Нашествие крыс

Хас-Мохьмад Арсемиков, для CHECHENPRESS, 22.12.06г.

Продолжение российского суда над членами «группы Ульмана», убившими пять мирных жителей Чечни, стало таким же индикатором состояния российского общества, каким явилось и дело Буданова. Формула поддержки россиянами Буданова была проста, как и совершенное им преступление. «Буданов – лучший русский» – скандировали возле суда, поддерживающие его россияне и, глядя на весь этот люд, было трудно с ними не согласиться.

С делом Ульмана немного сложнее, хотя и в данном случае, несмотря на не вполне «благонадежную» фамилию преступника, индикатор «свой – чужой» срабатывает у россиян безошибочно. Ульман для них – определенно свой, и это продемонстрировано в ходе двух процессов. Убийство мирных людей в Чечне, для россиян – это убийство врагов, потому что они иной национальности, и, – на войне как на войне, – российские присяжные оправдали своего, несмотря на то, что российские власти не признают, что в Чечне война и называют чеченцев согражданами.

У чеченской стороны в данном случае нет каких-то эмоций по поводу так называемого суда над «группой Ульмана». Все движения в поддержку и против не имеют отношения к чеченской стороне, ведущей войну против российских агрессоров. Если идет война, чеченцы приняли правила игры, и представители Ичкерии не будут стоять в пикетах, требуя у государства, осуществляющего геноцид, суда над преступником, посланным этим государством для реализации политики геноцида.

Спектакль под условным названием «суд над группой Ульмана» имеет значение для промосковских марионеток и разыгрывается для них и россиян. Российские власти оказались в затруднительном положении. С одной стороны, нужно поддержать имидж вскормленных марионеток, якобы заботящихся о законности и требующих наказания виновных. С другой стороны, напирают свои, россияне, по недомыслию считающие чеченоязычных лакеев Путина «противоположной стороной» судебного состязания.

В этой ситуации, чтобы избежать обвинений в адрес чеченской стороны в отстраненности и безразличии к пострадавшим и «наказанию преступников», требуются некоторые пояснения. Дело в том, что на протяжении столетий противостояния Российской империи, чеченцы давно определили для себя структуру своих врагов. Звание врага тоже нужно было заслужить, и оно не распространялось на всех, кто называет себя сегодня русскими.

В чеченском языке есть четко установленная классификация тех, против кого чеченцы вели и ведут борьбу, и оно не имеет ничего общество с термином, принятым при советской власти для обозначения в чеченском языке всех «русских». Отдельное слово обозначает российских правителей разного звена, отдельное слово используется для обозначения казаков, и отдельное слово для обозначения остальной массы подданных – низшей категории человеческих существ, поскольку это были крепостные, то есть рабы.

Если дворянин, офицер, или казак могли быть врагами или друзьями, за которыми просматривалась личность, то остальные, именуемые «мюжги», никогда не воспринимались в чеченском обществе как полноценные люди, и на них, в отличие от казаков, даже не распространялась традиция кровной мести. За преступление его можно было убить там, где застанешь, а если не застанешь и не убьешь, никто не обвинит в отступлении от долга крови. Отношение чеченцев к послушной правителям, бесправной и жестокой при безнаказанности массе «мюжги», участвовавшей в войне на Кавказе, подметил и отразил Лев Толстой в знаменитом произведении «Хаджи-Мурат»:

«О ненависти к русским никто и не говорил. Чувство, которое испытывали все чеченцы от мала до велика, было сильнее ненависти. Эта была не ненависть, а непризнание этих русских собак людьми и такое отвращение, гадливость и недоумение перед нелепой жестокостью этих существ, что желание истребление их, как желание истребление крыс, ядовитых пауков и волков, было таким же естественным чувством, как чувство самосохранения».

В ментальном состоянии и социальном устройстве нынешнего российского общества, по большому счету, ничего не изменилось, несмотря на кажущееся отличие от прошлого. Эта «порода» в российском обществе представлена не менее ощутимо, чем в прошлом, как бы ее представителей сегодня не называли: «совками» и «патриотами» или «быдлом». По сути, это те же «мюжги» – безропотная, покорная любым правителям человекообразная масса. Если будет хозяйское повеление, они могут набрасываться не только на чужих, но и на своих. Коллеги ульманов демонстрируют это уже сегодня, отбивая дубинками почки своим соплеменникам на улицах и в подвалах своих городов. Если будет приказ, будут и убивать, причем миллионами, что неоднократно происходило в прошлом.

Древнегреческий философ Платон в своем проекте «идеального государства» отмечал, что общество должно состоять из трех строго разграниченных каст: правителей, стражников и рабов. Стражники предназначены для охраны правителей, а рабы своим трудом должны содержать первых и вторых. Рабов, как писал Платон, ни в коем случае нельзя допускать к подлинным знаниям, им нужно давать сформированную правителями мифологию или то, что сегодня, в век расцвета информационных технологий, называют виртуальной реальностью.

В России, где идеи Платона получили детальную реализацию, правители время от времени конструируют для массы рабов-«мюжги» очередную мифологию, то есть «мобилизующую идею», – не важно какую, лишь бы она была подана сверху. Рабам, к примеру, можно внушить, что они – «народ-богоносец», но, как показала история, если правители прикажут, «богоносцы» пойдут сжигать церкви и живьем топить в прорубях попов. Но лучше всего на эту массу, придавленную перманентным рабством, действует что-нибудь связанное с «державным величием», что-нибудь «патриотическое». Например, призыв к защите своего насильника-некрофила, осквернившего труп убитой им  «вражеской школьницы», или, на худой конец, призыв правителя очистить рынки от инородцев.

В общем, когда «мюжги» отстаивают, – якобы от чеченцев, – «свободу и достоинство» Ульмана или Буданова в российском суде, они напрасно тратят время. Для чеченцев они все на одно лицо – и судьи, и ульманы с будановыми, и митингующий в их защиту «народ». «Дело Буданова» чеченцы давно уже решили, когда взяли в плен одиннадцать российских омоновцев и предложили российской стороне обменять этих мерзавцев на одного Буданова. Когда российская сторона отказалась, омоновцы были отправлены прямиком в Ад. На месте преступления, совершенного бандитами группы Ульмана, которые убили и сожгли пятерых мирных жителей, совсем недавно были расстреляны и так же сожжены семеро оккупантов из мордовского ОМОНа.