Заурбек Талхигов: «Меня поддерживает вера и молитва»

Лариса Володимерова, Амстердам,
для CHECHENPRESS, 09.11.06г.

Российские и международные правозащитники продолжают неотступно следить за продвижением дела Заурбека Талхигова в Страсбургском суде и за состоянием больных политзаключенных – Бахминой, Трепашкина, Лебедева и других.

Публикуя дополнительные данные о З.Талхигове, мы просим  журналистов, юристов и всех честных читателей распространить эти сведения и посильно помочь заключенному!

- Заур, как Вы себя чувствуете?

- Через каждые два месяца мне ставят в тюрьме капельницы и делают уколы. Начали это недавно. Я не знаю цен на лекарства, и мне не нужно, конечно, ничего самому, для себя; не возьму я и лишнего. Но без материальной помощи лечение невозможно. До сих пор мне помогали деньгами Олег Жиров и пара друзей, но эти средства закончились.

Условия в камере, можно сказать, нормальные для таких мест. С питанием – много хуже: из того, что нам тут дают, я не ем вообще ничего, мне просто ничего из этого не разрешено и нельзя. Могу есть только гречку и рис, то есть то, что для меня покупают на воле и передают раз в год официально, всем нам  положена такая передача только раз в год. Врачами мне категорически запрещено есть как раз то, чем кормят в тюрьме. Государство по закону должно предоставить диету, так как у меня гепатит 5-А. Вместо этого мне выдали официальную бумагу, в которой говорится о том, что в этом учреждении такого питания нет, – именно в этой тюрьме диет не бывает.

Мне выдают только так называемое дополнительное питание, но его все равно нельзя есть. Кроме того, я вообще ничего не могу проглотить без таблеток. А таблетки и капельницы я вынужден покупать тоже сам, – мне все это официально передают через маму.

В тюрьме не только не соблюдаются элементарные медицинские нормы, потому что у персонала такой возможности нет, – но здесь нельзя также сделать «узи» или взять какие-то специальные анализы, кроме простого анализа крови. Поэтому врачи при всем желании не могут знать, какие процессы происходят в печени. Они только понимают, что это вирус, и что я тяжело болен.

Я живу в четырехместной камере, и нас здесь четыре человека. Отношения отличные. Раньше я находился в другой камере, провел там четыре месяца, и там среди нас был ВИЧ-инфицированный. Кроме того, часто рядом было много туберкулезных больных. В тюрьме нет специальных камер «по инфекциям», все содержатся вместе.

Вы уже писали, что раньше, в зоне, я был специально заражен гепатитом. Но хочу подчеркнуть, что мне приносили ложки из туберкулезного барака неоднократно, и что я сломал не одну ложку, а проделывал это множество раз. Потому я и был помещен в изолятор. Кроме того, естественно, такая мера наказания была применена потому, что по ночам я молюсь.

- Заур, Вы сказали о Жирове. В прессе мелькали смутные обвинения против Олега, и я хочу прояснить ситуацию.

- К Олегу Жирову я отношусь прекрасно, это замечательный человек. Во время судебного процесса он представлял интересы заложников. Естественно, что арестован я никоим образом не из-за него, – я сижу за всех потерпевших «Норд-Оста». В зале суда я даже встал и просил прощения у Олега за то, что не смог спасти его жену Наталью. Я чувствую перед ним за это вину. Когда шли переговоры с захватчиками, Наталья с сыном сидели уже у входа, их специально туда пересадили, и моей целью было вытащить их из зала. Ведь переговоры шли так, что это должно было произойти, если б меня не усыпили. В «Известиях» была напечатана статья Жирова о том, что если б не снотворное, подсыпанное мне в стакан сока, то его жена была бы жива, – но переговоры остановились по вине власти.

- Были ли допущены нарушения режима в тюрьме по отношению лично к Вам?

- Я считаю таким нарушением режима нынешние условия содержания, – то, что мне дали год самого строгого, тюремного заключения вместо обычного. Второго февраля закончится этот год. Но ведь целый год тюрьмы – это очень много. Применить такой режим за маленькое нарушение – это не соответствует степени вины, я не совершал никакой настоящей провинности. Но вообще человека в моем состоянии нельзя испугать ничем. Если у заключенного найдут телефон или что-то неположенное – ничего страшного: один отнимут, ну так появится другой. Нас обыскивают ежедневно. Никогда в жизни я не был так силен духом, как теперь. Я морально чувствую себя прекрасно.

Огромная помощь исходит от веры, молитвы. От сознания своей правоты, полнейшей невиновности. Люди ко мне относятся отлично. Сначала персонал принял меня крайне негативно, а спустя пару месяцев моего пребывания в одиночке пришла бумага, объясняющая мое заключение в одиночной камере тем, что я «пытаюсь связаться со СМИ», писать статьи. Ведь сначала мне дали полгода одиночки. Но через два месяца перевели в многоместную камеру. И теперь отношение персонала ко мне нормальное.

- Заур, я знаю, как Вас потрясло известие об убийстве Анны Политковской, пытавшейся реально помочь и Вам самому. Вы неоднократно высказывали свою благодарность за ее стремление встретиться с Вами в тюрьме...

- В четверг ко мне в тюрьму приезжали следователи из Москвы и спрашивали о смерти Анны Степановны. Да, они приезжали именно по делу Политковской. Задавали вопросы: знал ли я об угрозах ее жизни, и о чем мы с ней говорили. Я ответил, что мы разговаривали только о моем уголовном деле, и об угрозе жизни самой журналистки не знал. Я сказал и о том, что мы только хотели сделать интервью для «Новой газеты». Анна Степановна искала правду и, конечно, не сомневалась в моей невиновности.

Меня очень волнует продвижение моего уголовного дела в Страсбурге. Я верю только в силу этого суда, в справедливость Европы. Слышал, что досье прошло какую-то стадию, их будет несколько, но подробностей мне не сообщают.

Очень страшно вот так сидеть, ни за что. Но я понимаю, что ждать нужно, может быть, годы, – запастись терпением и ждать решения Европейского суда. Я очень благодарен журналистам и адвокатам, принимающим участие в моей судьбе. Спасибо всем вам! Даже морально для меня это огромная поддержка – знать, что вы меня не забыли и знаете о моей правоте.

*********

Уважаемые коллеги, друзья!

Просим вас собрать деньги на лечение Заурбека Талхигова. Каждый доллар играет роль! Мы должны сообща помочь заключенному хотя бы подлечиться, так как не исключаем последующей возможности нового отравления и заражения. Власть боится разоблачений и того, что сделала с политзэка.

Заурбек, человек несгибаемой воли – и совсем еще молодой человек, имеет право на жизнь. Силу своей внутренней свободы он осознал. Пережил побои и пытки, многочисленные покушения, попытки прямого убийства. Многолетним мужеством, героизмом, терпением и добротой ежедневно, в невыносимых условиях, он  подтверждает звание Чеченца. С честью и гордостью Заурбек несет свое имя, – одного из вас. Невольно это имя стало двойным: чеченца-освободителя и норд-остовца. Очередной жертвы нашего общего врага: режима и кгб.

Передавая всем вам привет и благодарность Заура, от себя я добавлю: он сидит и за наше молчание! Я прошу вас постоянно включать имя Талхигова в правозащитные Обращения, письма в суды и правительства.

Помогая политзаключенному, вы спасаете себя и детей, – нашу родину и наше будущее.