Слуга народа

Лариса Володимерова, Амстердам, для CHECHENPRESS, 06.03.06г.

В нашей любимой Голландии, напичканной видеокамерами, прошлой ночью украли... шлагбаум на шоссе. Он кому-то сильно мешал. Нынешним утром его свинтили вторично: свободолюбивым, хотя и законопослушным голландцам трудно что-либо навязать. Тут знают толк в демократии, причем с двух сторон. В городе Арнеме закрыли «Красные фонари», – это сотни витрин проституток. То же, невзирая на вздохи туристов, планируют произвести в Амстердаме, так как через бордели идет криминал – продажа наркотиков, оружия и т.д. – Борются за безопасность сограждан.

Демократию Б.Березовский видит и в Англии: «В связи с этим письмом нисколько не изменилась моя оценка высочайших стандартов британской политической системы и британской демократии. Вы, наверное, знаете, что решение об отказе в экстрадиции в Россию принималось Хоум-офисом (министерство внутренних дел Великобритании. – Авт.). При этом я хочу вам напомнить, что сначала Хоум-офис отказал мне в политическом убежище, а суд принял другое решение. С этим решением министерство согласилось, и в итоге политическое убежище мне было предоставлено. Власть в Англии сильно отличается от власти в России тем, что все решения английской власти всегда аргументированы. Более того, они подвергаются тщательному анализу с точки зрения законности. Поэтому никаких сомнений в том, что в Великобритании я свободный и защищенный человек, у меня нет».  

Вот видите? Англия не обидит политических беженцев, так как знает разницу между исполнительной властью и судебной (хотя всем известны примеры обратные, если беженец – не Березовский и не столь же известные люди). Обратите внимание на уточнение министра по делам Европы правительства Великобритании Дугласа Александра насчет потенциальной высылки гражданина страны: «Слова министра иностранных дел Дж. Стро касались только персоны Б. Березовского. Они не касаются других россиян, которые имеют статус политических беженцев в Великобритании», – сказал Д.Александр на пресс-конференции в Нижнем Новгороде, отвечая на вопрос об Ахмеде Закаеве и сотрудниках ЮКОСа, также считающихся политическими беженцами. Поясняя, как следует понимать заявление министра иностранных дел Великобритании о статусе Б.Березовского – как формальное предупреждение или как начало конкретных шагов, Д.Александр сказал: «Власти Великобритании делятся на три ветви – исполнительную, законодательную и судебную, и вопросы, связанные с пересмотром статуса беженца, принимает судебная ветвь власти».

Но как же все быстро меняется! Мир наш компактен, Европа тесна, и еще недавно гордившаяся неприкосновенностью семейного права, святостью института семьи соседняя Франция – уже потерпела фиаско. Еще как пересматриваются и нарушаются законы, и как только (я думаю, скоро!) повсеместно отменят норму воссоединения семьи и соблюдения незыблемых прав этой «ячейки общества», то не на что будет уповать международной правозащите.

Между тем, в разных странах мы готовы отстаивать до последнего эти главные требования: запрещение пыток, прекращение войн, соблюдение принятых демократических норм, свободу политзаключенных, запрещение фашизма и коммунизма, борьбу с терроризмом. – Минимум-миниморум.

Нобелевский лауреат, эмигрант Чеслав Милош писал: «Тот, в чьих руках власть, обязан этим логике истории. Отдай истории то, что ей причитается... Научись предвидеть пожар с безошибочной точностью. А потом подожги свой дом, и да исполнится предначертанное... Не люби ни одну страну: страны легко погибают. Не люби ни один город: города рассыпаются в прах»... («Дитя Европы»). Не ограничиваясь судьбой одного народа, мы пристрастны к судьбе каждого несправедливо гонимого, будь то всем известная личность или соседский ребенок.  

Могут (хотят) Европа или Америка приютить всех беженцев, если всеми же способами  пытаются  выдворить принятых?.. Имеют ли право изгонять – своих теперь уже – граждан?.. Нет смысла гадать на гуще, когда совершенно очевидно, что нужно искать новые пути спасения политических беженцев, крепко держа в уме задачу нераспространения и не-концентрации терроризма. Пути эти есть.

Прежде всего, каковы основные тенденции? За последние десятилетия под щитом «демократии» (а я думаю, что это была спланированная диверсия на уровне министерств) в Европу – автоматически, по приравненным паспортам – были приняты на постоянное жительство недавние колонисты, а затем уроженцы Турции, Марокко и тех стран, представители которых принципиально не интегрируются в жизнь европейского общества. Образуя гетто, они чаще всего не работают и существуют – во всех поколениях – автономно, чувствуя себя изгоями, ностальгируя и получая пособие (то есть, в лучшем случае занимая низовые должности, ведя двойную жизнь и вызывая законное неприятие тех, чьи налоги кормят их в массе).

Ведущие страны Европы, по сути, прекратили прием беженцев и, замучив просителей нарочито нечеловеческими условиями многолетнего содержания, вообще закрыли Центры  всевозможных приживал. В ряде случаев, как это принято в Нидерландах, многочисленным желающим дали очень большие «подъемные» на добровольный отъезд и открытие бизнеса в странах исхода. Этим воспользовались турки, цыгане. Славянские представители (равноценно склонные к криминалу по привычке и от безысходности), будучи выдворены из страны, нередко оформляют фиктивный брак в странах Балтии и въезжают под новой фамилии. Есть и такие, кто добровольно обращался в полицию с просьбой «вернуться на родину» – лишь бы не тратиться на билет, повидать родственников – и пробраться сюда для нелегальных работ уже по литовскому паспорту.

Выскажу предположение, что, вслед за запрещением ношения национальной одежды и употребления родной речи в общеобразовательных школах, будет остановлено публичное использование чадры и (показательно) кломпов на улице. Традиционная голландская деревянная обувь распространена здесь веками: в ней катаются на велосипедах, ухаживают за животными на фермах и в самих городах, ездят в метро. О разумности, действенности и «демократичности» подобного ограничения и сведения внешнего вида к общепринятым нормам я пишу много лет.

Кстати, еще в начале 90-х в Израиле работодателем категорически запрещалось публичное общение персонала на любом языке, кроме иврита. А Израиль – яркий пример того, как иммигранты превратили капиталистическую страну в республику СССР за какую-нибудь пятилетку, привнеся туда вместе с умом и талантом, в основном перекочевавшими с годами в Америку или Канаду, и все чисто советские качества, наследуемые в соцстранах. Иммиграция крайне заразна, и европейцы только в последнее время, кажется, наконец осознали, чего им будет стоить распространение по их замкнутой цивилизации таких же, как я, носителей лени, страха и лжи.

Наблюдая глобальное шевеление, просчитывая подвижки народов и передел земельной собственности, мы тем более не имеем права выпускать из поля зрения судьбы конкретных людей. В том числе – чудом спасшихся от неизменных Советов. Помните, еще один нобелевский лауреат, Пастернак никогда не мог простить себе недостаточное заступничество за Мандельштама во время телефонного разговора со Сталиным.

«Если бы Мандельштам был моим другом, то я бы сумел лучше вступиться за него», – произнес Сталин и повесил трубку. Пастернак попытался перезвонить ему, – безрезультатно. А ведь он сравнивал Россию с огромным кораблем, наполненным рабами и надзирателями, стегающими гребцов плетками. (И. Берлин). Разве все мы – не слуги народа?!

Французская революция пощадила зачинщиков – и завершилась у последователей в России, извивающейся и кусающей хвост до сих пор. В совсем не смешной терапевтической повести «Перед восходом солнца» М. Зощенко приводит постреволюционный, современный нам диалог. Сдавая карты, недавняя помещица излагает утопический взгляд на политику:

« - Получу свое «Затишье» (именье – ЛВ), немного попорю своих мужиков, и все пойдет по-старому. - После такой революции только лишь попорете?...

- Я не такая безмозглая, чтоб сажать в тюрьму своих мужиков. Я не намерена остаться без рабочей силы...

(Старик ей возражает – ЛВ):

- ...Я категорически не согласен с вами... Двоих я вешаю – я знаю кого. Пятерых отправлю на каторгу. – Остальных – порю и штрафую. Пусть они год работают на меня».

Кого судить и «вешать» – мы тоже в курсе, – именно они-то и выберутся в Баден-Баден за всенародный наш счет. Слегка «перекрашенный» разбавлением всепартийного членства Касьянов, дай Бог, победит и вовремя выпустит наших политзэкова, вручив полномочия умным да честным... На общем фоне значима лишь отдельно взятая жизнь – хочется верить, спасенная. – Сотни, тысячи жизней тех, кто сегодня неправо томится в концлагерях, подвергается пыткам и решается на голодовки. 

К их числу Запад силится присоединить новоселов. – Незнакомые мне Хачукаевы. Очередная трагедия, разыгрывающаяся при нас. Добившиеся несколько лет назад статуса политических беженцев и литовского вида на жительство, Саламбек и его дочь Элина.   Прибывшие к ним, получившие в устной форме отказ властей в проживании – и теперь арестованные вместе с Саламбеком его жена Кока и шестнадцатилетний, точно так же подвергавшийся пыткам российских солдат, сын Асланбек.

Как могу догадаться, повидав сотни таких же гонимых, – Хачукаевы, для которых экстрадиция равносильна приговору к расстрелу, понадеялись на справедливость других стран Европы, куда можно попасть нелегально. Теперь Кока Хачукаева и ее сын содержатся в тюрьме по обвинению в попытке перехода границы: их остановили на территории Литвы и задержали. Примерно за неделю до окончания визы, Коке и Асланбеку отказали в предоставлении убежища, мотивируя это тем, что война в Чечении якобы завершена, там избраны президент и парламент. (3 марта «чеченский мир» опровергли издания СМИ, в числе которых израильская «The Jerusalem Post» и чешская «Млада Фронта Днес», опубликовав открытое письмо под названием «Молчанию о Чечне должен быть положен конец»: авторы – бывший президент Чехии Вацлав Гавел, бывшая верховная комиссар ООН по правам человека Мэри Робинсон, экс-премьер-министр ЮАР Фредерик де Клерк, епископ Десмонд Туту, американский филантроп Джордж Сорос и др.).

На момент ареста Коки и сына, Саламбек Хачукаев оставался в квартире, где проживал с дочкой Элиной. Представители полиции пришли туда почти сразу же после ареста родных. Полицейские провели обыск, забрали компьютер, мобильные телефоны отца и дочери, блокноты, бумаги, записные книжки и увели Саламбека.

В компьютере найдут несколько писем ко мне: Саламбек готовил к изданию книгу о той войне в Чечне, которую в Литве наивно считают законченной. А также сообщал, что он регулярно читает мои материалы.

Я надеюсь, что в литовской тюрьме есть компьютеры, и что Хачукаевым удастся  прочесть мое обращение к президенту, отправленное своевременно: Sent: Thursday, March 02, 2006 10:59 AM  Subject: Letter to the President (kopija)

Уважаемый господин Президент!

Просим Ваших помощников обратить внимание на статью фотографией тюрьмы г. Вильнюса, где находится часть семьи политического беженца Вашей страны – С. Хачукаева. Статья напечатана в изданиях разных стран, и правозащитники выражают беспокойство создавшимся прецедентом выдворения и тем, что Элина Хачукаева вчера лишилась жилья и была выброшена на улицу среди зимы без средств к существованию.  Мы готовим новые статьи о возможном решении проблемы политбеженцев всего мира, с тем, чтобы освободить Европу и Америку от наплыва просителей. Тем не менее, нас не может не волновать судьба каждого отдельного беженца, чья жизнь подвергается конкретной угрозе.

Убедительно просим Вас рассмотреть ситуацию с позиций международных правовых установок и гуманизма. Даже в советское время в феврале не выбрасывали в Литве из дома. Разделение семьи, перенесшей пытки и безусловно ожидающей в России верную гибель, мы также считаем неправомерным.

Правозащитная группа Ларисы Володимеровой «Marexa» – Нидерланды, Израиль, Россия.

Задержание на три месяца Саламбека и на два месяца Коки и Асланбека является мерой пресечения для следственного процесса, который на практике длится порой до года.

Даже если вина будет доказана, и Хачукаевы формально пытались преступить закон Литвы, то бесчеловечное отношение к ним чиновников – это вопиющая несправедливость. Двадцатилетняя Элина, не имеющая других родственников и работы в Литве, еще не овладевшая в достаточной мере литовским языком, выброшена на снег. А сколько еще будут продолжаться мучения всех членов семьи?!

Позволю личный пример, так как случай мой тривиален. Основав в Израиле первый русский Институт литературы, журналистики и драмы, два семестра отработавший, как часы, – я отправилась с детьми в Нидерланды по направлению академии наук, но на свой страх и риск, без зарплаты – открывать здесь примерно такой же. Офис в университете  мне дали сразу, но я прекрасно помню, что такое остаться с детьми на улице – как раз зимой. Через год причина моего въезда в страну изменилась: я вышла замуж.

Через три года официального брака (теперь вместе мы десять лет), нас с детьми оторвали от мужа-голландца и выбросили из страны, причем не в Израиль, – в Россию. Мы пытались отстоять права семьи через суд, но проиграли. Муж тяжело заболел; дети пережили моральную травму, аукнувшуюся впоследствии. Мой сын, не справившись с ситуацией, совершил поступок, который приравнивается к самоубийству. Кого наказала Голландия? Нужно ли было так издеваться над своим, – коренным амстердамцем; над дочкой,  которая учится в полицейской академии и будет счастлива защищать свою третью родину; над мальчишкой, с шестнадцати лет работавшим тут программистом, к тому же – из лучших; над литератором, едва ли не единственным, кто столько лет рассказывает русским о Нидерландах?

Сколько раз у всех нас перед носом захлопывали шлагбаум. Герои – истинные политические беженцы, которых когда-то встречали здесь рукоплесканиями, – последние годы тщательно скрывают причину прошения статуса: «политического» – отправят назад, «гуманитарному» – есть шанс остаться. Зато проще всего зацепиться здесь... – проститутке! Закрывайте, пожалуй что, красный квартал. Особенно – прямо в семьях: наши умные девочки поняли, где их ждет паспорт!

Господин Президент Литвы, – господа европейцы, американцы, канадцы.

Не нужны ли вам первопроходцы? Не могли бы вы дать «отступные» тем выжившим беженцам, которым удалось до вас доползти под фашистскими бомбами, назло себе и врагу?.. Небольшие подъемные – и мы освоим новые земли на крайнем юге и крайнем севере, – надо же где-то нам жить! Может быть, мы расчистим послевоенную площадь? Или вы нам позволите заселить нечто ближнее, третьего мира? Тем, кого все равно уже выдворят из вашего личного рая, и кто не намерен возвращаться домой на верную смерть. Кто не абсорбируется – и хочет к себе подобным, а главное – кто себя уважает за силу воли и подвиг.  

Помогите хоть части тех, кто согласен на эти условия! Очистите совесть. Ведь так сложно остаться Людьми.