Чечня: прошлое и настоящее

Виктория Пупко, Бостон, США, для CHECHENPRESS, 28.02.07.

(посвящается трагической годовщине депортации чеченского народа в Казахстан и Сибирь—23 февраля 1944 года)

«Чечня: прошлое и настоящее» – так называется телевизионная программа на английском языке, которую я веду уже более года по местному (Массачусетскому) каналу американскожо кабельного телевидения: “Chechnya: Past and Present”. Этот своеобразный курс истории Чечни можно было бы разбить на три части, даже не по времени, а по смысловой законченности: древняя история и история средних веков; кончая 16-м веком; более, чем трехвековая история конфликта и войн с царской Россией, и наконец, советский и российский период, начиная от большевистской революции 1917 года и кончая сегодняшней войной, которую чеченские историки называют 4-м геноцидом чеченского народа.

Некоторые российские историки пытаются представить чеченский народ (или более общо — вайнахский, т.е.чеченский и ингушский народы), как не имеющий своей истории, культуры, какой-то безродный народ.

Археологические раскопки последних декад проследили происхождение, историю и цивилизацию вайнахов за три тысячелетия до нашей эры, которая восходит к древним Хуррито-Урартинским племенам (Армянское нагорье), завоеванным впоследствие предками современных армян и родственными им народами (македонянами и д.р.). Предки нынешних чеченцев и ингушей прошли через бесчисленные набеги, войны, завоевания – никогда не начинавшиеся с их стороны,- переселения и уничтожения, но Чечня возраждалась, как птица Феникс.

Любопытно вспомнить здесь характеристику народа, данную Солженицыным при описании советского ГУЛАГа: «Только одна нация не сдалась, не приняла ментальность рабов,- и не только на индивидуальном уровне, но вся нация целиком. Это были чеченцы». Это свойство чеченцев дано им вместе с их историей. Их сопротивление ассимиляциям, их яростная борьба за сохранение своей независимости позволяет считать чеченцев по меньшей мере частично выходцами из народов, которые уже в начале первого тысячелетия до нашей эры умели ковать и выделывать железо (Кобанская и Хаякент-Харочоевская культура).

Пожалуй, самое страшное разорение чеченскому народу и чеченской земле уже в обозримое время принесли нашествия монголов и вслед за ними Тамерлана в 14-15 веках нашей эры. Вот как описывают историки эти события. «Физический, материальный и культурный ущерб вайнахов был столь велик, что историческая связь времен и культур была разoрвана. Скученность населения и отсутствие плодоносных земель [часть нации, оставшаяся в живых после нашествия Тамерлана, ушла глубоко в горы и ютилась в пещерах и на скалистых склонах, не пригодных для замледелия—В.П] заставили чеченцев изобретать различные методы, чтобы приспособиться к новым условиям жизни, и в частности, выдалбливать в скалах террасы и покрывать их землей», - Amjad Daimukha, The Chechens, 2005.

Возвращаясь к теме, обозначенной в заглавии, и пропуская вторую часть – один из самых мрачных периодов чеческой истории, - войны с царской Россией, - я коснусь события, уже из новейшей истории, а именно из Советского периода, - сталинская депортация 23 –28 февраля 1944 года, которую пожалуй можно сравнить с нашествием Тамерлана: и по числу лет сопротивления и по разрушительной силе.

Сопротивление чеченцев (вайнахов) азиатским ордам в одном из эпизодов длительных войн, длилось 12 лет - в несколько раз больше, чем завоевание всех других народов. Столько же лет длилась уничтожение народа с начала депортации, - 23 февраля,- и того момента, когда чеченский народ был реабилитирован Хрущевым в 1956 году.

После нескольких тяжелейших лет в Казахстане и Сибире чеченцы стали приспосабливаться к новой ситуации. Вместо изобретения террас, они стали создавать колхозы, не сталинские подневольные, а настоящие — чтобы выжить. Я вспоминаю беседу с Виктором Снитковским, который несколько лет провел в Казахстане и изучал архивы того времени. В то время колхозы были созданы многими ссыльными народами, в том числе корейцами и немцами. И банды русских и казахов часто делали налеты на корейские колхозы и отбирали часть урожая. Я спросила про чеченские колхозы. Ответом было: «За километр не приближались» Это и было отчасти то стремление к независимости и сопротивление к любой форме насилия и порабощения, о котором я уже говорила раньше и которое было свойственно чеченцам с самого начала их истории.

В период депортации и как ее следствие погибло около 40% чеченского народа, ровно тот же процент, что еврейского населения, погибшего во время Холокоста.
Вот одна из «картинок» того, что происходило в то время, присланная мне 82-х летней чеченской женщиной Зулай Ч., пережившей депортацию. Я скажу о ней еще несколько слов ниже. «В вагоне началась какая-то брюшная болезнь, после того как нам дали поесть, - почти трое суток мы были без еды, - желтую жидкую непонятно из чего кашу. Люди кричали от боли. Начался понос. В переполненном вагоне, где были вместе мужчины, женщины и дети, - это было страшно. Мы стучали в закрытые двери и стены, чтобы остановили поезд. Наконец, дверь приоткрылась и в дверях показался красноармеец с винтовкой. Здоровый, розовощекий парень в теплой ушанке гаркнул - будете кричать, перестреляю. И дверь закрылась. Люди, буквально обезумели. Они стали кричать – стреляй!

Поезд в конце концов остановился. Люди вываливались из вагонов, но нельзя было отходить больше, чем на 5 метров. Около поезда — белая пустыня, ни кустика – все на виду. Через 5 минут свисток. Поезд трогается. Люди, не успевшие вскочить в поезд во-время, бежали за ним, цеплялись за протянутые руки. Отставших стреляли наповал. 5-6 трупов остались лежать на снегу. Так было на каждой остановке...»

Несколько слов о Зулай. Она находится в Баку вместе с другими беженцами из Чечни. Она тяжело больна легкими [несколько лет в Казахстане работала на силиконовом заводе - В.П.]. Последний год она не встает с постели. Медикаментов не хватает, так как нет денег, чтобы их купить. Ее дочь Зара разрывается между ней и оставленными в Чечне старшими детьми. При Зулай находится ее 15-летняя внучка Милана, которая не имеет возможности ходить в школу, т.к. надо сидеть с бабушкой. Зулай — одна из последних немногих еще живых чеченцев, переживших депортацию, но без дополнительной помощи — ее дни сочтены.

В Баку (я не говорю о Чечне—туда входа нет), проживает около 800 чеченских семей. Половина бедствует. Не хватает средств на оплату квартиры, на питание, на медикаменты. За неуплату за квартиру чеченцев выбрасывают на улицу, не считаясь с морозом.

Вот что пишет Аслан Б., инвалид, с ампутированной выше колена ногой (подорвался на мине в Чечне у себя во дворе). Он с женой и тремя детьми, младшему - 2 года, живет в Баку с 2000 года. В письме от 8 февраля он пишет: «Самая большая головная боль — плата за квартиру. Если я не заплачу до 14 числа, нас выгонят на улицу. Я не плачУ уже второй месяц. У нас нет зимней одежды, но это ничего, будем сидеть дома. С питанием хуже — у нас как бы голодовка. Третий день только хлеб и чай. Двое младших больны, очень кашляют. В квартире холодно. Медикаментов нет. Если можете, Виктория, помогите хоть сколько-нибудь».

Таких писем я получаю по 5-10 каждый день. Милосердие — дар Божий. Может быть кто-нибудь поможет мне? Или непосредственно тем, кто в этом так остро нуждается?