда было разработана методика подсовывания избирателям оппозиционных «пустышек», которые, отобрав положенный, обычно не очень значительный процент голосов у коммунистов или патриотов, тут же лопались как мыльные пузыри.

Распознав обман, электорат впоследствии возвращался к «своим» партиям, чтобы на следующих выборах вновь клюнуть на очередную «обманку». И сегодня власть продолжает считать население безграмотным, неразборчивым в своих политических симпатиях и предпочтениях быдлом, которому можно скормить любое несъедобное блюдо.

Понятно, что от Единой России избиратели бесконечно устали. Идеологически это партия путинской реальности, взявшая за основу гегельянский принцип «все действительное разумно». Но население думает иначе. Если в ельцинские времена положение населения катастрофически ухудшалось на фоне развала государства, под простодушными лозунгами беспредельной либерализации и постулирования права капитала вести себя, как ему заблагорассудится, то в путинскую эпоху восторжествовал Большой обман.

Продолжающееся падение уровня жизни малоимущих слоев населения, пенсионеров, бюджетников теперь происходит на фоне укрепления власти, умножения государственного богатства и роста благосостояния олигархов. Однако в новые времена в ходу и новые лозунги. Власть утверждает, что главная ее забота - простые люди с их ежедневными проблемами выживания.

Тупая и эклектичная по сути, призванная лишь к обслуживанию оперативных потребностей Кремля, идеология Единой России не способна воздействовать на умы избирателей, вызывать у них деятельный «умный» интерес, ну хотя бы для оппонирования. Свое лидерство партия удерживает лишь благодаря относительной популярности Владимира Путина, имя которого вошло в ее бренд, и за счет административного ресурса. Однако ни то, ни другое не являются абсолютными, неколебимыми величинами. На них сложно построить долговременную и стабильную систему вещей.

Популярность Путина постепенно снижается, и оснований предполагать, что ему за оставшийся год удастся вернуть себе доверие избирателей в прежних объемах и конвертировать это доверие в голоса для Единой России, немного. Наглое, бессовестное использование административного ресурса - вещь обоюдоострая. Кремлю хорошо известно, чем закончилось безудержное хамство чиновников на выборах в Украине и Грузии. Призрак «оранжевых революций» - постоянный обитатель ночных кошмаров кремлевских небожителей.

Справедливая Россия - это предпринятая на голубом глазу попытка в сотый, тысячный раз «развести» страну. Реклама, в которой он проработал долгое время, так и осталась для главного кремлевского идеолога, «изобретателя» партий-обманок Владислава Суркова единственным источником интеллектуального вдохновения. За пределами однажды усвоенных моделей «разводки» фантазия кукловода и коллекционера фарфоровых кукол не работает.

В чем суть нового изобретения? В отличие от Единой Справедливая Россия - партия вроде бы социалистическая. Защита неимущих, развернутые социальные программы, более справедливое распределение - таковы опорные точки ее неряшливой идеологии. И под этими лозунгами можно собрать миллионы недовольных властью россиян. Понятно, что те же идеи, но сформулированные гораздо более последовательно и радикально, лежат в основе идеологии КПРФ. Но коммунисты - оппозиция, они, хотя и как бы вне системы, но на протяжении долгих лет демонстрировали лишь полную свою беспомощность в конфликте с властями, а то и беспринципное соглашательство. Успеху второй партии власти может способствовать надежда простых людей на то, что наконец кто-то из «сильных мира сего» начнет отстаивать и их интересы.

Но как раз этого нет и в помине. Кремлевский организм элементарно лишен органа сочувствия, которым он мог бы адекватно воспринимать и реагировать на проблемы населения. Единственная страсть сегодняшнего руководства страны - это погоня за сверхприбылями, обеспеченными высокой стоимостью энергоносителей. Одна часть этих денег складывается в гигантский бессмысленный кошелек, получивший название Стабфонда, другая - распределяется между государственными корпорациями, чиновниками и олигархами. В этой схеме циничного потребления того, чем богата Россия, нет места обычным людям с их попытками обеспечить себе уровень жизни, позволяющий не просто выживать, но и иметь понятные и достойные человека перспективы.

Никакой фантазии не хватит представить себе, что управляемый кремлевскими чиновниками далеко не первого ранга Сергей Миронов, закусывающий каждое слово неопрятной порослью под носом, вдруг окажется борцом за социальную справедливость, команданте Че кремлевского разлива. А требования поднять пенсии и зарплаты, вернуть на место бесплатные медицину и образование, пусть даже они будут произноситься по сто раз на дню, едва ли обманут избирателя, который прекрасно знает, что отличительной чертой «путинизма» стало как раз пустословие, не обеспеченное реальностью производство «правильных» слов.

«Запасной» партийный эшелон формировался с полным пренебрежением к избирателю, с высокомерной уверенностью в том, что тот не сможет распознать откровенную «фальшивку». Об этом достаточно красноречиво свидетельствует тот факт, что кураторы проекта Справедливая Россия не позаботились хотя бы в начале партийной списка предъявить публике понятную команду единомышленников. Изображать из себя партию был набран разношерстный состав статистов, у большей части которых может быть только одна объединительная идея: «срубить бабла» и свалить с украденным миллионом на испанское побережье.

Обман с партией защиты интересов простых людей раскроется быстро. В этом нет сомнений. Но что произойдет после? Пушкин в 1823 году написал горькие строки:

Паситесь, мирные народы!
Вас не разбудит чести клич.
К чему стадам дары свободы?
Их должно резать или стричь.
Наследство их из рода в роды
Ярмо с гремушками да бич.

Может быть, и так. Но все-таки логика грустной российской повседневности подсказывает, что терпение людей не безгранично, что, несмотря на все усилия задушить ее в зародыше, «оранжевая революция» никуда не уходила из России, она бродит где-то совсем рядом. Недавний Марш несогласных в Питере показал, что энергия недовольства может быть аккумулирована буквально в одно мгновение, что под спудом грязно-серого путинского глянца ее скопилось уже достаточно, чтобы люди внезапно потеряли страх и боролись на грани за право не быть быдлом в своем родном городе . Не только агрессивные «нацболы», но самые обычные петербуржцы, старики и женщины, шли на силовой прорыв омоновских цепей, игнорируя опасность задержания и избиения. Это реакция на повседневный цинизм власти, которая, не считаясь с мнением горожан, намерена выстроить хрустальный газпромовский фаллос в центре Северной столицы, которая держит петербуржцев в том же убожестве, в каком прозябает население всей страны.

Власть должна быть последовательна. Если она пытается представить нынешний политический режим демократией, то сама провоцирует граждан использовать нормальные демократические процедуры выражения протеста, а не послушно встраиваться в систему многочисленных, но негласных протестов. И если она объявляет выборы, а проводит оскорбительный спектакль, игнорируя мнение людей, то это естественно вызывает недовольство. А недовольство имеет обыкновение выражать себя, в том числе и так, как в Петербурге.

Кремль с его шизофренической раздвоенностью, желанием выглядеть приличным демократическим господином и манерами уголовного шулера первый виноват в том, что акции протеста с вполне отчетливым «оранжевым» подтекстом могут стать массовым явлением. Еще и потому, что власть не страшная, ну или, по крайней мере, не очень. Народ, переживший сталинизм, хорошо понимает, насколько мизерны и убоги репрессивные возможности и таланты нынешних кремлевских полководцев, испорченных желанием иметь репутацию европейских политиков.

Но может, стоит отбросить лицемерие и перестать играть в продуцирующую раздражение людей двух-, трех- или четырехпартийность? Вспомнить о тюрьмах и лагерях, однопартийной системе, запрете на инакомыслие, тотально подконтрольных прессе и телевидении, закрыть границы, в конце концов, и уже не бояться потерять власть?

Здесь, правда, возникает новый вопрос: если советская власть не устояла, почему ее слабоумный и вороватый клон должен оказаться более жизнеспособным?