Анзор Масхадов: Мне жалко Кадырова. Его могут убить

Ахмирова Римма, Собеседник, 16.11.06г.

Моя встреча с Анзором Масхадовым произошла в одной из европейских стран – на условиях, что в газете не появится ее название.

– Оставьте свой телефон, я вам позвоню, когда вы будете уже за пределами России.

Перезвонил с номера, который, как сказал, «скоро все равно поменяет». А когда я приехала на встречу, Анзор со своим то ли другом, то ли телохранителем уже ждал меня. На его БМВ пятой серии мы переместились в кафе в центре города.

– Как вы здесь оказались?

– Преподносят, что я бежал от войны. Но я уехал еще до второй войны, в начале 1999 года. Поехал учиться в Малайзию. Потом уже началась война. Отец пытался забрать меня к себе, но не смог. А как я могу со своим паспортом, где стоит фамилия Масхадов, домой возвращаться, через все эти блокпосты?

– А где учились?

– Хотел поступить в Исламский университет. Но для этого надо было хорошо знать английский, и я учил язык. А потом уехал из Малайзии в Эмираты, Турцию, потом в Баку.

– Такие частые перемещения – это из соображений безопасности?

– Да. Мне до сих пор поступают странные звонки – с угрозами, провокациями. Недавно звонил странный молодой человек, говорит: «Слушай, Анзор, как мне к нашим-то перебраться, у меня оружие с собой есть». Я сказал: «Вы ошиблись номером» – и повесил трубку. А звонок был из Москвы. Еще недавно позвонили из Чечни и потребовали от нашей семьи вернуться домой. Пообещали даже встретить на дагестанской границе. Но известно, что дальше будет, я знаю эти методы.

– Почему Европа? Арабские страны и Турция не удобнее?

– Нет, в Европе сейчас больше чеченцев, чем в арабских странах. Хотя некоторые европейские страны сейчас тоже ужесточают условия. А в арабской стране Катаре взорвали Зелимхана Яндарбиева.

– Вы остались главой семьи. Работаете?

– Нет. Для меня сейчас главное – это забрать и похоронить тело отца. Мы даже обращались к Алексию II, чтобы он посодействовал – ведь хоронить человека положено по любой религии. Будем судиться за выдачу тела отца до конца. Хотя понимаем, что скорее всего его не отдадут. Нам говорили: потому, что он – символ сопротивления, у его могилы будут собираться люди. Но у нас не принято собирать толпы на могилах, ходят только родственники. Если бы я смог его похоронить, даже никому не сказал бы, где. Боюсь, выкопают. Таких случаев было много. У меня дядя погиб – и только мы знаем, где он похоронен. А российская сторона все еще ищет его тело.

– У вас большая семья?

– Мама, сестра, жена и дети живут пока в Баку. Мое дело сейчас рассматривают здесь.

– Вернуться в Чечню не планируете? Вы не в розыске и не под следствием.

– Когда мы вели переписку с Генпрокуратурой по поводу тела отца, Устинов сказал, что лично ко мне у них никаких претензий нет. Но я уверен – только я вернусь, что-нибудь припишут. Сделают из этого громкий показательный процесс.

– У вас была связь с отцом все эти годы?

– Всегда. Сначала по телефону, потом по электронной почте. Затем он стал присылать мне видеописьма с курьером в любую страну, где я находился.

– За это время у вас, наверное, собрался большой архив.

– Да. Но пока я не собираюсь его обнародовать. Всему свое время.

– Многие сейчас переходят под знамена Кадырова.

– Я вам расскажу одну историю: Шара Турлаев, его часто показывают по телевизору, якобы перешел на сторону Кадырова. На самом деле он пошел ночью забрать тело погибшего в бою брата Аслана Масхадова, моего дяди, а тело было заминировано. Турлаев подорвался, а когда очнулся в больнице, рядом – люди Кадырова. Ему еще раненую ногу отрезали выше, чем можно было. Чтобы опять воевать не пошел.

– С Кадыровым вы – личные враги?

– Я не хочу про это говорить. Мне его жалко, что он выбрал этот путь. Бог – судья всем. Его могут убить, как Кадырова-старшего. Возможно, даже свои.

– Но убийство Ахмата Кадырова взял на себя Басаев, которого уже самого нет в живых.

– Басаев много что на себя брал. Даже то, чего не делал. Характер у человека такой.

– Считается, что все закончилось. Убиты все самые главные лидеры – Масхадов, Басаев, Садулаев, Яндарбиев...

– Есть Доку Умаров (президент Ичкерии. – Прим. ред.). Человек, которого Кремль сам заслужил. Он тоже готов на мир, если его захочет Кремль, но Умаров не такой мягкий, как мой отец или преемник Аслана Масхадова Садулаев.

– Как Басаев?

– Умаров даже еще более дерзкий, чем Шамиль. Кремль сам заслужил себе такого врага. Отца убили как раз в тот момент, когда он остановил на месяц войну, а потом продлил это перемирие еще на месяц. Но Масхадов, как человек, который закончил войну, России был не нужен. В 2004 году у Масхадова была встреча с Басаевым, на которой Шамиль дал ему клятву, что не будет воевать против мирных жителей.

– Но ваш отец предлагал неприемлемые условия.

– Мы готовы уступить, мы не говорим: «Независимость, свободу Чечне». Главное – не дать возможность России начать войну через 50 лет. Мы хотим гарантий безопасности нашего народа, больше ничего. Для многих это чисто коммерческая война. Люди сделали на войне очень хорошие деньги. Бывший министр обороны Павел Грачев, Казанцев и прочие. Когда-то это все станет известно.

– На вашей стороне люди тоже деньги делают.

– Нету таких денег, о которых говорят.

– А покупка оружия?

– Я помню, в первую войну, в которой я участвовал, за бутылку водки мы брали много боеприпасов. Были случаи, предлагали даже БТРы и БМП.

– Сейчас-то такого нет.

– Такого – нет. Но откуда Басаев взял боеприпасы, которые он вез, когда они взорвались? Купил, наверное, где-то в Чечне, Ингушетии.

– Сейчас воюет небольшое количество людей, война фактически закончилась.

– В 2002–2003 годах тоже так же говорили. Но потом была спецоперация в Ачхой-Мартановском районе, окружили села, здания ФСБ. Операция в Ингушетии – то же самое. 2–3 тысячи активных бойцов воюют. Но сегодняшним политикам и генералам безразличны потери на российской стороне. Идет партизанская война. А в ней победить сложно.

– Я разговаривала в Чечне с людьми, они говорят, что устали от войны.

– Вы из России, и они вам всего не скажут. Сколько такого происходило... Курчалой, Шали, Атаги. У меня это все на видеосъемках есть. Кого живьем закапывали, кого подрывали, связав вместе.

– Как Аслану Масхадову удавалось так долго скрываться?

– Отец жил в 2003 году в Гудермесе недалеко от дома Кадырова. У меня и фотографии есть. Когда это стало известно, Кадыров взбесился. Отец мне писал: «Знаешь, Анзор, если бы ты знал, где я нахожусь… 2–3 метра бэтээры проезжают». Еще писал: «Если будет ситуация, я живым не сдамся». Говорили, у него нашли пояс шахида. Он каждый дом, в который приезжал, минировал, чтобы не попасться живым.

– Почему же не подорвал?

– Ситуация другая была, произошел бой. Следствие утверждает, что в него родственник стрелял. Но это неправда. Я знаю, что там произошло. Хотели представить, что кто-то из сопротивления убил Масхадова.

– Действительно в Афганистане, Азербайджане, а теперь и в других странах есть лагеря подготовки боевиков и смертниц?

– Зачем ездить куда-то учиться, если все это можно делать в реальных боевых условиях в Чечне? И кто нас может лучше научить, если мы десятки лет воюем? Война научила даже наших детей обращаться с автоматом. И это самое страшное.