Последние люди российской истории

Андрей Новиков, независимый аналитик,
для CHECHENPRESS, 24.07.06г.

Представим такую  ситуацию.

В  2008 году Эдуард Лимонов выходит из тюрьмы. Его встретили с цветами.

Ведущие газеты предоставляют ему первые полосы. Редкий митинг обходится без его участия.

В чем дело? Свергнут лицемерный путинский режим. В стране произошла радикальная  патриотическая  революция.

На улицах царит  веселое оживление.

Можно то и дело встретить портреты Сталина: ведь в следующем 2009 готовится его реабилитация. В стране идет консолидация новых политических сил, ничего общего не имеющих с прежней национал-олигархической моделью, которая в годы правления Путина лишь прикрывалась патриотизмом.

Что же Лимонов?

Несмотря на то, что национал-большевики прямо к власти не приходят, они овеяны легендой и славой, подобно тому как в 80-х была окутана Валерия Новодворская и ее Демократический союз.

...Скажут, что это невозможно и напоминает какой-то фантастический фильм. Но  присмотримся ко времени, в котором мы сегодня живем.

Путин олицетворяет раннюю форму нового национал-корпоративного строя. Он олицетворяет, наверное, то же  самое, что олицетворял Горбачев в конце 80-х годов.

То есть он совершил некий первоначальный переход к национализму, но не способен в  полной мере воспользоваться этим националистическим ресурсом, прежде всего потому что сам целиком принадлежит ельцинской олигархической системе.

Это очень напоминает Горбачева конца 80-х, который начал перестраивать социализм, но был похоронен под его обломками, потому что сам принадлежал социалистической системе.

Любопытно, что у каждого из этих переходных режимов существуют свои радикалы, то есть «козлы-провокаторы», которые стремятся выйти за его пределы.

У ельцинского режима был такой «козел» – Жириновский, который первым предложил  разбить страну на военные округа и начать националистическую политику.

Очевидно, что для горбачевского режима  эту роль выполняла по-своему Валерия Новодворская, – поскольку она, пользуясь горбачевской гласностью, провозгласила принципы либеральной системы, пришедшей на смену социализму. Для режима Ельцина это был г-н Жириновский, который провозглашал активно националистические идеи и толкал Ельцина на имперский путь. Жириновский стал виртуальным прототипом Путина: он – первый выбегающий карлик из ног-тумб Бориса Николаевича.

Однако люди вроде Валерии Новодворской или Жириновского сами к власти не приходят. Они пробивают первую брешь в системе, восходя на политическом небосклоне подобно ранней звезде-авроре, и вытягивая за собой других.

Подобная судьба, мне кажется, у Эдуарда Лимонова, который создал принципиально новое радикальное движение.

Дело в том, что национал-большевики не вписываются ни в одну из существующих  концепций национализма. Они – радикалы путинской эпохи, рассчитанные на лобовую конфронтацию со стихийно сложившейся национал-демократической системой и переход ее в национал-социалистический строй.

Современная система в России может быть названа корпоративным строем, национал-капитализмом, трансформирующимся в сторону национал-социализма или полного тоталитаризма. Так что разворачивающаяся активность Лимонова и других вполне вписывается в вектор развития путинского режима.

Определить их идеологически и исторически довольно сложно. Я бы сказал, что они последние люди российской истории.

Это выражение историка Ключевского о «черносотенцах», о простых ремесленниках и врачах, мясниках, которые во времена формирующейся царской системы Боголюбского составили основу, на которую он опирался. Потом, во времена Лжедмитрия, эти люди были выпущены из тюрем в Москве и ворвались в Кремль с кольями. Когда приходил к власти Путин, они ходили по улицам столицы и ударом  кулака или кастета выбивали зубы у любого, заподозренного ими  в нелояльности.

Это особенная сволочь русской истории. Не исключаю, что они могут быть и среди женщин. Мне приходилось видеть русских сучек в джинсиках, расстреливающих мишени с нарисованными на них образами «террористов». Не исключено, что именно им Путин будет раздавать оружие в случае введения в России чрезвычайного положения.

Чрезвычайный режим может опираться только на подобный «народ». Черные сотни – это не что иное, как народные дружины князя Минина и гражданина Дмитрия Пожарского. Такие штурмовые отряды создавали и большевики для работы в ЧК, – там работали далеко не партийные и вовсе не коммунисты, а отребье, классово ненавидящее интеллигентов.

Такие «черные сотни» будет, очевидно, создавать и Владимир Путин, если ему будет недостаточно институциональной силовой власти, а понадобится организовать отряды СМЕРТ – по аналогии со «смершевцами». Здесь вместо «смерть шпионам» будет «смерть террористам». И получится аббревиатура, подобная смерти... Хоть череп и кости рисуй им на знамена. Много, слишком много молодых людей, и даже молодых женщин, согласятся участвовать в этих «контртеррористических отрядах». Может, их выпустят специально из тюрем...

Бороться с ними можно только одним способом – уничтожая физически.

Вот в этом смысле и следует рассматривать национал-большевиков.

Их движение имеет скорее национал-социалистический, чем собственно национальный смысл (в собственном значении этого слова). Задачи своего партикулярного радикального  проекта они ставят выше интересов нации. То есть, это типичные революционеры, в плохом смысле слова, способные во имя народа пойти против самого народа. (Вспомним нацистов-гитлеровцев: во имя народа они обрекли Германию на  разгром и подмяли лучших людей, которые были в Германии).

Посмотрим теперь на контекст, в котором им предстоит действовать.

К концу 2010-х годов Россия может начать переходить к какой-то новой форме социализма. Это, разумеется, не прежний советский социализм, но новый посткапиталистический национал-социализм,  возникающий на обломках национал-капитализма. Политической проекцией этого строя может стать полностью однопартийное государство, в котором весь народ и все политические силы будут внедрены в одну политическую корпорацию.

Многие вопросы начнут решаться методом «нацпроектов», – не будем забывать, что нацпроекты в прошлом – это и строительство БАМа, и освоение целины, и двадцатипятысячники, и многое-многое другое. Нацпроект – это массовое включение людей в выполнение плана, поставленного партией. Начало мы видим. «Национальные проекты» создаются неизвестно кем, масс-медиа пропагандируют их, а народ выполняет. Полностью корпоративное государство, с корпоративным образованием и репродукцией, «национальным» образом жизни, правильными мыслями в голове, – подчиняющееся воле правящей партии.

Вот к чему мы идем.

2.

И все же стратегической перспективы этот проект не имеет.

По моим прогнозам, Россия к тому времени может начать распадаться. Правда, уже под влиянием не собственного внутреннего брожения, как это было в 90-х годах, а скорее под воздействием демографических процессов и иностранной оккупации извне. Собственный демографический кризис превратит нас в подобие малого народа на собственной территории, а поселения китайцев, среднеазиатов и других народов превратит Россию в проходной двор.

Могут начаться межнациональные конфликты, которые заставят русских сплотиться в маленькие общины.

На этой почве может разыграться новое противостояние с Западом по югославскому сценарию:  переселенцы-иностранцы станут все больше выдавливают российских  людей с коренных территорий (что, кстати, будет совершенно оправдано, потому что русские ни хрена не умеют работать). На этом фоне может выдвинуться радикальная  националистическая группировка русских, которая начнет массовый террор против   переселенцев. 

Постепенно этот террор достигнет неприемлемой для Запада отметки, и тогда на Россию посыпятся, видимо, натовские бомбы.

Русские будут вынуждены сдать государственные позиции и превратиться в малый народ.

Но на этом фоне  и может выдвинуться уже не национально-государственная, а  национал-общинная группировка русских подонков. 

Больших завоеваний она не совершит. Это будет далеко не фашистский Рейх, а скорей  общинный национализм. Но он наделает немало бед, как наделал сербский национализм.

3.

Тем не менее к попытка ввести соответствующий политический режим – может быть сделана. 2010-м годам может быть предпринята радикализация системных качеств, заложенных в нынешнем националистическом строе.

Немаловажным фактором будет то, что к концу десятилетия обновится политическая элита и могут быть устранены «последние люди демократии», управлявшие страной до  сих  пор. Не исключаю, что может быть изменена Конституция. Общество даже номинально откажется от демократических свобод.

Вот в этих-то условиях и может состояться приход тех, кого мы называем национал-большевиками. Как политический субъект они очень отличаются от тех, кто может   придти за ними.