Бессилие Путина

Лилия Шевцова, Перевод- Инопресса, 09.07.06г.

Часто утверждают, что Владимир Путин окончательно порвал с эпохой Ельцина. Но будучи верным последователем Ельцина, Путин только усовершенствовал посткоммунистическую систему. Он отказался от некоторых элементов ельцинского стиля правления, но укрепил принцип персонификации власти, возрожденный Ельциным. Оба стали частью единой системы, которая основана на принципе произвола и чей отсутствующий идеологический фундамент постоянно подменяется громкими, но ничего не значащими словами.

При Путине персонифицированная власть приняла форму бюрократически-авторитарного режима. Конституция Ельцина от 1993 года внесла в это больший вклад, чем любое личное убеждение самого Путина. Конечно, Путин мог изменить курс, по которому шла Россия, но он никогда даже не пытался этого сделать. Поскольку вся власть сосредоточена в руках президента, стоящего над обществом, многие считают нынешний режим автократическим. Однако это впечатление ошибочно: президент впадает во все большую зависимость от базиса, состоящего из аппаратчиков, выходцев из так называемых силовых структур (армия, органы исполнения наказаний и службы безопасности), крупных предпринимателей и либеральных технократов. Все они образуют сплоченное "бюрократическое предприятие", служащее им для осуществления их личных интересов.

Эта корпорация состоит из аппаратчиков, получивших в свои руки контроль над государством, который они утратили в 1990 году. Они смогли не только сделать президента своим заложником, но и выдавать свои интересы за интересы государства. По иронии судьбы именно либеральные технократы стали движущей силой этого бюрократического авторитаризма.

Все силы российской системы брошены сейчас на то, чтобы обеспечить дальнейшее существование этого предприятия и во время грядущего выборного периода 2007/2008 года. Это будет возможным ровно столько, сколько действующему правительству будет удаваться предотвращать раскол элиты. Преемник Путина будет идти по следам своего предшественника до тех пор, пока он не дистанцируется от него и не вынудит нынешнюю кремлевскую команду уйти, и тогда после 2008 года больше не останется знакомых лиц. Тот, кто считает, что Путин после своего второго срока останется в Кремле, недооценивает его умственные способности. Путин знает, что, если он останется, он превратится в марионетку в руках нового правительства. В эту ловушку Путина не заманишь. Но остается неясным, сможет ли он без проблем подготовить себе достойную смену? До сих пор эксперимент по раскрутке двух кандидатов в президенты, Дмитрия Медведева и Сергея Иванова, выглядел не очень убедительно.

Депутаты становятся председателями наблюдательных советов

Основной экономический каркас российской системы – это "бюрократический капитализм". Он пришел на смену "олигархическому капитализму" Ельцина. Бюрократия больше не использует посредников, чтобы держать на плаву экономику. И это совсем не означает неизбежную национализацию собственности. Бюрократическая корпорация использует более элегантные пути для контроля экономики, назначая, к примеру, депутатов членами наблюдательных советов частных компаний. Некоторые компании продолжают находиться под контролем Кремля, к примеру, в секторе телекоммуникаций. Но уже есть признаки того, что перераспределение собственности от олигархов к бюрократам вызовет новую волну приватизации, которая, в свою очередь, принесет с собой новых олигархов.

Ни одна страна, в которой государственная власть и капитал тесно связаны друг с другом, до сих пор не могла соответствовать постиндустриальным требованиям. Так, рост российской экономики, несмотря на прекрасные условия рынка, замедлился с 7,3% в 2003 году до 6,3% в 2005 году. Промышленное производство возросло в 2005 году только на 4%, при этом в 2004 году его рост составил 8,3%. В 2005 году объем добываемых ресурсов вырос лишь на 1,3%, в 2004 году рост составил 6,8%.

Производство государственных энергетических компаний гораздо менее эффективно, чем частных: в частном секторе производство нефти выросло с 2000 года на 47%, в государственном – только на 14%. Независимые производители газа удвоили объемы добываемого сырья, в то время как "Газпром" повысил показатели газодобычи на 2%.

В то время как российское правительство разрывается на части из-за борьбы соперничающих групп и ищет козла отпущения, у экономики сперло дыхание. Потенциальных инвесторов отпугивает агрессивное и непредсказуемое поведение российского правительства. Конечно, в Россию идет поток иностранных инвестиций, однако поток идет и из России. Государство, которое кажется сильным, на самом деле бессильно и неспособно выполнять свои обязательства перед экономикой и обществом.

Бюрократический капитализм не заинтересован в экономической дифференциации; образовавшаяся в России экономическая модель похожа на модель любого нефтяного государства. 80% от объема российского экспорта составляют сырьевые ресурсы, доля горючего и энергии составляет при этом 60%. Более 50% инвестиций поступают в сырьевой сектор. Типичное для нефтяного государства слияние экономики и государственной власти способствовало возникновению слоя общества, живущего на доходы от продажи сырья, местной коррупции, господства крупных монополий, восприимчивости экономики к неприятностям извне, угрозы "голландской болезни" и падению уровня жизни. И все же российское нефтяное государство отличается от аналогичных режимов. Чем больше Россия укрепляется в позиции поставщика сырья для всего остального мира, тем больше российская элита пытается избавиться от своего комплекса неполноценности, подчеркивая роль России как крупнейшей мировой державы. Ядерное нефтяное государство стало бы феноменом, который мог бы удивить мир.

До недавнего времени российская элита считала зависимость от экспорта сырья слабостью. А сегодня режим пытается превратить несчастье в добро и сделать страну энергетической сверхдержавой. Уже это свидетельствует о неспособности правительства развивать новые конкурентоспособные технологии. Кроме того, возникают вопросы: как Россия планирует стать ведущим мировым поставщиком энергии, если объемы газодобычи "Газпромом" выросли всего на 0,8%; если объемы добычи нефти в этом году вырастут не более чем на 2% (самый маленький прирост за последние 5 лет); если более половины российских газопроводов старше 25 лет; если 80% используемого в нефтяной промышленности оборудования устарело, а электросетям, в среднем, около 25 лет; если 75% газовых и нефтяных резервов уже разрабатываются, а большинство нефтяных месторождений иссякнут в ближайшие 25 лет.

Российская элита просто игнорирует этот факт и придерживается устаревшей модели, играя роль поставщика газа для развитых стран. Если такой вариант не пройдет, Кремль всегда может разыграть карту "ведущей ядерной державы". В любом случае, попытка представить себя в качестве энергетической сверхдержавы демонстрирует, что Кремль все еще живет реалиями прошлого столетия и только вступает в эпоху инноваций, как Индия.

Чтобы уйти от бюрократического капитализма, российские предприниматели искали счастья в регионах или пытались вложить свой капитал за границей. Параллельно с этим, после того как весы уравновесились после аферы с ЮКОСом, в Россию пошел поток иностранных инвестиций: по сравнению с прошлом годом объем иностранных инвестиций в 2005 году вырос на 23,3%. Большая часть денег пришла от нефтяных гигантов, которых не запугаешь ни переменчивым налоговым законодательством, ни коррупцией, ни необходимостью заручиться согласием Кремля.

Вероятнее всего, Кремль смотрит на иностранных инвесторов как на миноритарных акционеров в стратегически важных секторах экономики. Если в интересах правящего класса западный инвестор должен будет потерять свои вложения в России, он их потеряет, как, к примеру, Exxon Mobil на Сахалине. Если внутриполитические интриги потребуют сделать иностранного инвестора врагом, никакая дружба этому не помешает.

Элита стремится на Запад и отгораживается от своего народа

После 15 лет дистанцирования российское руководство вновь демонстрирует внешнеполитическую самоуверенность. Этому способствуют неразбериха с интеграцией в Европу, проблемы США в Ираке и повсеместное неприятие американского стремления к гегемонии, а также растущая во всем мире потребность в энергоресурсах и кризис "цветных" революций на постсоветском пространстве. Несмотря на все это, новая российская самоуверенность не должна сводиться только к положению дел в мире и российской экономической стабильности. Она основывается, прежде всего, на динамике российской системы, которая не может укрепиться, не выступив в роли сверхдержавы. Давление на остальной мир всегда было инструментом для власти внутри страны. Чтобы пользоваться этим и впредь, Россия иногда должна играть мускулами на международной арене. Таким образом, амбиции сверхдержавы и стремление к гегемонии на постсоветском пространстве становятся предпосылками для дальнейшего существования системы.

Во время своего первого срока Путин положил начало так называемому "мультивекторному принципу" во внешней политике, который основывался на том, что Россия движется во всех направлениях: на Восток и на Запад, не беря на себя окончательных обязательств. Сегодня Кремль решил оставить эту двусмысленность и выступает как посредник, решающий международные конфликты, к примеру, между Ираном и "Хамасом", с одной стороны, и Западом – с другой. Впервые со времен перестройки Кремль в лице министра иностранных дел Сергея Лаврова заявил о том, что Россия не намерена вставать на чью-либо сторону в международных конфликтах. Было подчеркнуто, что Россия не примкнет к Западу, а будет играть роль моста между западной цивилизацией и исламским миром. До сих пор все попытки Москвы выступать в качестве посредника между Западом и Северной Кореей терпели поражение, не говоря уже об Ираке. Кроме того, Россия не может похвастаться успехами в роли посредника при разрешении конфликтных ситуаций между бывшими советскими республиками (Приднестровьем, Южной Осетией, Абхазией и Нагорным Карабахом).

Сегодняшние отношения между Россией и Западом – это отношения партнеров-противников. В некоторых областях стороны сотрудничают, а в некоторых от совместной работы воздерживаются. С одной стороны, Россия принимает участие в Совете Россия-НАТО, посылает свои войска на совместные учения и сотрудничает в рамках "большой восьмерки" с западными правительствами. С другой стороны, Кремль старается воспрепятствовать западному влиянию на бывшие советские республики и стабилизировать российское общество с помощью антизападных настроений.

Парадокс в том, что большая часть российской элиты стремится к более тесным контактам с Западом и вместе с этим хочет отгородить остальное население страны от Запада. Миллиардеры, как Роман Абрамович, живут со своими семьями на Западе, имеют счета в местных банках, работают за границей и оттуда заботятся о своих инвестициях, но как только они приезжают в Россию, то устраивают патриотическое шоу. Только так российская элита может сохранить свой статус в обществе, где царят антизападные настроения. Они не заинтересованы в напряженных отношениях между Россией и Западом – это может помешать их комфортной жизни за границей.

Но и в среде российской элиты встречаются фигуры, которые не приспособились к Западу и надеются на конфликты, чтобы свергнуть кремлевских лидеров. До настоящего времени эти люди играли незначительную роль, но никто не знает, как отреагирует элита в случае возможного кризиса. Поскольку поощряемые правительством антизападные настроения настроили общество на прохладные отношения с Западом.

Царящая в настоящий момент в России стабильность зависит, в первую очередь, от высоких цен на нефть. Продолжительный рост экономики станет основой позитивной перспективы на будущее. Люди наслаждаются передышкой после турбулентности времен Ельцина и разочарованы оппозицией. Действующее руководство пытается перенять у оппозиции многообещающие популистские идеи и воспользоваться ими себе на благо. Кроме того, правительство выигрывает от цикличности хода истории: на смену революции всегда приходит период стабильности и реставрации.

Однако российскую стабильность постепенно подрывают обусловленные системой факторы. К ним относится постоянный конфликт между персонифицированной властью и демократическими источниками их легитимности, а также стремление правительства сохранить статус-кво и одновременно с этим перераспределить богатство. Факторы, обусловленные ситуацией и способствующие стабильности, могут завтра оказать совершенно противоположенное действие. Те, кто сегодня делает ставки на то, что нефть гарантирует стабильность, забывают, что закат советской эры начался в 1986 году со стремительного обвала цен на нефть.

Само по себе государство не способно на реформы

Персонифицированная власть и бюрократический капитализм – это препятствия на пути к модернизации. Режим больше не проводит каких-либо эффективных реформ. По всей стране случаются местные кризисы экономического, социального и технологического свойства. Российской стабильности угрожает конфликт на Северном Кавказе. Модернизация, о которой так много говорят, существует только на словах. Если бюрократическо-авторитарный режим продолжит свое существование, он приведет к кризису, следствием чего может стать возникновение еще более жесткого режима и постепенного упадка.

Реформа системы, пока это еще не поздно, предполагает политическую волю и соответствующий стиль руководства. Ни того, ни другого в настоящий момент нет. Пока цены на нефть остаются высокими и элита может удерживать статус-кво, видимость стабильности будет сохраняться. Ситуация изменится только тогда, когда цены на нефть пойдут вниз. Трудно сказать, какая общественная группа добьется прорыва. Бизнесмены станут, скорее всего, первыми, кто поймет, что этот путь ведет в тупик, но это случится только тогда, когда недовольство всего общества станет очевидным и ситуация начнет выходить из-под контроля. Сегодняшнее российское руководство не сможет модернизировать государство. Модернизация должна исходить от самого общества и только после того, как будут проведены реформы самого государства.

Запад в подобной ситуации должен придерживаться своих принципов. Успех либерализации России во многом зависит от того, сможет ли Запад отказаться от двойных стандартов, остаться верен своим ценностям и найти баланс между свободой и справедливостью. Все группы, заинтересованные в интеграции России с Западом, должны сотрудничать. И не только на государственном уровне, но и на уровне гражданского общества.

Самым ужасным развитием событий была бы изоляция России. Потребуется тонкое дипломатическое чутье и политическая воля для того, чтобы заставить Россию отказаться от бюрократического авторитаризма. В то время как Запад раздумывает над тем, как ему поступить, Кремль использует его в своих интересах (ключевые слова: Шредер, "Газпром"). У западных политиков много возможностей напомнить своим российским коллегам о том, каким высоким стандартам они должны соответствовать, вступив в международные организации. И сделать это они должны при личных встречах, без резких нападок на Кремль. Спрашивается, почему они так редко пользуются такими возможностями.

Ловушкой может быть требование свободных и честных выборов в 2007 и 2008 году. Западные правительства должны задуматься над тем, что российское руководство блестяще освоило "выборный менеджмент" и западные наблюдатели не имеют никакого влияния на результаты выборов. Между тем действительно честные выборы могут привести к власти национал-популистских руководителей, поскольку в стране нет по-настоящему сильной либерально-демократической оппозиции. Запад должен убедить российскую элиту в том, что для ее же выживания необходимо создать функционирующее правовое государство. Возможно, Россия будет уже стоять на краю пропасти, прежде чем заметит, что так дальше существовать невозможно. Вопрос только в том, какую цену должны будут заплатить Россия и Запад за осознание этого.