Экспертное заключение: «Чеченцев не существует, Чеченцев не депортировали, Чеченцев депортировали правильно!»

CHECHENPRESS, Отдел СМИ, 03.02.06г.

3 февраля 2006 года в 10.00 в Советском районному суде г. Нижнего Новгорода утра началось судебное заседание по уголовному делу в отношении исполнительного директора Общества Российско-Чеченской дружбы, главного редактора газеты «Право-защита» Станислава Дмитриевского. 

Ниже, с сокращением вступительной части, не имеющей прямого отношения к «чеченской тематике», публикуется последнее слово Станислава Дмитриевского. Редакция Чеченпресс предупреждает читателей, что абсолютно не разделяет мнения Станислава Дмитриевскго о том, что на смену Джохару Дудаеву и Аслану Масхадову пришли, якобы, «узколобые фанатики-исламисты» и т.п. Мы также не поддерживаем точку зрения Станислава Дмитриевского о том, что история Чечни, Чеченское Государство и граждане ЧРИ подсудны российской юриспруденции.

*********
Ваша честь!

В судебных прениях я и мои защитники достаточно подробно сказали о юридическом аспекте предъявленного мне обвинения, о его безосновательности и даже абсурдности в условиях демократического общества и государства. Поэтому я не буду повторяться. Используя данное мне законом право на последнее слово, я хотел бы остановиться теперь на морально-этической стороне этого, мягко говоря, странного обвинения…  

…Осенью 2004 г. газета «Московский комсомолец в Нижнем» в редакционной статье опубликовала призывы к депортации всего чеченского народа в районы Крайнего Севера. Тогда же я обратился в прокуратуру с заявлением о возбуждении уголовного дела по ст. 282 УК РФ. Но и в этом случае органы прокуратуры, на сей раз Нижегородского района, не нашли в данных призывах состава преступления. Откуда такая толерантность, такая, по выражению госпожи Масловой, «терпимость к нетерпимости»? Очевидно, авторы погромных листков и провокационных статей духовно близки тем, кто решает, и ни как не может решить вопрос об их уголовном преследовании.

Я утверждаю, что ксенофобия и антисемитизм – идеология именно тех людей, которые инициировали рассматриваемое здесь уголовное дело. Я хотел бы обратить внимание уважаемого суда на заключение специалиста Хохлышевой, которое было выполнено по запросу областной прокуратуры, и, по моему ходатайству, оглашено в позапрошлом судебном заседании. Хотя на него и не ссылается обвинительное заключение, именно оно послужило единственным юридическим основанием для возбуждения моего уголовного дела. Этот документ очень хорошо иллюстрирует как нравственную позицию обвинения, так и уровень правосознания лиц, инициировавших мое уголовное преследование.

Напомню: 29 января 2004 г. прокурор отдела по надзору за соблюдением прав и свобод граждан областной прокуратуры Малюгин направил зав. кафедрой мировой политики и международного права НГГУ им. Лобачевского препроводительное письмо, в котором, безапелляционно и безосновательно утверждая, что в обращениях Масхадова и Закаева содержатся призывы к экстремистской деятельности, поставил перед специалистом вопрос: «содержат ли данные статьи призывы к насильственному изменению основ конституционного строя и к подрыву безопасности Российской Федерации?». Ответ, поступивший в прокуратуру из храма науки, впечатляет.

Документ, подписанный «кандидатом, доктором, доцентом, профессором, зав. кафедрой» Ольгой Олеговной Хохлышевой, говорит о том, что таких народов, как чеченцы, арабы и евреи, не существует вообще. Заодно данный опус ставит под сомнение и тотальную сталинскую депортацию 1944 года – одновременно оправдывая и саму эту депортацию, а вместе с ней – и раскулачивание, поскольку они «соответствовали политике... осуществляемой в целях реализации интересов государства того периода времени». Для правоведа и педагога, воспитывающего новое поколение юристов-международников, логика, безусловно, чудовищная. Исходя из нее можно было бы оправдать и Холокост – ведь массовое уничтожение гитлеровцами евреев также «соответствовало политике… осуществляемой в целях реализации интересов государства того периода времени» (напомню – это государство именовалось Третьим Рейхом). Тем более, что еврейского народа, по мнению автора заключения, не существует также, как и чеченского.

Хохлышева, именующая в своем заключении чеченский народ не иначе, как «так называемым», пишет: «Известно, что на территории современной Чечни проживает несколько десятков разнонародных тейпов, среди которых, безусловно, есть представители чеченцев, следовательно общности, о единой народности едва ли может идти речь: вообще, термин «чеченский народ» некорректен ни политически, ни научно, это все равно, что говорить, к примеру, об индийцах или американцах; арабах или евреях; чеченцы – понятие собирательное, оно необходимо, клишировано в первую очередь для СМИ».

Не буду утомлять присутствующих ссылками на чеченскую историю, этнографию и исследования о проблемах его этногенеза – думаю, что суд убедился в некоторой моей осведомленности в этих вопросах. Замечу лишь, что ни в одной научной работе по кавказоведению до Хохлышевой никогда не ставился вопрос об отсутствии существования единого чеченского этноса. Зато о чеченском тейпе, как о типичной соседской крестьянской общине, учеными написано очень много. Откуда взяла свои пещерные представления Хохлышева, не знаю – на источники и литературу она не ссылается. По всей видимости, она просто спутала Чечню с Дагестаном, где действительно проживает несколько десятков народов, говорящих на языках разных языковых семей и ветвей (даргинцы, таты, аварцы, кумыки, лакцы, лезгины и др.), и которых в СМИ иногда действительно собирательно именуют клишированным названием «дагестанцы», хотя такой национальности не существует. И если такая ошибка вряд ли простительна доктору исторических наук, то хотя бы понять истоки этой дремучей некомпетентности можно.

Но вот утверждение об отсутствии существования еврейского народа, как единого этноса, можно найти только в антисемитских брошюрках, причем самого низкого разбора. Которые, кстати, при полном попустительстве прокуратуры, свободно продаются в палатке на площади Минина, как раз напротив здания факультета, где преподает госпожа Хохлышева. Неужели в Нижнем должна случиться трагедия, подобная недавней резне в московской синагоге, которую преступник устроил после чтения подобного рода изданий, чтобы правоохранительные органы, наконец, обратили свой взор на эти лавочки? Чтобы прокуратура начала искать экстремизм там, где он действительно есть, а не там, где это велено начальством.

Казалось бы, опытного юриста, прокурора областной прокуратуры должны были насторожить странные пассажи университетского специалиста. И если быть компетентным в исторических вопросах он, действительно, обязан не был, то уж презрительно-ксенофобские оценки типа «так называемый чеченский народ», употребление слова «чеченцы» в кавычках, и дурной антисемитский душок должны были посеять в нем хотя бы сомнения в компетентности Ольги Хохлышевой. Однако этого почему-то не произошло.

Более того, дальнейшие утверждения Хохлышевой уже прямо вступают в противоречие с действующим российским законодательством. О депортации 1944 года она пишет следующее: «Что касается так называемой «тотальной» депортации, то подобное заявление следует с определенной долей осторожности подвергнуть сомнению, поскольку акт депортации осуществлялся согласно политической воле соответствующего руководства СССР, и в соответствии со сложившимися на тот момент историческими обстоятельствами и объективной необходимостью». Далее, в подтверждение своего тезиса, специалист воскрешает из небытия самые одиозные утверждения сталинской пропаганды о поголовном сотрудничестве чеченцев с фашистами и о коллективной ответственности всего чеченского народа перед советской властью.

Вот здесь бы сотрудникам прокуратуры схватиться за голову! Ведь не могли же господа Демидов и Малюгин не знать о существовании Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов» от 26 апреля 1991 г. № 1107-I (с изменениями от 1 июля 1993 г.), статья 1 которого ясно и недвусмысленно говорит: «Реабилитировать все репрессированные народы РСФСР, признав незаконными и преступными репрессивные акты против этих народов». Ст. 2 Закона дает четкое определение репрессированным народам, которое не оставляет места для исключения из их числа чеченцев: «Репрессированными признаются народы (…), в отношении которых по признакам национальной или иной принадлежности проводилась на государственном уровне политика клеветы и геноцида, сопровождавшаяся их насильственным переселением, упразднением национально-государственных образований, перекраиванием национально-территориальных границ, установлением режима террора и насилия в местах спецпоселения».

В этой связи уж совсем безграмотным для юриста выглядит следующее утверждение Хохлышевой: «…автор статьи еще раз фактически обвиняет официальные власти в совершении преступления против населения, проживающего на одной из государственных территорий, находящейся в составе Российской Федерации. Следовательно, в связи с этим, чеченский народ и его официальные представители вполне могли бы подать иск с требованием удовлетворить его». Помилуйте, мадам, какой иск, когда в Российской Федерации данные преступления уже давно признанны таковыми официально, и Закон определяет порядок реабилитации их жертв, включая возмещение материального ущерба, политическую, социальную, культурную и даже территориальную реабилитацию! Возможно, кандидат юридических наук Хохлышева с 1991 г. не следила за изменениями в российском законодательстве, это, как говорится, ее печаль, но уж в областной-то прокуратуре должны были бы о них знать!

Более того, должны были бы знать там и о том, что ст. 4 указанного Закона предусматривает ответственность за его нарушение. «Не допускается агитация или пропаганда, проводимые с целью воспрепятствования реабилитации репрессированных народов. Лица, совершающие подобные действия, а равно подстрекающие к ним, привлекаются к ответственности в установленном законом порядке». Вот тут бы прокуратуре, в соответствии с законом, и поставить вопрос о привлечении госпожи Хохлышевой за ее апологию сталинских преступлений против народов России. Тем более, как я уже говорил ранее в прениях, «оправдание геноцида, депортаций, репрессий в отношении представителей какой-либо нации, расы, религии» Методические рекомендации Генпрокуратуры прямо относят к действиям, направленным на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды. Особенно – замечу от себя – когда такие высказывания содержатся в процессуальном документе.

Однако прокуратура рассудила иначе. Как написал по этому поводу один публицист, произошла «эстафета поколений»: эксперт оправдал сталинский террор, а его экспертиза открыла путь к новым репрессиям. Уголовное дело было возбуждено не против нее, а против меня. Вот первый парадокс данного дела – следствие, закончившееся предъявлением мне обвинения в возбуждении национальной вражды, само было начато на основании заключения специалиста-ксенофоба.

В резолютивной части своего заключения, давая ответы на вопросы следователя, Ольга Хохлышева, верная принципам революционной целесообразности, услужливо предложила прокуратуре привлечь меня едва ли не по всем статьям Уголовного Кодекса, которые предполагают ответственность за преступления против безопасности государства, а «до кучи» и против мира и безопасности человечества: ст. 279 «Вооруженный мятеж»; статья 280 «Публичные призывы к насильственному изменению государственного строя РФ» (так расценила Хохлышева призыв Закаева не голосовать на выборах за Путина); ст. 281 «Диверсия» (тут правда правовед Хохлышева предупредила прокуратуру, что «потребуется расширительное толкование»); ст. 353 «Планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны»; ст. 354 «Публичные призывы к развязыванию агрессивной войны». В довесок пошли ст. 130 УК РФ «Оскорбление» и ст. 139 «Оскорбление представителя власти».

Удивительно, что Хохлышева не упомянула о совращении малолетних, шпионаже и о питье крови христианских младенцев, что при надлежащем употреблении ее принципа «расширительного толкования» было бы достойным завершением перечня свершенных мною злодеяний. Но Хохлышева скромно закрыла свой перечень ст. 282, по которой я сегодня и обвиняюсь. Вот уж, воистину: «Врачу, исцелися сам!».

Ваша честь! Когда, знакомясь с материалами дела в стенах прокуратуры, я читал всю эту, мягко говоря, белиберду, мне хотелось ущипнуть себя за ухо. Мне показалось, что за окном у нас не 2005, а 1937 год, за столом напротив сидит не тихий следователь Кирюков, а Берия в паре с Вышинским, и на стене висит портрет гениального вождя всех времен и народов.

А если отставить в сторону горькую иронию, то картина вырисовывается следующая. Не сомневаюсь, что в прокуратуре у нас работают юридически грамотные люди, с высшим образованием и неплохим стажем работы. Уверен – они прекрасно понимали, что заключение Хохлышевой не имеет отношения ни к российскому законодательству, ни к науке, ни к здравому смыслу. Понимали они и то, что пассажи Хохлышевой о чеченцах и евреях отнюдь не способствуют толерантности и дружбе народов, или по недавнему выражению облпрокурора, сделанному на пресс-конференции на кануне Дня работников прокуратуры, «доброму отношению к национальностям». Прекрасно осознавали сотрудники прокуратуры, что текст заключения совершенно одиозен, стеснялись его: ведь в дальнейшем ни в одном процессуальном документе нет ни одной ссылки на эту химеру. Кроме одного, основного – постановления о возбуждении уголовного дела, подписанного лично государственным советником юстиции, прокурором Нижегородской области Владимиром Демидовым (т. 1, л. д. 1).

Прокурор Демидов возбудил дело, основываясь на неприкрыто ксенофобском, унижающем достоинство нескольких народов и юридически безграмотном документе. Почему? Мне кажется, тут есть два варианта: либо Прокурор Нижегородской области разделяет сталинистские и ксенофобские идеи Хохлышевой, либо инициатива возбуждения дела исходила не из Нижегородской прокуратуры; там лишь выполняли приказ, я бы сказал даже – политический заказ. Впрочем, одна версия не исключает другую.

Почему я говорю о политическом заказе? На это наталкивает логика связанных с расследованием дела событий. Вслед за возбуждением данного уголовного дела рядом совершенно формально не связанных друг с другом государственных структур была развязана кампания, направленная на то, чтобы любой ценой удушить нашу организацию и, по возможности, запугать ее сотрудников. В феврале одновременно налоговая инспекция Нижегородского района и Главное регистрационное управление Минюста начали проверку Общества Российско-Чеченской дружбы. Налоговая, впервые в истории российских неправительственных организаций, объявила полученное нами от Евросоюза и Госдепартамента США целевое финансирование прибылью, и выставила нам за три года налоговых претензий на сумму более миллиона рублей.

Регистрационное управление, не получившее от нас документов, которые были на тот момент на проверке в налоговой, обратилось на этом основании с гражданским иском о ликвидации нашей организации. В марте УФСБ по Чеченской Республике в рамках рассматриваемого нами дела допросила всех сотрудников ОРЧД в Чечне, параллельно пытаясь дискредитировать некоторых из них в глазах местного населения и сообщая их соседям о том, что наши корреспонденты – якобы их внештатные сотрудники.

В апреле в моем уголовном деле появился рапорт полковника ФСБ И.А. Корнева, в котором со ссылкой на некие «оперативные данные» сообщается, что «Общество Российско-Чеченской дружбы на сегодняшний момент является одной из наиболее активно действующих объединений радикальной экстремистской направленности на территории Нижегородской области» (т.1, л. д. 217). Напомню, это случилось через месяц после того, как все обвинения в экстремизме были с меня благополучно сняты, а уголовное дело торжественно возвращено из УФСБ в облпрокуратуру его авторам. И через полгода после того, как Международная Хельсинская Федерация вручила нам в Москве, в присутствии сразу трех уполномоченных по правам человека РФ (действующего и двух бывших), награду за «бескомпромиссное отстаивание прав человека и универсальных ценностей».

Одновременно с началом расследования данного уголовного дела нижегородские телеканалы и большинство иных местных СМИ развернули кампанию настоящей травли ОРЧД и меня лично. Какие только неизвестные мне ранее подробности собственной биографии я не узнал за это время! Утверждения о том, что меня финансируют боевики, сменялись уверениями, что, напротив, я финансирую боевиков, а телекомпания «Волга» демонстрировала мою фотографию то на фоне кружащихся как осенние листья долларов, то на фоне отрезаемых бандитами солдатских голов. Одно агентство дописалось даже до предположения о том, что я, возможно, финансировал захват Ингушетии боевиками в ночь с 21 на 22 февраля 2004 года! Вся эта чушь приводились с неизменными ссылками на «информированные источники в правоохранительных органах», иногда на экране мелькали затемненные профили людей, представленных «сотрудниками ФСБ».

О моей экстремистской деятельности охотно рассказывал журналистам и помощник прокурора области Константин Моисеев. В паре с ним на ту же тему вещал и редактор «Нового дела» Андрюхин – тот самый, который в 1999 г. получил прокурорское предупреждение за публикацию статьи под названием: «Чтобы выжить, Россия должна уничтожить Чечню». В общем, еще один известный в городе пропагандист «доброго отношения к национальностям».

Наконец в марте, в районе, где проживает активист нашей организации Оксана Челышева, появились анонимные листовки с указанием адреса ее проживания, грязными оскорблениями и угрозами физической расправы. Прокуратура, после многочисленных обращений международных организаций, со скрипом возбудила по данному факту уголовное дело, но, конечно, никого не нашла. В сентябре листовки со сходным текстом появились уже в моем подъезде. И здесь правоохранительные органы оказались почему-то бессильны. Причем в обоих случаях текст листовок очень навязчиво перекликался со стилистикой, характерной для выступлений господина Моисеева.

Наконец, 2 сентября ГУВД по Нижегородской области возбудило в моем отношении еще одно уголовное дело по ст. 199 УК РФ – уклонение от уплаты налогов. И это, не смотря на то, что сам акт налоговой проверки был к тому времени обжалован нами в арбитражном суде.

Можно конечно предположить, что все эти события явились роковыми совпадениями, но я в такие совпадения верю с трудом. Окончательно мои сомнения развеялись после того, как представители налоговой инспекции приобщили к материалам арбитражного дела копии документов из рассматриваемого здесь дела уголовного – а именно пресловутые экспертизы госпожи Тесленко, заверенные штампом следователя облпрокуратуры Олега Кирюкова. Работает бригада, правда, не очень умно, зато слаженно. И вот я все задаю себе вопрос – с каких же заоблачных высот поступило указание, чтобы, задрав штаны, на борьбу с нами бросилась вся эта королевская рать – областная прокуратура со своим отделом по особо важным делам, УФСБ по Нижегородской области также с аналогичным отделом, собственным оперативным сопровождением и своими чеченскими коллегами, налоговая инспекция с инкассовыми ордерами, министерство юстиции с регистрационным управлением, наконец, неуловимая шпана с ведрами клея и пачками листовок.

И еще – вот эта массовка из представителей «возмущенной советской общественности», которая под охраной милиции околачивается под этими стенами уже второй месяц вопреки федеральному закону, категорически запрещающему пикетирование судов. Ну и шлейф подтявкивающих всем им телекомпаний и газет. Кто обладает таким могуществом, что может двигать, как пешками, всеми этими министерствами, ведомствами, спецслужбами, группами и группировками с одной лишь целью – заткнуть нам рот. Кому мы помешали?

Суд – не место для догадок и слухов, поэтому я не смогу назвать здесь конкретных имен. Но одно для меня несомненно – вся эта кампания, включая рассматриваемое здесь уголовное дело, на руку тем, кто заинтересован в продолжении войны, в пролитии крови на Северном Кавказе и по всей России. Тем, кто нажил и продолжает наживать на этом горе политический и финансовый капитал. Тем, кто, поощряя военные преступления, взращивает терроризм, а потом необходимостью борьбы с этим терроризмом оправдывает сворачивание демократических реформ и возвращение нашей страны в стойло холопства и несвободы.

Любая война заканчивается переговорами. И чем раньше начнутся эти переговоры, тем меньше жертв нас ожидает в будущем. Это прописные истины, подтвержденные тысячелетиями человеческой истории. Руководство страны и государственные СМИ уверяют нас, что никакой войны нет. И за эту ложь мы расплачиваемся новыми похищенными и убитыми в Чечне и новыми терактами в России. Чем дальше идет война, тем больше мы погружаемся в эту пучину взаимной ненависти и мести, в круговорот насилия. Аслан Масхадов, за несколько дней до смерти через газету «Коммерсант» предлагавший российскому президенту мир, был коварно убит, будучи выманенным, как и его предшественник Джохар Дудаев, на мирные переговоры. Ни тот, ни другой не были ангелами с крылышками и нимбом, но с ними можно было договариваться. В моральном кодексе этих людей было понятие офицерской чести, в их душе была боль за свой народ, за свою родину. На их место сейчас приходят беспощадные и узколобые фанатики-исламисты, одержимые идеями всемирного джихада, с которыми уже во сто крат труднее вести какие-либо переговоры и которые готовы на все. Такими их воспитала идущая много лет беспощадная, немилосердная, несправедливая война, опустившая Чечню в пучину варварства – последняя колониальная война ушедшего века.

Но я и мои коллеги по ОРЧД повторяем и не перестанем повторять призывы к миру. Мы предоставляем и будем предоставлять трибуну всем, кто высказывает и будет высказывать мирные инициативы, какую бы из сторон конфликта они не представляли, и какие бы ярлыки не навешивались на этих людей официальной пропагандой. Мы, сотрудники Общества Российско-Чеченской дружбы вместе с другими правозащитными организациями России делаем и будем продолжать делать все возможное, чтобы пробить позорную стену молчания вокруг истерзанной Чечни. Мы доводили и будем доводить до наших соотечественников и мирового сообщества информацию о военных преступлениях, кем бы они не совершались, и какими бы высокими чиновниками не покрывались. Мы боролись, и будем бороться за справедливый и прочный мир на Северном Кавказе. Мы отстаивали, и будем отстаивать наше право на свободную и процветающую родину без войн, диктатуры и национальной вражды. И предъявленное мне прокуратурой обвинение имеет только одну цель – заткнуть нам рот, заставить нас замолчать.

В 1968 году, когда советские войска были направлены в Чехословакию, чтобы растоптать Пражскую Весну, восемь человек вышли на Красную площадь с лозунгами протеста. Советская пропаганда заклеймила их как предателей, их ждали тюрьмы, лагеря и ссылка, некоторые из них не дожили до освобождения. Но именно эти люди спасли честь нашего народа, честь нашей страны. Одна из них – Лариса Богораз, с которой я имел честь быть знакомым, незадолго до своей кончины подписала декларацию нашей организации – Общества Российско-Чеченской дружбы. Попытку силовым образом разрешить вопрос о статусе Чеченской Республики я считаю таким же отвратительным преступлением власти, как и советскую агрессию против Чехословакии. И считаю, что каждый человек, не утративший совести, должен реагировать на нее соответствующим образом.

К сожалению, в нашей истории случаются времена, когда быть оклеветанным властью собственной страны, подвергнуться политически мотивированному преследованию – не только серьезное испытание, но и величайшая честь. Абсурдное обвинение, брошенное мне прокуратурой – признак того, что мы находимся на правильном пути. Так было в 68-ом, так происходит и сейчас. И я горд, что оказался в кампании таких достойных своих современников, как Михаил Трепашкин, Михаил Ходорковский, Григорий Пасько, Александр Никитин. Они выбрали свободу, и я тоже свой выбор сделал. Сделала его и прокуратура в лице господина Демидова, который недавно сообщил журналистам: «Я уверен, что Дмитриевский сядет». Хочу его разочаровать – даже если мне придется отправиться за решетку, я буду там, в тюрьме, во сто крат более свободен, чем он на своем рабочем месте.

Великий Данте сказал: «Самые жаркие уголки в аду оставлены для тех, кто во времена величайших нравственных переломов сохранял нейтралитет». Безусловно, мы живем в эпоху величайшего нравственного перелома. И в условиях, когда война и порожденный ею террор уносят тысячи жизней, большинство наших соотечественников остаются равнодушными. Многие из них даже не знают и не хотят знать о том, что происходит. Они загораживаются от правды, потому, что эта правда слишком горька. Но рано или поздно для многих из нас наступает момент истины. Момент, когда жизнь ставит перед человеком выбор – будет ли он, подобно страусу, и дальше трусливо прятать голову в песок в надежде, что его самого и его детей беда не коснется никогда, или честно посмотрит этой правде в глаза. Для меня такой момент настал в январе 1995 года на залитых кровью улицах Грозного.

Многие из тех, кто давал здесь показания, и приехал меня поддержать, также в разное время и при разных обстоятельствах прошли через этот выбор пути. Выбор встал теперь перед всеми, кто находился в этом зале во время допросов свидетелей Ковалева, Байсаева, Каляпина, Амирхаджиевой, Юсуповой, Политковской – ибо никто из присутствовавших здесь уже не сможет сказать, что ничего не слышал о происходящем в Чечне. Каждый, кто считает себя гражданином, рано или поздно должен сделать этот выбор – выбор между горькой, трудной и опасной правдой и комфортной, сытой, но смертоносной ложью. Одним этот выбор дается просто, как глоток чистого воздуха, от других требует напряжения нравственных сил, смелости, даже самоотречения.

Сегодня такой выбор встал и перед Вами, Ваша честь. И я желаю Вам мужества.
Каждый человек сам определяет меру своей нравственной ответственности за поступки того государства, гражданином которого является. Но то, что такая ответственность существует, для меня – несомненно. Мне очень близки строки, которые мой любимый поэт Александр Аркадьевич Галич написал в том же 1968 году:

Снова, снова – громом среди праздности,
Комом в горле, пулею в стволе –
Граждане, Отечество в опасности!
Граждане, Отечество в опасности!
Наши танки на чужой земле!
Вопят прохвосты-петухи,
Что виноватых нет,
Но за вранье и за грехи
Тебе держать ответ!
За каждый шаг и каждый бой
Тебе держать ответ!
А если нет, так черт с тобой,
На нет и спроса нет!
Тогда опейся допьяна
Похлебкою вранья!
И пусть опять – моя война,
Моя война, моя вина,
И смерть опять моя!

Ваша честь! Я прошу Вас только об одном – вынести приговор в соответствии с законом, своим внутренним убеждением и совестью.

Дмитриевский С.М.

Информация предоставлена Обществом Российско-Чеченской дружбы
(г. Нижний Новгород)
Тел. (8312) 17-16-66
E - mail : friend@sinn.ru
http://ria. hrnnov.ru/
http:// www.uic.nnov. ru/hrnnov/rus/ friend/

3 февраля 2006 года