Особенности марионеточного языка

Заурбек Галаев, для CHECHENPRESS, 18.11.06г.

Президент Ичкерии Докка Умаров в одном из обращений, упоминая одного, в прошлом авторитетного человека, перешедшего на сторону оккупантов и бесславно закончившего жизнь от их рук, сказал следующие слова, смысл которых в переводе с чеченского языка, примерно таков: «Он думал, что ценой проданной половины чести сможет сохранить другую ее часть, но честь частями не отдается, – ты или сохраняешь ее, или лишаешься полностью».

Быть может, это особенности чеченского языка, но когда некоторые чеченские марионетки пытаются объяснить свою позицию, то на первый взгляд создают впечатление людей, сохранивших остатки совести, пытающихся в тяжелых условиях оккупации принести какую-то пользу своему народу, даже «продав половину чести».

Даже представители марионеточных силовых структур, в беседах с глазу на глаз, соревнуются в доказательствах своей ненависти ко всему российскому и объясняют свою службу или страхом оказывать открытое сопротивление и выжиданием подходящего момента, или желанием как можно больше навредить оккупантам, находясь в их рядах. Наиболее циничные выдают умозаключения: «Зачем с ними воевать, когда можно получать от них деньги и ждать пока они вымрут от пьянства?». Их мысли продолжают «мудрые» марионеточные профессора: «Мы столько натерпелись от российской империи, что будет справедливым, если мы унаследуем ее территорию, поэтому нам ни в коем случае нельзя отделяться, все равно все будет наше».

Слова, вроде звучащих с трибун и телеэкранов «мы россияне, любим Россию, верим в ее возрождение и т.п.», от них не услышишь по одной простой причине. Если перевести их на чеченский язык и вложить в уста чеченца – он будет конкурировать среди соплеменников с героем восточных анекдотов Ходжой Насреддином или с артистом чеченского театра времен ЧИАССР, исполнявшим роль Павла Корчагина. Когда ему в ходе спектакля на чеченском языке, сообщали о том, что Ленин умер, и он в ответ кричал «Бакъ дац! Ца теш со!» (Не правда! Не верю!), в этот «драматический момент» зал катался от смеха.

Тем не менее, для наблюдающих за процессами в Чечне россиян активно пропагандируется образ брутальных джигитов, «истинных чеченцев», готовых отдать жизнь за «Матушку Расею».

Не последнее место в этой пропаганде занимают размноженные путевые очерки различных «коломенских матрешек на Кавказе», вроде Юлии Латыниной, на которых подобные личности производят сильное впечатление. В последнее время у либеральной Латыниной в почете дважды академик Рамзан Кадыров.

Не для нас, чеченцев, рассчитана эта пропаганда, ибо за последнее десятилетие чеченцы повидали всяких «авторитетов». Помнится, раньше у романтически настроенных коломенских матрешек были в почете бандиты Лабазанов или Гантамиров. Первый сгинул в разборках, второй стал тепличным москвичом и уже его, «грозного и беспощадного», трясет в Москве за грудки кадыровская деревенщина, а  Рамзан открыто выносит из дома казачьего генерала Гантамирова более не нужное генералу оружие.

Справедливости ради стоит отметить, что есть среди марионеток искренне преданные своему делу. Среди них так называемый «уполномоченный по правам человека в ЧР» Нурди Нухажиев, ставленник оккупантов, назначенный для того, чтобы, наподобие штатного золотаря, подчищать их мерзости.

И тут опять, мы сталкиваемся с особенностями чеченского языка. Давая интервью на чеченском языке чеченской редакции Радио «Свобода» (Радио «Маршо») Нухаджиев рассказывал, как он, невзирая на опасности, посещает места заключений, сотрудничает с правозащитниками, спасает людей. И даже, замерев от собственной отваги, поведал о том, как сам был похищен оккупантами, добавив при этом, что имеет доступ ко всем местам заключения, куда выезжает для защиты прав людей.

Однако в ответ на наше предложение посетить тайные тюрьмы Кадырова на территории Чечни, с точным указанием мест их расположения, Нурди ушел в глухое молчание и долго не давал о себе знать.

Спустя два месяца Нухаджиев предстал настоящим  «оперуполномоченным по правам человека» уже со страниц российской печати, цитируемый теперь на русском языке. По Нухаджиеву, самым нуждающимся в защите прав в Чечне оказался… Рамзан Кадыров.

По заявлению Нухаджиева: «Отныне в Чеченской Республике внимательно будут  отслеживать ситуацию и любые незаслуженные оскорбления и выпады в адрес руководителей Чеченской Республики и, в частности, председателя правительства ЧР не останутся без должного ответа, будущим  клеветникам придется отвечать в судебном порядке».

Естественно, что нуждающимся в защите людям, которых он ввел в заблуждение своим первым интервью, пришлось забыть о его существовании.

Но он о себе напомнил. Нухажиев на этот раз предлагает «высшему руководству Российской Федерации принять меры в отношении государственных средств массовой информации, разжигающих межнациональную рознь и оскорбляющих национальное достоинство чеченского народа».

С учетом предыдущих «правозащитных» речей Нухаджиева, упоминание о «чеченском народе» нас насторожило, хотя и не трудно было догадаться о каком «чеченском народе» идет речь. Оказывается речь идет о «памяти сыновей и дочерей Чеченской Республики, погибших в борьбе за целостность  Российской Федерации».

Интересно, Нурди Нухаджиев не пытался перевести свое заявление на чеченский язык? Почему-то сразу вспоминается спектакль с чеченским Павлом Корчагиным. А еще, хочется по такому случаю употребить слово, которым чеченцы называют этих деятелей. Однако, они и сами это слово хорошо знают, а иноязычные читатели могут нас не понять.