За право жить по собственному усмотрению

Мансур Исаев, ИА DAYMOHK, 14.11.05г.

Нарастающая сложность - основная черта современной действительности. Как жить в неоднозначном, сложном, запутанном мире - это сегодня главная проблема обычных граждан, политиков, целых народов.

Большинство людей сложность пугает, настораживает, вызывает разного рода подозрения, недоверие. Люди негодуют против нарастающей сложности жизни, стараются вырваться из сложных обстоятельств, из сложных коллизий.

История вражды между Россией и Чечней уходит своими корнями глубоко в историю, во времена завоеваний Российской империи. Русско-чеченская война началась и длится столько лет главным образом из-за неадекватного понимания воюющими сторонами друг друга.

В течение многих лет против чеченского народа проводится последовательно жесткая политика, рассчитанная исключительно на беспощадное военное подавление, и оккупационному командованию всегда не хватает одной недели, чтобы «добить» чеченское Сопротивление, и этой недели, дня, часа всегда будет не хватать тем, кто обречен на поражение.

Одной из важных целей боевых действий всегда заключалась в нанесении противнику политического и морального поражения, и в последние годы в дискурсах российской массовой культуры заметно выросло значение формулы «пособники врага».

Внутренние враги России, мешающие одержать над чеченцами победу - политики, журналисты, правозащитники, солдатские матери, продажные офицеры и генералы. Внешние пособники - это арабы, грузины, спецслужбы Запада и прочие.

Именно их действия, вместе взятые, «мешают» успешному развитию и завершению борьбы с чеченскими моджахедами. Типичными для авторов популярной литературы и телесериалов выглядят следующие высказывания: «Дай нам волю, мы Чечню за сутки вдоль и поперек раскатаем. Да мы всех и вся стереть можем вместе с Грузией в придачу! Русские ни одну войну - не проигрывали!».

Конечно же, это откровенная ложь, срывающаяся в бессильной злобе. Русская техника сотни раз прошла Чечню снизу доверху, но война не завершилась. Русская армия, сражалась хорошо лишь тогда, когда у солдата была внутренняя уверенность в своей правоте. Когда она исчезала, русскую армию били. Это чувство внутренней уверенности не могли заменить ни сказки о «желтой угрозе» в годы русско-японской войны, ни призывы умереть за «царя и отечество» в 1914 году, ни призыв «отодвинуть» границу, присоединив Финляндию. Также русским не помогла демагогия об «интернациональном долге» в Афганистане.

Также не могут поднять эти чувства рассуждения о «неделимости» России. Важнейшим достоинством русской армии всегда была ее поразительная способность проигрывать несправедливые войны. В этом смысле у русских, может быть, есть не меньше оснований гордиться поражениями русской армии, чем ее победами.

Поэтому пропаганда того, что Чечню раскатали бы, если бы «не мешал паркет» не может жить долго. В этих нотках сквозит признание своего поражения, которое наступает, в первую очередь политическое поражение.

И, таким образом, оккупанты стали проигрывать и на информационном фронте, потому что любой военный амир одновременно оказывается и пропагандистом, дающим интервью куда лучше, нежели профессионалы public relations, обученные в специальных школах.

Моджахеды доносят до людей всю правду, и делают они это успешно. Русско-чеченская война давно стала вооруженной агитацией, обращенной не только к чеченскому и русскому народу, и ко всем народам российской империи.

Тем временем пропаганда оккупантов и коллаборационистов в Чечне все больше вызывает недоверие не только на Кавказе, но и в России, потому что борьба чеченцев идет не за формулу завоевания, а за право жить по-своему, устраивать свою жизнь по собственному усмотрению.