Анзор Масхадов: «Просящих всегда унижают»

Зарина Ахматова, Журнал "Чеченское общество сегодня", 04.03.06г.

Когда 8 марта 2005 года все мировые информационные фанфары возвестили о смерти Аслана Масхадова, слов было много, а правды, как всегда, как будто бы и не было. Ее нужно кому-то договорить. Так считает Анзор Масхадов — сын погибшего президента непризнанной Чеченской Республики Ичкерия. Так получилось, что в год смерти отца Анзор перешагнул свой 30-летний рубеж. В любом другом случае это не было бы поводом подводить итоги, даже промежуточные, но Анзор считает иначе

— Чем вы сейчас живете? Ощущает ли ваша семья давление со стороны российских властей, особенно сейчас, когда вы подали жалобу в Европейский Суд по правам человека?

— После того как российские власти отказали нам в выдаче тела главы нашей семьи, мы обратились в высшие международные инстанции. Нашей семье сейчас живется ничем не лучше любой другой. Мы живем, как сотни тысяч других чеченцев. Открытого давления в последнее время со стороны российских властей не было, но мы все-таки не исключаем такую возможность. В мае 2005 года наша семья подала жалобу в Европейский Суд по правам человека, которая скоро будет рассматриваться. Мы осознаем, какие могут быть последствия, и готовы к давлению со стороны России.

— После 8 марта вы обращались к мировым лидерам с просьбой оказать содействие в выдаче тела отца. Последовали ли какие-то ответные обращения?

— Мы и тогда, и на протяжении всего этого времени, да и сейчас, обращаемся к мировым лидерам. Своим бездействием они берут на себя часть ответственности за это преступление. Мы говорим: «Не будьте соучастниками этой нечеловеческой, антигуманной акции!» Родственникам погибшего отказывают в такой элементарной вещи, как возможность отдать дань памяти усопшему и похоронить его, как того требует религия и обычаи нашего народа. Мы даже не просим (ведь просящих всегда унижают), мы требуем от людей быть людьми. Также мы не устанем благодарить мужественных, честных людей, которые откликнулись на наши обращения.

— Как вы оцениваете политику российских властей в отношении родственников полевых командиров?

— В 2004 году генпрокурор России Владимир Устинов призвал юридически оформить практику заложничества, то есть узаконить захват в заложники родственников участников сопротивления кремлевскому режиму. Нас это не удивляет, такое происходило и во время первой войны, этим они занимаются и сегодня. Врываются в дома, забирают женщин, детей и стариков, а потом ставят ультиматумы, требуют деньги. Бандитизм!

— Как вы расцениваете недавнее предложение чеченского парламента переименовать город Грозный в Ахматкалу?

— Назови они нашу столицу хоть Ахмат-Кока-Колой, она останется городом Джохар.

— Как вы считаете, парламентские выборы в Чечне — это легитимная, демократически состоятельная акция?

— Какие выборы или референдумы могут проходить там, где уничтожается целый народ, идет война! Никто не имеет права перед Всевышним и памятью тех, кто отдал свои жизни ради нашей идеи и чести, пойти на услужение убийцам твоего народа.

— Как вы относитесь к участию в выборах Магомеда Ханбиева?

— Мне искренне жаль, что Магомед попал в такую сложную ситуацию, когда захватили всех его родственников и предъявили ультиматум. Он предстал перед выбором — пойти и сдаться или же сломать хребет тем, кто предъявил этот ультиматум. И пошел он к ним не добровольно, как это преподносится в СМИ, но и это не оправдывает его поступок. Я считаю, и так считал мой отец, и так считает большинство чеченцев — вера, идея и честь важнее родственников.

— Как вы относитесь к тому, что Чечню сегодня позиционируют как республику, находящуюся в стадии становления демократии и государственности?

— Какая разница, какое это государство? Главное — безопасность народа. Мы боремся за гарантии безопасности наших людей, мы хотим быть уверенными, что к нам не придут с войной. Наша борьба — борьба за независимость и свободу — на самом деле не несет ничего алогичного. Ее идея проста — безопасность чеченского народа. Только после этого мы сможем говорить о построении демократии и государственности.

— Поддерживаете ли вы связь с кем-нибудь из так называемых полевых командиров?

— С нашим президентом — президентом ЧРИ — да.

— Что говорит Конституция ЧРИ о системе рекрутирования власти? Вы признаете авторитет Садулаева, принявшего полномочия президента ЧРИ?

— В статье 75 Конституции ЧРИ четко сказано, что кандидатуру вице-президента определяет президент. В случае отставки президента или его отстранения от должности вице-президент становится президентом до новых президентских выборов по праву. Убили президента ЧРИ Масхадова, его место занял вице-президент Садулаев, как того требует наша Конституция. Я не имею права не поддерживать президента ЧРИ Абдул-Халима Садулаева.

— Отец оставил вам какие-то заветы? Что вы делаете, чтобы их исполнять?

— Одно из завещаний отца — похоронить его на нашем родовом кладбище. Именно этого мы сейчас и добиваемся. Когда началась эта война, отец выбрал себе преемника, который останется после его кончины — им является наш президент Абдул-Халим Садулаев. Все мы когда-то должны уйти, но каждый, как бы банально это ни звучало, сам выбирает, как прожить этот короткий путь. Отец не раз попадал в труднейшие ситуации, много раз выходил из окружения, участвовал в прямых столкновениях, но ни на секунду не покинул территорию ЧРИ, свой народ. В прошлом году я встречался с охранником отца, который много рассказал мне о нем. Много раз, когда они шли вдоль чеченской границы, отец всегда спрашивал проводников о местности, в которой они находятся. Охранники спросили у отца, почему он так часто уточняет этот момент, на что отец ответил: «Завтра мне будет легче смотреть в глаза своему народу с осознанием того, что я не покинул его, свою отчизну в столь тяжелое для нас время».

— Вы можете предположить, что же все-таки произошло 8 марта?

— Конечно, я знаю, как произошло это на самом деле. Мы проводим свое расследование, на основании которого можем сказать следующее. Во-первых, отца убили за то, что он предлагал мир России, воюющей стороне, а в последний раз обратился лично к Путину. Сразу же после его убийства я заявил, что спецслужбы России вышли на него через мобильную телефонную связь, и никакого предательства чеченцев там не было. Не знаю, кто и с кем там делил «вознаграждение». Информация о том, что Масхадов находился в Толстой-Юрте, у спецслужб была за несколько дней до убийства. Телефонных звонков в тот злополучный день он и его окружение не делали и СМС-сообщения, как сейчас заявляют, не посылали. В 2004 году на территорию Чечни была завезена спецаппаратура, которая способна определить координаты звонящего по IMEI-коду. После обнаружения местонахождения отца из Москвы в Чечню в спешном порядке вылетел спецназ ФСБ России. Задача у них была одна — захватить Масхадова живым. Как мы видим, операция была провалена, поэтому мы были свидетелями того, как Патрушев докладывал об «успешно» проведенной операции, но лица у всех были недовольные. А чему тут радоваться?

Сначала спецназовцы оцепили дом в селе Дойкур-Эвл (Толстой-Юрт), где находился отец, а затем — несколько улиц села, и начали штурмовую операцию. Ворвавшись в дом, они захватили Ильяса Ирисханова и тех, кто находился в доме. Среди захваченных была и дочь хозяина дома, ее стали оскорблять в присутствии родителей, сняли драгоценности. В ходе обыска спецназовцы случайно заметили тайное убежище, в котором находились отец и двое его приближенных. Им предъявили требование — выйти и сдаться. В ответ на это отец открыл огонь. Убедившись в том, что они не сдадутся, спецназ кинул в подвал шумовую гранату и пустил туда газ. Затем спецназовцы ворвались внутрь убежища, где еще раз получили достойный отпор.

В этом стремительном бою отец пал смертью храбрых, защищая честь своего народа. Как гласит одна из чеченских поговорок: «Лучше умереть стоя, чем всю жизнь стоять на коленях!» Висхана Хаджимурадова и Вахида Мурдашева взяли, когда те были без сознания. Затем подняли наверх мертвое тело отца, сняли с него верхнюю одежду и облили водой, то есть глумились над телом погибшего. После этой ужасной сцены они начали позировать перед объективом, как делают это всегда. Знаете, такие кадры «на память», когда помимо вандализма запечатлевают на пленку еще и моменты глубоко первобытного примитива — издевательство над телом и демонстрация собственного якобы превосходства. До боли противное зрелище. Кроме этого, спецназ, штурмовавший дом в Дойкур-Эвле, пошел на явное мародерство — исчезли многие вещи, о которых я пока не хочу говорить.

Недавно прошла информация, что пуля, извлеченная из тела Аслана Масхадова, была калибра 9 мм, и якобы это доказывает, что отца убили его приближенные. Это не соответствует действительности. Пуля из тела не извлекалась, так как она вышла на вылет, это видно и на снятых кадрах. В России много оружия, которое заряжается пулями такого калибра, например, у российского спецназа на вооружении есть пистолет «Вектор» тоже калибра 9 мм.

Так ушел президент ЧРИ Аслан Масхадов, ушел, завещая мир. Даже воюя в этой жестокой войне, он никогда не терял человечность, благородство, как и подобает настоящему воину, настоящему чеченцу, для которого честь превыше всего, даже собственной жизни. Никогда не забуду его последнюю улыбку, которая навсегда останется у нас в памяти. Улыбка, которая доказывала убийцам, что он ушел, но его не удалось сломить.

— Анзор, откуда у вас такая информация? Насколько достоверны ее источники?

— Ну, скажем так, информацию мы получили от людей, которые стали свидетелями этого убийства.

— Вы знакомы с Рамзаном Кадыровым? Ваши отцы в свое время были по одну сторону баррикад...

— Кадыров... Я никогда не встречал ни одного чеченца, который хорошо отзывался бы о нем. Во время первой войны отец, как и другие наши командиры, был в самом пекле — это Грозный, Аргун, другие места сражений. Я помню момент, когда Кадыров сказал, что каждому чеченцу надо убить 150 русских. Это во время первой войны было. Мой отец никогда такого не говорил. Он никогда не унижал противника. Неужели в России забыли, кто возвращал пленных солдат матерям? Выходило, что, даже воюя, Масхадов больше беспокоился о солдатах агрессора, чем их генералы. Помню, отец призывал этих трошевых, бабичевых, шамановых собрать трупы своих солдат, которые лежали на улицах Грозного и которые уже терзали собаки, чтобы захоронить их по-человечески. Но федералы даже это отказывались делать. Чеченцам самим приходилось предавать российских солдат земле. Аслан Масхадов был гуманным, хоть и воевал. А Кадыров... Для меня этой фамилии не существует.

— Почему чеченцы сегодня не консолидируются, пытаясь спасти то, что осталось, а еще больше уходят в междоусобные дрязги?

— После первой войны, да и сейчас, российские власти, делают все, чтобы расколоть наш народ. Уверен, если мы консолидируемся, забыв все обиды, то сохраним себя, свой народ. Об этом сказано в Священном Коране: «Если у вас будет Барт и Низам (Сплоченность и Дисциплина), то Всемогущий Аллах дарует победу». Мы видим, что Россия не хочет мира, так давайте сами искать его, и я уверен, что Аллах нам поможет.

— Кто сегодня контролирует ситуацию в Чечне?

— Я бы подкорректировал этот вопрос — кто сегодня контролирует Северный Кавказ? Вспомним Чечню 1999 года. Отец предупреждал Ельцина, что если Россия придет в Чечню с войной, то заполыхает весь Северный Кавказ, и война будет затяжной, в ней никто не одержит победу, так как погибнет очень много людей с обеих сторон. Об этом же он предупреждал лидеров северокавказских республик, призывая их не позволить российскому правительству начать эту войну. Они этого не сделали, теперь война перекинулась и на территории других республик.

— Что такое свобода Чечни в вашем понимании? Каково будущее чеченских детей?

— Свобода — право существовать на земле своих предков, по нашим традициям и обычаям, и просто жить, молясь Всевышнему. Мы еще не забыли и не сможем забыть то время, когда нам запрещали строить мечети, молиться, когда бесследно пропадали люди, у которых дома находили Священный Коран... Я слышал рассказы старших о том, что, когда они учились в школе, учителя давали им конфеты и насильно заставляли их есть в месяц Рамадан. Сегодня это опять возвращается, безбожники посягнули на самое святое — не дают даже хоронить нам своих близких. Наша борьба связана с нашей свободой. Мы будем долго жалеть потом, если не доведем наше дело до конца, не поставим точку в этом конфликте. Нам не простят этого наши же потомки.

— Какие планы сегодня у Анзора Масхадова?

— Похоронить отца по-человечески. Моя деятельность заключается в том, чтобы донести правду до тех, кто ее не знает. Война обязательно закончится. Мне бы хотелось навестить своих близких, знакомых. Обязательно навестить родственников тех, кто погиб в этой бойне.

— Есть ли сегодня рецепт мира в Чечне после того, как убиты тысячи людей, разрушены тысячи судеб?

— Я часто задумываюсь над этим вопросом. Как можно забыть убийство близких, знакомых, варварство над нашим народом? Как забыть картину, когда женщины и дети с оторванными конечностями стонали, умирали на центральном рынке города Грозного. Тогда российские войска нанесли удар ракетами «Земля-Земля». В тот день погибло более 300 человек. Как мне забыть тех молодых парней, которых, связав вместе, подрывали взрывчаткой? И сколько Россия ни пыталась сделать нас «радикалами», у них это не получается. Чеченцы очень терпеливый народ. Ведь посмотрите, сколько идет война, а наши лидеры несчетное количество раз обращались с призывами остановить это безумие. Войну остановить легко. Просто нужно, чтобы нашлись два человека, которые задумаются о своих согражданах и о последствиях войны.

— Почему силы сопротивления в Чечне так разрознены? Или это какие-то неконтролируемые силы?

— О неконтролируемости бойцов движения сопротивления говорить не стоит. Это несправедливо. Это доказал отец, когда приостановил боевые действия на всей территории ЧРИ, призвав российскую сторону к миру, за что и был убит. Да, существуют неконтролируемые силы. Это — мстители-одиночки, у которых убили мужа, сестру, отца или мать. Многие задаются вопросом: откуда появляются так называемые «смертники»? Они — порождение варварства и садизма. Кремлевские политики и генералы должны были предвидеть, что, затевая войну, они получат и мстителей, и смертников.

— Какова судьба ваших родственников, захваченных после бесланских событий?

— Недавно они похоронили отца моей матери. Родная сестра отца, ей за 70 лет, недавно выписалась из больницы, перенесла серьезную операцию. Один раз их забрали в Ханкалу, это было в сентябре, а затем — в Центорой, в декабре 2004 года. Содержали в нечеловеческих условиях, часто избивали. Не могли варвары смириться с тем, что не могут сломить сестру отца даже пытками. Их били током, железными прутьями, заставляли говорить в камеру, чтобы отец сложил оружие и сдался.

В январе 2005 года российская сторона направила моему отцу ультиматум: или он сдается в плен, или они вырежут всех его родственников-заложников. Отец тогда ответил, что он воюет не ради своих родственников, а сражается во имя свободы чеченского народа, его родственниками являются все чеченцы. Убедившись в том, что Масхадов не сдастся, за наших родственников оккупанты и их приспешники затребовали большую сумму денег. И опять же спецслужбы России остались без Масхадова и без денег.

— После смерти отца вы все еще хотите сесть за стол переговоров с российскими властями, как того хотел Аслан Масхадов?

— Куда мы денемся, рано или поздно нам надо будет сесть за стол переговоров и остановить эту войну.

— Имидж чеченского народа сегодня в плачевном состоянии. Возможно, он сохранится еще за несколькими поколениями. Кто в этом виноват, есть ли шанс у чеченцев «вырасти» в глазах общественности?

— Почему чеченцы должны «вырасти» перед кем-то? Имидж моего народа не нуждается в этом. Мир должен опустить голову перед нашим многострадальным народом. Всем должно быть стыдно, что с их молчаливого согласия нас убивают на протяжении 11 лет. Полагаю, что современный мир не готов по уровню своего сознания понять и правильно осмыслить нашу борьбу. До того как начать эту войну, нас пытались опорочить в глазах мировой общественности — нас, нашу религию, идею, лидеров чеченского государства, и этим вызвать негативное отношение к чеченцам. Уже 400 лет мы то «разбойники», то «бандиты», то «террористы». Ярлыки навешивают на других, когда себя не уважают. Пускай вешают эти ярлыки на своих генералов, которые повинны в смерти более 250 тысяч чеченцев, взрывах домов в России, убийствах заложников в российских городах.

— «Бесланская комиссия» в своих выводах выдвинула ряд обвинений в адрес Аслана Масхадова...

— Я не удивлен высказываниями Торшина о том, что Масхадов чуть ли не руководил захватом заложников в Беслане. Такие обвинения были вполне прогнозируемы. Все это бред, и этим они хотят оправдать свои действия — штурм, в котором погибли дети, погибли именно от рук штурмующих. Где это видано — расстреливать заложников из танков и огнеметов? У руководства России был выбор между двумя решениями. Первое — разумное: начать переговоры и спасти жизнь сотен заложников. Второе — безумное: решиться на штурм. К сожалению, Кремль, выбрал безумие.

Аслан Масхадов, не раз говорил, что он не причастен к захватам заложников. Он говорил, что в военной академии его обучали планировать военные операции, а не террористические акты. Беспочвенные обвинения в адрес Аслана Масхадова я бы охарактеризовал так: человек, пытающийся оскорбить или унизить достоинство своего противника, тем самым унижает себя. На сегодняшний день у нас достаточно фактов, доказывающих, что Аслан Масхадов не причастен к захвату заложников в Беслане. Приведу один — почему Аслану Масхадову пришлось встретиться с Шамилем Басаевым в ноябре 2004 года? Масхадову удалось уговорить Басаева в будущем не совершать таких акций. Насколько я знаю, Шамиль дал слово отцу, что впредь таких акций совершать не будет. Напрашивается вопрос, зачем Масхадов шел в Беслан спасать детей если, как заявляет Торшин, он планировал эту варварскую акцию? И почему Масхадову пришлось встречаться с Басаевым? Значит, он был против таких акций и сделал все, чтобы они больше не повторялись. Отец сказал, что он готов без предварительных условий вмешаться в ситуацию, помочь народу Осетии, президенту Дзасохову. В день штурма, 3 сентября, отец был уже на пути в Беслан и ждал последнего телефонного звонка, чтобы войти в город Беслан. Российская сторона была уверена, что он придет туда, поэтому были захвачены все наши родственники, по отцовской и материнской линии, которых затем насильно заставили выступить по местному телевидению. А уж затем случилось страшное — российская власть пошла на штурм школы. Они не хотели допустить приезда Масхадова в Беслан.