К происхождению культа Иисуса Христа в христианской религии

(Христианский пантеон как новое язычество)

Андрей Новиков, для CHECHENPRESS, 09.01.07г.

Предложение империи христианам

Интересное наблюдение.

В Древнем Риме, – заимствовавшем, как известно, многие религиозные культы языческих  народов, попавших под влияние Римской империи и создавшем колоссальный языческий пантеон из разных «богов», – поистине «колосс на глиняных ногах» – Риме, не знавшего Аллаха, – по мере распространения  христианства, решили пойти на сделку с христианами.

Приверженцам христианской религии предлагалось поместить своего бога в «храм всех богов» и тем самым разделить участь Исиды, Венеры, Аполлона и других.

Однако какого «бога» христиане могли поместить в имперский пантеон? Какого бога могли бы поместить в римский пантеон иудеи, если бы им предложили то же? Какого бога могли поместить в пантеон мусульмане?

Можно ли поместить в пантеон Небо, Абсолют, Истину?

Разве что одним способом – «похоронив» там. Сделав из Пантеона захоронение.

Что и было сделано, – в культе распятого Христа.

Это была цель Империи.

Всевышний и «верховный бог»

Поначалу христиане отвергли эту бессмысленную идею, уверяя  римлян, что Всевышний   один, и Аллаха невозможно сделать частью пантеона, даже приписав Ему черты «верховного бога» Зевса.

Всевышнему нет места среди языческих богов. Аллах Велик.

Всевышний не «верховный бог», «примум интер парес», «первый среди равных», каким были Зевс и Юпитер для древних греков и римлян (кстати, подобное понимание религии  отражает социально-политический строй последних, появление императорского института, который, как мы знаем, был частью республики).

Но римляне этого не понимали. Цель их была  вполне прагматическая и имперская (вообще сущность империй – прагматика, что тесно связано с природой власти) –
инкорпорировать в свой пантеон очередного земного «бога», сделав из него словно осла, везущего их повозку империи.

Подобная практика заимствования чужих божеств применялась уже в персидской империи. Правители древнего Ирана добились огромных владений благодаря тому, что не упраздняли местные божества и верования, а заставляли их служить своей империи. Империя была, таким образом, словно языческим деревом, на котором висели десятки и сотни тотемов.

Римляне подобным же образом поступали со многими богами и надеясь поступить и с Иисусом Христом, не понимая, что Христос – не «Бог-Сын», но ярлык самого Всевышнего.

Всевышнего некуда помещать, ибо Он сам вмещает в себя все. Он вмещает в себя даже больше, чем все, потому что вмещает и способность творить, создавая новые миры. Этой способностью Всевышний не наделил даже ангелов; даже падший ангел Люцифер не способен творить, если через него не идет воля Всевышнего.

Парадоксально, но единственным типом существ, которых Всевышний наделил зачем-то подобной способностью творчества, является Человек.

Правда, отчуждаясь от Всевышнего, он утрачивает этот дар, но славя Всевышнего, он может превращаться в волшебника.

На все воля Аллаха! Аллах Акбар!

Прагматическая религия империи

Я до сих пор не понимаю, как римляне, создавшие великолепную империю, с великолепными дорогами, чудом архитектуры, с инженерией, не пришли к открытию  Всевышнего

В то же время иудеи, не создавшие такой великой империи, будучи локальным народом, пришли к пониманию Единого Бога.

Но кто знает, может быть, здесь есть своя логическая связь? Цель империи – земная (если  не сказать – подземная). Они ищут земного бога и строят благоденствие на земле.  Римляне задались прагматической целью положить небо на землю и создать «земное небо», – но не взойти на небо небесное.

Им не были нужны небесные высоты и горные вершины, понимаемые как вершины своего духа. Особенность всех империй – равнина. Притязание создать земное небо, положив как бы небо на землю, было и русских.

Но кто хочет обрести небесный рай, не стремится к раю земному. Кто стремится к  блаженству на небесах, не отягощает свою жизнь мыслями о земном уюте. Вот почему народы, открывшие для себя Всевышнего, не создавали инженерных сооружений на земле, не тратили свою жизнь на достижение комфорта. Они кажутся нам не совершенными, – арабы и евреи. Империи же вроде римской оказывались пирамидами со срезанными вершинами. Удивительно звучит, но римляне были варварами в духовном смысле. Особыми цивилизованными варварами. Их великие дороги украшали языческие распятия, культы и оргии, жертвоприношения в Колизее, распутство. Если их дух представить в материальной форме, в виде цивилизации, то мы увидели бы Рим в развилинах, с кривыми дорогами, страшными зарослями, отстойниками крови.

Греческие прозрения Сфайроса

Но значило ли это, что великолепная греко-римская цивилизация, поклонявшаяся прекрасным богам, усвоившая строгие формы, создавшая чудо инженерной мысли, трактаты и поэмы, не стремилась ко Всевышнему?

Прозрения Всевышнего уже имелись в греческой философии. Например, у Эмпедокла, –
древнегреческого философа, – Единый изображен под именем Сфайроса. Известны также  имена Тетраграматрона. Если бы греки обрели Всевышнего, мы получили бы великолепие, соединившее античные геометрические формы, архитектуру и высокую религию. Как человек европейский, я многого еще не понимаю в исламской культуре. Она представляет зазеркалье европейской культуре. Культурно я обращен на запад, но религиозно – на восток. Можно уважать культуру запада, ее литературу и философию, но  невозможно уважать вырожденные формы религии и духовной жизни, которые выглядят как варварство в цивилизованном обличье.

У римлян Всевышний индивидуализировался отдельными богами.

Это вытекало из их индивидуального строя, понимания личности и прагматического понимания религии. Каждому богу соответствовала отдельная функция. Обращаться ко Всевышнему было бесполезно в условиях земной римской власти, по сути империи республиканского типа, в которой  земная власть заменяла собой небесную, сила –
заменяла собой истину. Все решал удар ножа. И даже в том, как потом менялись императоры, не было ничего, кроме веры во власть меча.

Империи не нужен Всевышний, поскольку она сама себя мнит всеобщим божеством. Она мыслит себя вселенной. Но нужен ли Всевышний тому, что объявляет себя вселенной? Империя – велика, а нужен ли Аллах такой империи?

 Аллах Акбар!

«Короткие боги» империи

Империи нужны «короткие» функциональные боги, которых можно за сиськи тянуть, как коров и требовать уюта, богатства, успеха в делах. 

Тем самым религия превращалась в антирелигию. Не в связь с высшим, как переводится слово «религия», а в прагматическое использование высшего. Ради низшего. Дайте-ка мне то, боги. Но такое отношение могло только оскорбить высшие силы; поэтому боги превратились в поганых истуканов.

Конечно, индивидуализированные греко-римские боги по своему прекрасны. Они прекрасны потому, что символизировали собой индивидуализированный строй римской республики, как бы мы сказали, гражданское общество, «достояние республики» и очень высокий характер развития римского общества. Они символизировали и образ человека, –
дух людей. Родовую суть человека, у которого были крепкие мускулы, высокий рост, прекрасное лицо.

В лице своих богов грек или римлянин имел как бы зеркало, которое отражало его подлинный, идеальный образ. Подобная религия – из той, которую можно передать словами Окуджавы: «И муравей создал себе богиню по образу и подобью своему». (Не знаю, какую «богиню муравьиную» создал себе Булат Окуджава, который был в полном смысле муравьиным урбанистическим поэтом и язычником), но греки, римляне придумали антропоморфных богов, выражавших, как сказал бы Артур Шопенгауэр,  макроантропический образ их существования; их экзистенции. Немцы называют это личным божеством, или индивидуализированным абсолютом, принявшим образ и подобие самого человека.

Революционность ислама

Ислам не имеет такого индивидуального подражания. Правда, отсутствие индивидуализации восполняется звездами, которые каждый мусульманин видит в мечети  и «мечети Аллаха» – самом звездном небе. В исламе воля Аллаха восполняет отсутствие личной свободы. Свобода – в Аллахе, в Его игре. Это религия абсолютного послушания. Слово «ислам» переводится как покорность Аллаху (деспотические режимы путают ее с покорностью земной власти, между тем ислам может быть в полном смысле революционным, восстающим против неправедной земной власти. Мы не встретим в исламе ни капли того, что есть в христианстве: утверждения вроде «всякая власть от Бога». Напротив: в исламе над всякой властью – Всевышний. Христианство основывает свое социальное учение на подвиге Христа, взявшего крест и пошедшим на добровольное распятие; отсюда – покорность земной власти. Но в исламе пророк взял скорее меч и попытался убить земного кесаря. Поэтому социальная программа ислама основана на революционной экзистенции человека, подчиняющегося только Аллаху. Поистине: Аллах велик).

Есть просветленное язычество, над которым витает дух Единого, такими были поначалу греческие боги и даже римские ранние божества, но есть и паганистские культы. И «языческий империализм» – по выражению Юлиуса Эволы.

Я думаю, прекрасные облики Венеры, Аполлона, Афины воспринимались так потому, что озарялись светом, исходившим от Единого. Говоря языком монотеизма, они были ангелами, посланцами небес, принявшими материальное обличье. Так можно объяснить происхождение «малых» богов. 

Но постепенно малые божества превратились в статуи и приобрели характер идолов. Язычество превратилось в паганизм.

Материализация ангелов – вещь опасная. Так же как и культ святых, героев, великих людей, пусть и прославившихся настоящими заслугами. Всякое язычество ведет в омертвлению тонких образов и превращению их в истуканов. Я думаю, именно это произошло с Иисусом Христом, который, конечно, был чем-то большим, чем пророком.

(Продолжение следует)